Старушка Агата Кристи была права
Принцесса Клара-Амалия рыдала.
Слёзы сыпались на дно пустой шкатулки для драгоценностей, выбивая похоронную дробь: «Про! Па! Ло!» … «Про! Па! Ло!» … «Ка! Та! Стро! Фа!» …
Принцессу можно было понять. Ну, ещё бы! Сегодня утром из шкатулки бесследно исчезло прекрасное коралловое колье, которое всего неделю назад Клара-Амалия получила на специальной торжественной церемонии в день своего шестнадцатилетия.
Тот день она будет помнить всегда! Пышное, уже по-настоящему «взрослое» платье в пол, причёску со специально поднятыми на затылке волосами, свою склонённую с трогательным смирением головку. Чуткие пальцы королевы-матери, торжественно защелкнувшие на беззащитно открытом затылке принцессы, в аккурат рядом с трогательным бугорком седьмого шейного позвонка, изящную застёжку этого дивного украшения. Словно защелкнулся замок на двери, которая пропустила принцессу в настоящую королевскую жизнь и тут же за ней плотно захлопнулась. Потому что дверь эта открывается не для всех, а только для избранных. Для самых-самых.
Колье было составлено из россыпи тонких поперечных пластинок, выстроенных в ленту и скреплённых на ложбинке между ключицами нежной камеей. Игольчатые пластинки, казалось, трепетали и дышали. Колье легло на шейку Клары-Амалии, как поцелуй.
Гости – сплошь представители древних аристократических домов, местных и заграничных, церемонно зааплодировали. И девушка сразу ощутила себя избранной, особенной, всеми любимой.
Но счастливый полёт оказался недолгим. Спустя всего лишь неделю ожерелье бесследно пропало. Прямо из её комнаты.
– Ааа! Ууу! – убивалась принцесса.
Однако главный ужас состоял в том, что сгинуло не простое украшение, пусть эксклюзивное и баснословно дорогое. Была утрачена высоко чтимая фамильная реликвия – из тех, что передаются из поколения в поколение. В которых сосредоточилась вся суть семейных традиций и ценностей. Которые не просто вещь, а – талисман.
Здесь надо сказать, что кораллы занимают особое место в жизни юных принцесс карликового королевства Лихтендорф. Ведь всем известно, что кораллы – лучшее средство от сглаза. А принцессы Лихтендорфа всегда считались самыми красивыми в Европе, поэтому завистников и желающих навести порчу – пруд пруди.
Поэтому, едва успев появиться на свет, новорожденная получает скромный коралловый кулон, а по достижению шестнадцати лет– роскошное колье. Одно из тех, что дожидаются своего часа в Хранилище королевских драгоценностей и распределяются между представительницами прекрасного пола венценосной семьи по жребию.
– Ааа! Ууу! – продолжала тем временем рыдать Клара-Амалия.
– Брось! Если даже ты наплачешь полную шкатулку, твои драгоценные слёзы всё равно не заменят фамильного колье! – пыталась утешить Клару-Амалию младшая сестра Клара-Эмилия.
Да-да, в крошечном, но гордом государстве Лихтендорф издавна придерживаются ещё одной традиции – все представительницы прекрасного пола в королевской семье должны называться Кларами. И даже девушки «со стороны», которые выходят замуж за местных принцев, обязаны добавлять это имя к своему. Мать-королева тоже не исключение – она увенчана пышным и многослойным, как торт «Наполеон», именем Клара-Ханна-Фредерика-Брунгильда.
Однако в ответ на утешения принцессы Клары-Эмилии принцесса Клара-Амалия разрыдалась ещё громче…
Впрочем, раз вы уже познакомились с сестричками, давайте называть их уменьшительными именами, как зовут домашние: старшую – Милли, младшую – Эми. Ну, для того, чтобы не путаться, и чтобы не сильно рябило в глазах от неизбежных многочисленных Клар. Ведь их в повести встретится ещё немало.
Итак, в ответ на утешения принцессы Эми принцесса Милли разрыдалась ещё громче. Сестре хорошо говорить! Ведь ей предстоит получить своё ожерелье только через год. Поэтому младшая сестра не может в полной мере понять всю глубину страданий старшей, так бездарно проворонившей свой уникальный талисман.
Что скажут родственники, они же соседи? Что скажет «общая бабушка» Химельтруда, которая задаёт тон мнению в аристократических кругах?
Какой позор!
– Ааа! Ууу! Ыыы!
Конечно, в королевский замок была немедленно вызвана полиция. Но увы, представители закона не обнаружили никаких следов похитителя. Отпечатки пальцев на шкатулке говорили лишь о том, что к ней никто не прикасался, кроме самой Милли.
Да и вообще никто из обитателей замка не мог припомнить случая, чтобы в его стенах что-то пропадало. Тем более – драгоценности венценосной семьи. Поэтому владелицы этих самых драгоценностей легкомысленно хранили их в шкатулках, а не в сейфах, как положено.
От кого прятать – от своих? Ведь все обитатели замка – от статс-фрейлины до садовника – люди, многократно проверенные и ни в чём подозрительном сроду не замеченные. А от визитов непрошенных гостей королевская обитель надёжно охраняется. Ну, до сих пор считалось, что надёжно.
Впрочем, надо всё же признать, что преступления в Лихтендорфе нынче стали редкостью. Наверное, потому, что преступникам всё труднее скрываться на пространстве всего-то в два квадратных километра. Да-да, это не ошибка! Именно такую площадь занимает это карликовое государство. Правда, когда-то этой территории вполне хватало для тайных кровавых разборок и мистических происшествий. Но они ушли далеко в легендарное прошлое.
Однако ведь кто-то же сумел пробраться в комнату Милли и похитить ожерелье незаурядной ценности. Кто?!
– Карл! Карл у Клары украл кораллы!
Сестры невольно вздрогнули от этого скандально-обличительного вопля и вопросительно напряглись.
Но тут же разом разочарованно вздохнули и расслабились.
Это орал всего лишь Какоша – старый попугай какаду, клетка которого находилась неподалёку от покоев старшей принцессы, в гостиной с опаловым камином. Скрипучий голос пернатого долгожителя повторял фамильную скороговорку уже, говорят, лет семьдесят. Так что королевские отпрыски слышали историю про Карла и Клару с раннего детства, причём по сто раз на дню. Не удивительно, что дурацкая фраза-детектив им изрядно надоела.
Правда, в эту минуту прожужжавшая все уши скороговорка прозвучала неожиданно свежо и актуально.
«Вот как! А скороговорка-то начинает сбываться! – подумала Эми. –Выходит, старушка Агата Кристи была права. Все дразнилки-скороговорки рано или поздно оборачиваются неприятными делами. Хорошо, если не кровавыми».
Младшая принцесса обожала Агату Кристи. Хотя, по словам королевы-матери, девушке её возраста и положения подошло бы более серьёзное и благопристойное чтение.
Но ах! Вернее – фу! Эми мало интересовали всякие там гордость и предубеждение, чувство и чувствительность, плюс прочая дамская дребедень. Её неудержимо влекли запутанные интриги и загадки, над которыми требуется как следует поломать голову. Головоломные расследования старушки мисс Марпл были младшей принцессе куда ближе и интереснее, чем любовные страдания всех девушек в цвету вместе взятых – от прошлых столетий до наших дней. Всё это скучно, нудно и, если уж совсем честно, – старомодно и изрядно попахивает нафталином. В случае же с Мисс Марпл столь яростно презираемый нафталин приобретал вдруг стильные винтажные нюансы.
