Юрий Димитрин - «Кармен» в первый раз

Камиль Дю Локль – Лео Делибу[1].

«Если бы стало возможным думать о новом композиторе на эту зиму, я считал бы для себя необходимым обратиться к кому-нибудь менее удачливому, чем вы. Среди прочих это мог бы быть бедолага Бизе, который бог знает на что существует со своей женой, дочерью Галеви. Считаете ли вы себя вправе получить работу раньше него?»

Пьер Бертон.

Актёр театра «Водевиль», затем «Комеди Франсез». Оставил «Воспоминания о театральной жизни».

«Широкоплечий, несколько полный, он производил впечатление физически крепкого человека! Шапка волнистых волос, широкий развитый лоб, нос длинноват, но прям, маленькие голубые глаза, взгляд их пронзителен и полон искренности, неизменное пенсне, лицо обрамлено бородой несколько более светлой, чем волосы. Вид его обычно был серьёзен, была у него деталь туалета, которая его несколько старила. Это было время, когда мода сюртука оставляла открытой шею, он, однако, для защиты своего слабого горла носил совершенно закрытую одежду и очень высокий с большим узлом галстук. Выглядел в своей одежде, как господин предыдущего поколения. По натуре он был весел, охотно смеялся и веселился по-детски, как все большие труженики.

В веселии его глаза светились лукавством; улыбка его всегда исполнена любезностью и очарованием… Он не был способен на едкое суждение или злобную выходку. Его весёлость никогда не была агрессивной, он всегда оставался добрым ребёнком. За фортепиано Бизе становился подчас замечательным музыкантом-сатириком. Как другие имитируют тик или дикцию великих актёров, он с видом лукавым и мастерством несравненным пародировал стиль известных композиторов всех школ. Он изображал Рузра, обличающего Вагнера, Доницетти, поющего своё «Нежное воздаяние». Он создавал свои импровизации с присущим ему глубоким знанием предмета, неисчерпаемым богатством гармонии и блестящим талантом пианиста, которые могли бы обеспечить ему самое блестящее будущее».

Луи Галле.

Либреттист, друг Бизе. Оставил «Записки либреттиста» с предисловием Л. Галеви. (1891–1898 гг.)

«Привычка его всегда двигаться, обсуждая то, что ему интересно, говорила о его темпераменте. Я не припомню ни одной нашей встречи, во время которой он бы сидел. Он разгуливал по своему кабинету или стоял».

Джоаккино Россини.

Из рекомендательного письма библиотекарю консерватории Неаполя. 1857 г.

«Синьор Бизе одарён выдающимся талантом… он блестящий студент по композиции, имевший успешный дебют с опереттой в Париже, а также хороший пианист и очаровательный молодой человек».

Ученица.

Американка, бравшая у Бизе уроки игры на фортепиано.

«Он никогда не садится к роялю рядом с играющей ученицей. Беспокойный, как лев в клетке, он мечется по всей комнате. Потом вдруг садится – и затихает. Дремлет? Нет, стоит взять неверную ноту – и он взвивается до небес: «Я не сплю!». В это время лучше поставить перед ним коробку конфет – невероятный сластена, он не успокоится, пока не опустошит ее всю. Он пленителен. Глаза серые, переходящие в голубизну. Кисти рук мягкие, с голубыми прожилками – небольшие. Одевается безукоризненно – не по моде, а так, чтобы было удобно. Изысканное белье. Перчатки из шведской кожи. Уходя, он их обязательно забывает. Приходится мчаться за ним, чтобы отдать то перчатки, то пальто, то шарф, то гонорар за урок, 20 франков, оставленные им на рояле».

Пьер Лало.

Сын известного композитора.

«Из друзей моего отца я больше всех был привязан к Бизе. Он быстро вспыхивал энтузиазмом или гневом, так как был человеком решительным, откровенным и экспансивным. Откровенность доходила подчас до жестокости. Он покорял энтузиазмом и переполнявшей его сердце любовью к музыке… Но о плохой музыке и лживом искусстве он говорил с гневом и уничтожающей иронией.