Алексей Поляков - Каньоны, скалы и водопады Подмосковья

Фотограф Алексей Поляков

Фотограф Елена Максимкина

Дизайнер обложки Аннхен Андреевна

© Алексей Поляков, 2024

© Алексей Поляков, фотографии, 2024

© Елена Максимкина, фотографии, 2024

© Аннхен Андреевна, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0065-0735-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Подмосковье – край равнинный. Только на севере области, на отдельных участках Клино-Дмитровской гряды, встречается то, что с некоторой натяжкой можно назвать горами.

Но по иронии судьбы именно там мы не найдем объектов, традиционно с горами связываемых: скал, водопадов или глубоких каньонов с крутыми бортами. Они у нас тоже есть, но сосредоточены в основном на юге и западе Подмосковья.

Как же так получилось? Ответ – в геологическом строении. Северная Клино-Дмитровская гряда во время череды плейстоценовых оледенений приняла на себя огромные массы песка, валунов и обломочного материала, переносимого ледником. С тех пор скальные породы оказались под десятками метров песка и гравия.

Основная часть подмосковных скал приурочена к выходам известняков

На юге же, куда ледник не доходил, известняки по-прежнему подходят очень близко к поверхности. Иногда настолько, что реки и небольшие ручейки за тысячи и миллионы лет проточили в карбонатных породах русла, превратившиеся в небольшие скалистые каньоны. А где вода и каньоны – там и водопады.

Постарался здесь и человек. Разработки белого камня велись в окрестностях Москвы с глубокой древности. Конечно, это не те легендарные каменоломни, из которых строился первый белокаменный Кремль: от древнейших разработок не осталось и следа. Все они были поглощены карьерами и штольнями, выкопанными начиная с середины XVIII века и позднее.

Подземные выработки известняка. Гурьевские каменоломни, север Тульской области

Только единичные находки из каменоломен Подмосковья датировали XVI веком. Стенки старых заброшенных карьеров осыпались, зарастали мхами и лишайниками, со временем становясь практически неотличимыми от природных скал.

Постоянная добыча белого камня как для собственных нужд, так и на экспорт привела к тому, что все удобные для его вывоза места были превращены в каменоломни. Небольшие выходы известняков в первозданном состоянии остались только там, откуда камень так просто не вывезти – как правило, в глубоких оврагах вдали от пригодных для транспортировки больших рек.

Наконец, в Подмосковье имеются «скальные» объекты полностью антропогенного происхождения, с известняками никак не связанные. Плотины водяных мельниц, заброшенных и недостроенных ГЭС, остатки сгнивших деревянных мостов, самодельные броды из камней через речки – во всех этих местах вода бурлит, а само место, если не сильно приглядываться, становится похоже на «настоящий» водопад.

Объекты полностью природного происхождения в путеводитель вошли практически все, за исключением «благоустроенных» до неузнаваемости, в которых за человеческими надстройками творения природы уже не видно. Например, не вошел Гремячий «водопад» в Сергиево-Посадском районе, зачем-то полностью скрытый в деревянные трубы.

При отборе старых каменоломен, карьеров и других доработанных человеком мест я руководствовался в основном эстетическими принципами. Если карьер живописен, в настоящее время не разрабатывается и стал похож на природные скалы – я его включал.

Полностью техногенные сооружения попадали сюда только в исключительных случаях – когда это красиво, интересно и находится в связке с природой, а не среди индустриальных «заброшек».

География путеводителя не совсем совпадает с административными границами Московской области и немного смещена к югу. Если номинально объект находится в Калужской, Тульской или Рязанской области, но до ближайшей железнодорожной станции можно доехать из Москвы единственным пригородным поездом без пересадок – он попадал в путеводитель.

В первую очередь тем, что они существуют. Уголки горной природы у нас невелики, но выглядят очень необычно, а многие даже не догадываются об их существовании. Фотографы могут устраивать здесь эффектные фотосессии и имитировать съемки в далеких от нас местах.

Например, когда у меня возникла задача провести съемки скалолазного снаряжения в действии, выбор пал на один из карьеров неподалеку от Лыткарино. Нагромождения изъеденных временем глыб песчаника при нужных ракурсах создавали прекрасный фон, ничем не хуже, чем получилось бы где-нибудь на Урале или Кавказе.

Отдельные скалы и каньоны представляют спортивный интерес. Всего в часе-полутора езды от Москвы можно потренироваться перед горным походом, проверить свои навыки и снаряжение. Так, в окрестностях Ступино регулярно проводятся соревнования по спортивному ориентированию, а заросшие карьеры рядом с Полушкино стали излюбленным местом тренировок спелеологов.

Интересен и растительный мир скал: в таких местах можно встретить нетипичные для наших мест и просто редкие растения, в первую очередь разнообразные папоротники, мхи и суккуленты.

Наконец, скальные ландшафты – это просто красиво. Водопады особенно эффектны в конце весны, когда заканчивается таяние снега: в это время небольшие бегущие по камням ручейки превращаются в настоящие горные потоки.

Летом, особенно в сухую погоду, подмосковные водопады выглядят не столь эффектно: поток воды либо прекращается вовсе, либо превращается в тоненькую струйку. Зато в руслах каньонов открываются места, по высокой воде недоступные: начинается раздолье для любителей подмосковных минералов.

Осенью, когда лес становится прозрачным, скалистые участки играют новыми красками.

А зимой на скалах, по которым текла вода, вырастают неповторимые ледяные образования.

Морская лилия Moscovicrinus multiplex. Из коллекции автора

История подмосковных скал, каньонов и водопадов восходит к каменноугольному периоду палеозойской эры (350—300 миллионов лет назад). Именно тогда в теплом и мелководном море, покрывавшем территории современных Московской, Тульской, Калужской и Рязанской областей, началось формирование известняков. Множество микроорганизмов, строивших свои «домики» из карбоната кальция, рождались, жили и умирали, миллион за миллионом лет осаждаясь на дно известковым дождем.

Заносимые слоем микроскопических раковинок организмы покрупнее, такие как морские лилии, брахиоподы или наутилоидеи, оказывались погребенными осадком и частично сохранились в виде раковин, отпечатков и слепков. Сегодня, расколов кусок известняка, мы можем наблюдать их остатки.

Палеозойскую эру сменила мезозойская. Море то отступало, то наступало, но ближе к концу юрского периода снова пришло в наши края надолго. Это было совсем другое море, населенное другими обитателями. Появились аммониты с закрученными раковинами, «чертовы пальцы» – белемниты, крупные морские рептилии… А потом море вновь ушло.