ГЛАВА 1. Королева подземелья
Камилла помнила то, как их с Алариком как будто завернуло в мягкий, бархатный кокон, сотканный из тьмы. Непостижимым образом они очутились в яйце с непроницаемо-черной скорлупой и жемчужным сиянием внутри, и падали, падали… Аларик сказал, что тоже ее любит. Уже только ради этого Камилла была готова сгинуть во мраке. Ей даже страшно не было оттого, что они куда-то несутся. Движения не было видно, но оно чувствовалось извне, как чувствуется течение реки, если сидеть на дне лодки.
Смотреть на то, как мучительно умирал принц Эдвин, насаженный на каменные пики, словно свинья на вертел – было жутко.
Вспоминать, как она бежала сквозь лес, а небеса разверзлись и хлестал ливень, тоже было страшно, кровь в венах леденела.
А вот падать в неизвестность, переплетшись объятиями с человеком, без которого она больше себя не мыслила, не было страшно совершенно. Она положила голову ему на грудь и даже не думала о том, что, раз они летят с такой высоты, то обязательно разобьются в лепешку. Свет сочился как будто отовсюду. Они были окутаны мягким жемчужным сиянием – и именно оно придало уверенности в том, что все только начинается.
Но потом они все-таки упали.
Удар вышиб дыхание, свет погас, и накатила тошнотворная, непроглядная тьма. Это было похоже на разлив реки: зрение, слух – все уносится прочь и тонет. Последнее, что запомнила Камилла – теплая рука Аларика, в которую она вцепилась, ощущение его жестких пальцев, мозолистых… Руки не мага, скорее, воина.
Еще через мгновение темная река подхватила ее и понесла прочь, как будто Камилла была сухим, опавшим по осени листом.
***
Она проснулась с воплем. Все еще – продолжая падать, чувствуя рядом Аларика, прижимаясь к нему всем телом. Он всегда делился с ней теплом своего сердца… Сейчас же тепло исчезло, под боком – холод шелковых простыней, над головой – полумрак, разбавленный золотыми отсветами.
Без этого тепла Камилла чувствовала себя песчинкой, затерявшейся в безбрежном море.
И как странно…
Если они упали в это место вдвоем, то где же тогда темный маг? Почему она совсем одна?
Камилла попыталась сесть – и это ей, не с первой попытки, удалось. Голова закружилась, перед глазами все плыло, но она упорно сидела, упираясь ладонями в скользкий шелк, моргая и жмурясь до тех пор, пока зрение не сфокусировалось. Но – Боже мой! – лучше бы и не видела…
Потому что она была совершенно одна, в довольно большой и очень странной комнате без окон. Нет, мебель здесь была вполне нормальная: огромная круглая кровать, на которой она сидела, пара великолепных кресел с резными подлокотниками, большой туалетный столик. И все было выдержано в шоколадно-золотистых тонах, и даже потолок… Странность же этой комнаты заключалась в кривизне стен и отсутствии углов, отчего у Камиллы моментально сложилось впечатление, что она находится в какой-то богато обставленной подземной норе. Что-то такое она в детстве она видела в книге, где были иллюстрации жизни животных. Камилла запомнила изображение кротовой норы – так как раз среди тоннелей было выкопано нечто округлое и довольно большое. И вот помещение, в котором она пришла в себя, очень сильно напоминало этот кротовый «центральный зал».
Нахлынула паника. Она заточена в подземелье?
Судорожно брошенный вниз взгляд – на ней тонкая сорочка, горловина аккуратно стянута шнурком, все более, чем прилично. А было ли прилично, когда ее переодевали? И кто это делал? Волосы распущены, старательно расчесаны, спадают на плечи тяжелой волной. Сомнений нет: ее помыли и переодели. Кто?
Камилла стиснула зубы и двинулась к краю кровати: ей было просто жизненно необходимо понять, где она, в какой роли. И где, собственно, Аларик Фейр. Поморщилась от ощущения того, что белья на ней не оставили. Снова закружилась голова, болел каждый сустав – еще бы, они ведь упали с Алариком. Только куда?
Осторожно опустила ноги вниз, коснулась пальцами пушистого шерстяного ковра. И вдруг вспомнила, как мучительно приходила в чувство в доме темного мага, и как он обнимал ее, утешая, пытаясь поделиться силами, чтобы она смогла жить дальше.
«Где же ты? Где?»
Камилла осторожно перенесла вес на ноги, оттолкнулась ладонями от шелковых простыней и выпрямилась. Это просто чудо, что во время падения она ничего себе не сломала! Но – при этом болело все, от кончиков пальцев до затылка.
Она еще раз огляделась в поисках двери и обнаружила ее за своей спиной, по другую сторону кровати. Любопытно, но дверь была самой обычной прямоугольной формы, более того, под нее даже дыру в стене вырубили с прямыми углами. В самом деле, как будто в кротовой норе, только вот вместо кротов - люди…
Камилла осторожно двинулась к двери, стараясь не делать резких движений. Голова все еще кружилась, но не так сильно. А при этом появилось еще странное чувство – новое, ранее неизведанное. Камилла даже остановилась, пытаясь его осмыслить: как будто к ее рукам была привязана сотня невидимых липких нитей, тягучих, такие бывают, когда прикоснешься ложкой к поверхности меда в банке, а потом ложку тянешь на себя. И вот нити эти позволяли чувствовать нечто новое – она как будто была привязана к этой странной норе. Влипла в невидимую паутину.
«Верги», - вконец растерявшись, она попыталась стряхнуть с ладоней это ощущение.
Стены дрогнули.
Камилла потерла глаза. Да нет же, ей показалось…
И еще раз тряхнула руками. Монолитные каменные стены дрогнули еще раз, и на ковер под ноги упало несколько маленьких осколков камня.
Кряхтя, Камилла наклонилась, подняла их – было похоже на мрамор.
Посмотрела на потолок: там все так же мешалась темнота с золотистыми отсветами.
«Так, - сказала она себе, - теперь я точно должна дойти до той двери и узнать, кто и зачем меня здесь держит. И что они сделали с Алариком. Вряд ли это слуги Эдвина, вряд ли это вообще… люди».
Эта догадка пришла столь внезапно, что Камилла снова растерялась. Ну, конечно! Что-то происходило с домом, в котором ее держал Эдвин. Стены сминались, словно вылепленные из сырой глины, крыша провалилась. Аларик тогда спас их, укутав во тьму, а у нее откуда-то взялись силы светиться… Так что, по всему выходило, что они провалились под землю. А кто живет под землей? Всем известно, что верги.
Но если это так – отчего она до сих пор жива?
Отчего ее не разорвали на части и не сожрали сразу? Или они просто не едят людей сырыми?
Теперь уже становилось страшно. Как будто кто-то стоял и дышал холодом в затылок. По телу побежали мурашки, а в животе сделалось мерзко и щекотно.
«Но тебе некуда отсюда деться», - решила она.
И, в конце концов, ей нужно было найти Аларика. Если его держат в плену верги, то… Она сделает все, что угодно, чтобы они его освободили и не причиняли вреда.
