Большой взрыв как описание зарождения вселенной также очень хорошо описывает процесс, когда в результате столкновения сперматозоида с яйцеклеткой начинается формирования плода, что по сути и является расширением вселенной. Самый момент соприкосновения двух элементов это сингулярность, а далее плод, он же вселенная, начинает разрастаться. Сингулярность подразумевает под собой изначальное состояние вселенной, бесконечно малого размера, с бесконечной большой плотностью и т.д., содержащей в себе всё и являющейся началом всего. Но совершенно ясно, что теория большого взрыва является лишь удобным описанием для человека, привыкшего жить в парадигме причинно-следственных связей и с мыслью, что обязательно должны быть начало и конец. Но на самом деле, никакого начала вселенной не было и никакого конца тоже не будет, так же как и моя жизнь для меня самого никогда не прервётся. Просто мне удобнее думать в категориях конечности, я в этом всём родился и в этом умру. Такой иронично-экзистенциальный каламбур. И дело даже не в том, что человеческий мозг не способен понять бесконечность, что нет никакого начала и конца, никакого будущего и прошлого, всё просто происходит с очень убедительными доказательствами, отметающими всякое сомнение. Ну то есть сомневаться в этом придёт в голову с такой же вероятностью, что и во сне придёт в голову сомневаться, что увиденное является реальным. Оказавшись во сне в любом месте, фоном присутствует некая фантомная память о прошлом, к которой можно так же обратиться, вспомнить детали и даже место, в котором уснул на яву. Можно даже понять, что это сон, а для любителей изысканных мистических ощущений ещё и взять управление над собой в сновидении. Но где отыскать этот бесконечно малый, если вообще существующий квант веры в то, что память о прошлом в яви не является такой же фантомной. Учитывая, что память сама по себе имеет фантомную природу и в фактическом своём проявлении в виде мыслей ничем не отличается от фантазий о будущем. Единственным серьёзным различием прошлого и будущего является бескомпромиссная доказательная база существования прошлого, несомненность которого немо подтвердит любой неодушевлённый предмет или декорации, о которых я помню, что уже видел их. Стоит учесть существование явления дежавю, которое подразумевает нахождение в незнакомом месте или в незнакомой ситуации, с полным ощущением, что это уже было видено. Не менее интересным является противоположное ощущение жамевю, когда знакомое место кажется незнакомым. Сюда же стоит отнести сбывающиеся время от времени сны и прочие совпадения. Но поскольку в парадигме, которую я в себя впитал, не принято думать, что будущее можно предугадать, последние доводы кажутся не вполне убедительными, они стушёвываются настолько, что даже самому себе кажутся выдумкой, будто этого со мной не было, а люди, посвящённые в будущее и имевшие возможность убедиться в вещих снах, без вести пропали. Или даже если встречу их завтра и попытаюсь взворошить прошлое, то они в недоумении пожмут плечами. Естественно, нигде, кроме как у меня самого, этой веры в реальность происходящего не может быть, потому что если всё происходит в условном сне, то и спрашивать у кого-то подтверждения будет бессмысленной затеей. Тут всплывает ещё одна уловка ума, который сам для себя строит ловушки, сам в них попадает и будто не понимая, что произошло, отряхивается и идёт дальше. Как и в случае с причинно-следственной связью, я так же охотно впитал в себя концепцию разделения сна и яви, существование чего-то реального и нереального, сюда же можно отнести дихотомию души и тела, творческого и материального, а также любое препарирование вселенной на элементарные частицы с их корпускулярно-волновым дуализмом и оцифровыванием всего и вся. Достаточно отказаться от понятий реальности и галлюцинации, от прошлого и будущего, как вся мистификация превращается в бред душевно-больного, коим может показаться и в том случае, если от привычных понятий не отказываться.
Казалось бы, существование прошлого времени как фигуры языка не имеет прямого отношения к выживанию существа. Чтобы выжить, нужно обладать качествами, необходимыми для добычи пищи и создания жилища. Но тут опять же вмешивается представление о живом существе в вакууме, а этот вакуум преображается в условия дикой природы, где слова имеют лишь утилитарный смысл, служат для передачи максимально простой информации в максимально короткий период времени, что тоже может предотвратить угрозу жизни. Всё-таки, вещи нужно всегда рассматривать в контексте всей мозаики, частью которой они являются. В цивилизованном мире со сложным устройством всего и вся, с правами и обязанностями, прошлое и будущее время из фигуры речи превращаются во вполне себе конкретные понятия с вполне себе конкретными обязательствами.
По сути в любые самые элементарные частицы вселенной заложена информация о прошлом и будущем, которая неразрывно связана с причинно-следственной зависимостью и это та зависимость, от которой не сможет избавиться даже самый волевой человек на земле. Скорее всего он просто умрёт. Как бы кто не относился к понятию судьбы, вся наука построена на этом же фундаменте. Существует некоторое большое количество субстанций планеты земля, изученных физикой и химией. По сути изучение вещества является попыткой описать его поведение. Любое дело легче всего начинать с малого, поэтому, чем на более мелкие части будет раздроблена субстанция и чем лучше будут изучены эти частицы, тем понятнее станет субстанция целиком, способы её получения и разбиения на составные части, соответственно. Так вот, описание поведения как субстанций в целом, так и элементарных частиц, подразумевает, что всё это существует по вполне себе предсказуемым паттернам, взаимодействуя с окружающей средой. На поведение этих тел можно влиять, путём изменения условий среды: температурой, давлением, воздействием электрического тока и прочими другими методами. То есть, по сути, это похоже на то, как в компанию пришёл новичёк или два, или много. Каждый в этой компании считает себя самостоятельной личностью с набором исключительных качеств и с правом на выбор своего места в жизни. Но с точки зрения наблюдателя, проводящего эксперимент и наблюдающего в гипотетический микроскоп, всё выглядит несколько иначе. Если он только исследует субстанцию, то видит некий хаос. То есть, проще говоря, ничего не видит. Но вот, через несколько мгновений замечается некоторая активность. Тела принимают некоторую конфигурацию по отношению друг к другу. Двое здесь, трое там, один отошёл, ещё двое отлучились в другую комнату. Ещё через мгновение температура начала возрастать, несколько частиц отлучились за добавкой, ещё через мгновение другие двое начали активно взаимодействовать и к ним присоединились ещё несколько, пытаясь стабилизировать обстановку (как станет ясно при при дальнейших исследованиях). Для обывателей простое времяпрепровождение, а для наблюдателя – открытие химического взаимодействия. Позже он увидит, что с применением различных алкалоидов могут образовываться сложные молекулы с большим количеством различных элементов и разной степени взаимодействия. Эксперименты дополнятся понижением температуры до крайнего севера и повышением до самого экватора. Будет изменяться давление от глубоководного, до высокогорного. Не останется в стороне воздействие электричеством, в виде искусственного света, телевидения, радио, интернета и быта со всеми сопутствующими устройствами. Обязательным является изучение взаимодействия с благородными металлами. Всё это до неузнаваемости преображает ход реакций, вплоть до противоположных результатов. Останутся тёмные области, не вполне понятные, но возможно подвластные учёным будущего. Ведь гипотетическому наблюдателю неведомо, о чём говорят полушёпотом на кухнях или кричат на трибунах, зачем пять дней в неделю ездят на работу или почему вечно умирают со скуки дома, зачем ищут эликсир бессмертия или трагически прощаются с жизнью. Скорее всего, этого не знают даже те, о кто в этом непосредственно участвует. Это просто алгоритм, который покладисто отрабатывает всё живое. Даже те, что с правом выбора. Потому что это право выбора отделено от безвыходности такой же несуществующей границей ума, как и разница между сном и явью. А живое – всё, даже то, что кажется неживым. Так как, применяя парадигму элементарных частиц, можно утверждать, что всё беспрерывно движется и взаимодействует по маршруту, который как раз и описан этой парадигмой. А привязывая сюда причинно-следственную зависимость, получается, что я сам состою из всего того, что описано наукой практически целиком. Слово целиком нужно взять в кавычки, потому что описать что-то целиком просто невозможно. Во-первых, потому что мир бесконечен. И это же в-последних. Но всё-таки во-вторых нужно сказать, что любое описание является своего рода поэзией. Вообще, всё является поэзией, чего касается поэт, он оживляет своим словесным перстом и без того живое, но делает ярче, ароматнее, вкуснее, громче! Или наоборот! В зависимости от целей, средств и психо-физического состояния творца.
