Рыцари Круглого Стола.
Вечные имена.
Тристан. Саграмор. Борс. Персиваль. Галахад. Ламорак.
И, конечно же, сэр Ланселот Озерный.
Как же так вышло, что благородные рыцари шагнули со страниц «Смерти Артура» прямо сюда, к нам, в историю Упорядоченного?
Но прежде, чем отвечать на этот вопрос, давайте вообще вспомним, что такое наша Земля в большой магической вселенной Упорядоченного.
Закрытый мир, мир без магии. Пронзающие всё сущее незримые потоки магической силы обходят Землю (и целый ряд других миров), подобно тому, как вода обтекает воздвигшийся посреди потока валун. Он живёт своей жизнью, а вода и населяющие её существа – своей.
На нашей Земле нет чародеев и колдунов. Во всяком случае, мы в этом не сомневаемся, а думающих иначе – поднимаем на смех. Необъяснимое мы списываем на «ошибки наблюдения», «погрешности аппаратуры» или «неадекватность свидетеля».
Пусть так. Но, вчитываясь в строки Томаса Мэлори, невозможно отделаться от мысли, что «не всё так просто». И мы попытались это представить.
Маги и чародеи Упорядоченного не оставили вниманием нашу Землю, закрытый и вроде бы отрезанный от волшебства мир. Небезызвестная Клара Хюммель, ещё в бытность свою боевым магом Долины, бывала на солнечных кубинских пляжах, откуда и привезла, помимо прочего, знаменитую песню «Пока мы едины, мы непобедимы».
Как же так? Как удавалось ей проникать в закрытый, лишённый магии мир и как – вновь покидать его, возвращаясь в привычную вселенную?
Оказалось, что и в закрытый мир можно проносить магические предметы, «заряженные» силой, способные отдать её в нужный момент. Закрытый мир разрушает магию, он враждебен ей – подобно тому, как глубины вод или открытый космос враждебны ничем не защищённому человеку; но ныряльщик или космонавт, облачившись в скафандр или вооружившись аквалангом, вполне способны какое-то время оставаться во враждебной и смертоносной среде.
На Землю можно пронести амулеты, талисманы, обереги, вещи, накапливающие магическую энергию и способные «разряжаться». Этого хватит, чтобы та же Клара Хюммель могла спокойно покинуть наш мир.
Но закрытый мир – не просто место, где чародей может понежиться на солнышке, ничего не опасаясь, ибо все наши «чудовища» или там «бандиты с секретными агентами» у него вызовут в лучшем случае лишь лёгкую, снисходительную улыбку. Те, кто служит Хаосу, давно поняли, что в таких мирах они могут на равных противостоять тем, кто защищает Упорядоченное от развоплощения, от возврата в лоно первозданного Ничто. Когда дело доходит до «приспособ и штучек», хитроумные слуги Хаоса как минимум не уступят тем же магам Долины, да ещё, скорее всего, и превзойдут – потому что та же Гильдия Боевых Магов готовилась к сражениям в обычных мирах, никак не в закрытых. Считалось, что оттуда угроза исходить не может.
Оказалось, что это далеко не так…
Но на пути Хаоса, в какие бы одежды «Добра и Справедливости» он ни рядился, всегда встанут люди. Мы, смертные, стоим лишь на первой ступеньке великого пути от человека к Богу. Дорога длинна и трудна, но её осилит идущий.
И в дни далёкого прошлого, и в наши дни.
Но для начала на эту дорогу надо хотя бы встать, хотя бы отыскать, где она начинается. Хорошо было Элли, дорога из жёлтого кирпича вела её напрямик к Изумрудному городу, и достаточно было лишь держаться этой путеводной нити. У тех рыцарей, о ком идёт речь в «Камне без меча», нет этого яркого, бросающегося в глаза ориентира. Есть лишь огромная, почти неподъёмная тяжесть магического меча, одной из двенадцати граней сказочного Экскалибура, сотворённого великим Мерлином.
Стоп-стоп-стоп, каким-таким Мерлином? – воскликнет иной читатель, помнящий события «Гибели богов». Уж не тот ли самый, что приговаривал к изгнанию мага Хедина, кто заставил его читать приговор другу, осуждённому за своё восстание Ракоту? Не тот ли самый, кто ушёл на Брандей, остров чёрных магов, слуг Хаоса, пытаясь любыми способами продлить собственное существование?
Всё верно. Тот самый. Тот самый, что осознал потом, раскаялся и пожертвовал собой, спасая мир Мельина. Как обычно, в такой личности всегда найдётся место и светлому, и тёмному, и серому. Великий Мерлин, бывший глава Совета Поколения Истинных Магов, к которому принадлежали и Хедин, и Ракот, сотворил Экскалибур, обходя запреты и опрокидывая устои, чтобы рыцари Земли не оставались безоружны против наступающего, наделённого поистине неисчерпаемым терпением Хаоса. Таков уж этот Мерлин, оставивший по себе долгую память на нашей Земле, память, от которой мы хоть и отмахиваемся, а всё-таки пронесли её через века, сохранив до наших дней.
Но носить грань Экскалибура в нашем, современном мире, пронизанном цинизмом и неверием, где всё определяет выгода и правит чистоган, – куда тяжелее, чем даже в том реальном Средневековье, где рыцари в массе своей, если верить историческим хроникам, были лишь немногим больше, чем разбойники с большой дороги. Здесь, в нашем мире, в наши дни, в нашей России, рыцарю стократно тяжелее. И особенно тяжко нести этот груз в одиночку, до той поры, пока не появится у него ученика. Ученика, что способен верить. Это, как мне кажется, особый талант. У юного Санчо, или, вернее, Саши Кукушкина, этот талант есть. Пусть не наблюдается никаких особенно-других, этот один способен, как мы помним, заставить сдвигаться горы.
И, разумеется, ученик-оруженосец не может без рыцаря. Настоящего рыцаря, каким всегда был сэр Ланселот Озерный, или, в нашей действительности и в наши дни, – Геннадий Рогов.
Сражаться с Хаосом порой нетрудно – когда видишь орду отвратительных чудовищ, а магический меч послушно приходит тебе на выручку. И гораздо тяжелее – если вообще возможно – побеждать Хаос в себе, Хаос, окружающий тебя постоянно и неизбывно, высасывающий силы, так, что даже грань Экскалибура становится не помощью, а страшной, увлекающей на дно тяжестью.
Но рыцарь и его верный оруженосец потому и прозываются так, что всё равно пойдут по своей дороге, сами прокладывая её для себя и других.
Может, она даже получится из жёлтого кирпича.
