Французский писатель, журналист и политический деятель Эдмон Адольф Лепеллетье родился в Париже 26 июня 1846 года. Он получил среднее классическое образование в лицее Бонапарта, потом окончил юридический факультет Сорбонны, однако адвокатской практикой не занимался, переключив свои интересы на журналистику. Лепеллетье семнадцать раз дрался на дуэлях, был ранен, и только благодаря умелому и своевременному вмешательству хирурга Пеана не остался калекой.
Его журналистский дебют состоялся в 1867 году. В конце имперского периода французской истории будущий романист был осужден за нападки на барона Османа, префекта департамента Сены, «преобразователя» родной столицы. Во время заключения в тюрьме Сент-Пелажи Лепеллетье познакомился со многими из будущих коммунаров, в частности с Делеклюзом, Раулем Риго и писателем Жюлем Валлесом. Во время войны с Пруссией Эдмон как пламенный журналист-патриот вступил во французскую действующую армию и участвовал в защите Парижа. После провозглашения Парижской коммуны Лепеллетье становится членом Государственного совета, что приводит к новому аресту после разгрома революционного правительства. Правда, новый арест был кратковременным, поскольку выяснилось, что коммунарская деятельность писателя была незначительной.
В 70-е годы Лепеллетье обращается к художественной прозе и публикует несколько романов, которые благодаря живому стилю автора пользовались немалым успехом: «Капитан Анго» (1875), «Собака комиссара» (1876), «Иван-нигилист» (1880), «Фанфан-Тюльпан» (1897–1898), «Любовные похождения Дон Жуана» (1898) и др. Многие романы писатель создавал на основе сюжетов популярных драматических произведений. Наибольший успех выпал на долю цикла исторических романов из времен Великой французской революции, Консульства и наполеоновской империи «Мадам Сан-Жен», написанного по мотивам одноименной пьесы известного драматурга Викторьена Сарду. Лепеллетье увлекался поэзией, писал стихи. Еще со времен учебы в лицее он дружил со знаменитым поэтом Полем Верленом, после смерти которого принял на себя заботу о его семье и написал одну из лучших биографий поэта: «Поль Верлен, его жизнь и творчество» (1907).
В своей журналистской деятельности Лепеллетье долгое время придерживался радикальных взглядов, но со временем он перешел на более умеренные позиции. Тем не менее почти до конца своих дней писатель работал над историей Парижской коммуны, в которой пытался доказать решающую роль восстания 1871 года в установлении Третьей республики во Франции. Лепеллетье был одним из самых активных пропагандистов масонства во Франции. В 1882 году он основал собственную ложу под названием «Права человека», которая стала одной из наиболее значительных в стране. В 1888 году писатель получает орден Почетного легиона, а в следующем году, после пламенного выступления за объединение республиканских сил, Лепеллетье был избран на пост мирового судьи в кантоне Марли, в этой должности он продержался десять лет. Дважды, в 1889 и 1893 гг., писатель пытался стать депутатом, но проигрывал на выборах. Порвав с масонством и прежними политическими друзьями, решительно выступая против пересмотра дела Дрейфуса, в мае 1902 года романист наконец становится членом парламента (палата депутатов Национальной ассамблеи) от партии национал-республиканцев. В парламенте Лепеллетье заседал четыре года, не проявив себя ничем особо выдающимся. На выборах 1906 года он потерпел сокрушительное поражение. Умер Эдмон Лепеллетье 22 июля 1913 года в Вителе (департамент Вогезы). Сын писателя, Сен-Жорж де Буэлье, продолжил литературную карьеру отца и в начале XX века снискал славу талантливого драматурга.
Избранная библиография Э. Лепеллетье:
Серия «Мадам де Сан-Жен, или Тайна Наполеона»
(Madame Sans-Gêne, 1894–1895; Les Trahisons de Marie-Louise, 1895–1896; Martyr des Anglais, 1898–1899):
1. «Капитан Наполеон»
2. «Путь к славе»
3. «Тайна Наполеона»
4. «Прачка-герцогиня»
5. «Римский король»
6. «Коварство Марии-Луизы»
7. «Фаворитка Наполеона»
8. «Шпион императора»
9. «Мученик англичан»
10. «Наследник великой Франции»
На улице Бонди в Париже горящие и коптящие лампионы освещали вход в народный зал «Bo-Галь». Этот зал с таким экзотическим названием находился под управлением гражданина Жоли, артиста театра «Дез'Ар». Это было в знаменательные дни июля 1792 года. Людвик XVI номинально еще сохранял королевский титул, но его голова, украшенная 20 июня фригийским колпаком, уже начинала пошатываться на плечах. В предместьях революционная гидра уже поднимала с ворчанием голову. Робеспьер, Марат и красавец марселец Барбару провели тайное совещание; правда, на нем не удалось прийти к соглашению относительно выбора главного вожака, диктатора, как того хотел «Друг народа»[1], но было решено нанести окончательный удар королевской власти, которая укрывалась, словно в крепости, во дворце Тюильри. Ожидали только прибытия марсельских батальонов, чтобы дать сигнал к восстанию. Со своей стороны, прусский король и австрийский император собирались броситься на Францию, которая казалась им легкой добычей; они рассчитывали на предательство и внутренние раздоры, благодаря чему было бы легко довести армию быстрым маршем до столицы.
Герцог Брауншвейгский, генералиссимус имперских и королевских войск, издал в Кобленце свой знаменитый манифест, в котором с высокомерием объявил:
«Если Тюильрийский дворец будет разгромлен или подвергнется нападениям, если будет учинено хоть малейшее насилие, нанесено хоть малейшее оскорбление их величествам королю Людовику XVI и королеве Марии Антуанетте или кому-либо из членов королевского дома, если немедленно не будут приняты меры к обеспечению их безопасности, неприкосновенности и свободы, то император и король отомстят за обиду так, что это останется памятным во веки веков; город Париж будет предан разгрому войсками и полному уничтожению, а бунтовщики, виновные в преступлении, понесут тяжкие, заслуженные ими муки».
Париж ответил на этот грубый вызов восстанием 10 августа.
Но Париж постоянно является вулканом о двух кратерах: веселье перемешивается у него с яростью. В предместьях вооружались, в клубах шли горячие прения, в коммуне раздавали патроны патриотически настроенным солдатам национальной гвардии; но это не влияло на жажду удовольствий и любовь к танцам, и во времена революции плясали особенно много.
На свежих развалинах Бастилии, наконец-то разрушенной, водрузили вывеску с надписью: «Здесь танцуют». И это было совсем не насмешкой. Самым приятным употреблением этого на редкость мрачного и весьма унылого места, где в течение многих веков страдали несчастные жертвы произвола, было огласить его звуками скрипок. Веселые крики заменили унылые стоны сов, и это тоже было своего рода способом отметить исчезновение прежнего строя.
