Глава I.
Визит к Звездочету.
День начался неудачно. Набрав номер телефона редакции, Думов услышал очередной отказ в приеме на работу и в отчаянии заметался по комнате. После развода с женой он уже три года жил один и довольствовался малым. Но прошедшие после увольнения месяцы значительно опустошили его кредитную карту, и надо было срочно устраиваться на работу.
Заглянув в пустой холодильник, Думов осознал неизбежность похода в магазин. Едва он вышел из подъезда на раскаленную от палящего солнца улицу, как его атаковал со злобным лаем огромный доберман. Хозяин пса даже и не подумал вмешаться и с насмешкой наблюдал за испугом соседа по дому. Это еще больше вывело Думова из себя:
– Уйми своего кобеля! Сам недавно вылез из грязи в князи, а уже дерьмо за своей собакой убирать ленишься. Во двор скоро не выйдешь.
– А зачем мне этим заниматься, если ты за пятьсот целковых за моим псом все тут подчистишь? Я не шучу: бери деньги и приступай к делу.
«Сбить бы его сейчас с ног и попинать, ломая кости!», – мелькнуло в затуманенном злобой мозгу. Но благоразумно отказавшись от схватки с разбогатевшим на продаже мебели здоровяком, Думов в бессильном гневе покинул двор.
Зайдя в магазин, он купил свой обычный холостяцкий набор: сыр, колбасу, хлеб. Немного подумав, направился в винный отдел. Купив бутылку водки, Думов вышел на улицу. Но идти домой и пить одному не хотелось. Оглядевшись по сторонам, Думов направился в видневшийся неподалеку сквер и присел на скамейку. Внезапно из-за ствола старого тополя вывернулся мужчина лет сорока в серых брюках, зеленой армейской рубашке с перекинутой через плечо спортивной сумкой. Он вполне мог сойти за собравшегося за город дачника, если бы не темно-синие татуировки на крепких загорелых пальцах. Незнакомец приветливо улыбнулся:
– Чего пригорюнился, земляк?! Жизнь наша, как зебра. Сегодня у тебя темная полоса, а завтра в светлую с головой окунёшься. Я лучше любой цыганки предскажу, что скоро тебе масть попрет и сорвешь крупный «банк». Меня, кстати, Георгием кличут, а тебя? Ну вот, Петя, и познакомились. У тебя случайно выпить не найдется? А то со вчерашнего вечера трубы горят. Есть? Я так и думал. Только пить будем в другом более укромном месте. Шагай за мной и не отставай.
Невольно подчинившись властному тону, Думов послушно последовал за подвернувшимся собутыльником. Подойдя к бетонному забору, бродяга раздвинул кусты и нырнул в открывшийся пролом. Чуть поколебавшись, Думов последовал за ним и очутился в заброшенном садике с заросшим трясиной небольшим прудом. Указав на груду деревянных ящиков, бродяга приветливо пригласил:
– Прошу в наш отель. Доставай свое угощение. Да и я напросился не на халяву.
Георгий извлек из сумки два пластиковых стаканчика и кусок сала, который начал резать ножом с наборной рукояткой. Заметив направление взгляда Думова, усмехнулся.
– Вижу тебе «финочка» приглянулась? Это зря: таким слабонервным как ты, таскать с собою – опасно. Я в зоне насмотрелся: один жене в ссоре живот проткнул, а другой приятеля по-пьяному делу до сердца лезвием достал. Ну, разливай, Петя, а то разговор на сухую плохо идет. Так за что выпьем?
– Есть у меня один тост еще со студенческих времен. Когда с однокурсниками встречаемся, то всегда под него пьем: «Ты и я одной крови».
– Знаю, читал в детстве о Маугли, выросшем в джунглях. Решив сказать мне приятные слова, ты не ошибся. Я ведь тоже вырос в интеллигентной семье и сам в школе отличником был. Только однажды поехали после выпускных экзаменов в лес на пикничок с девчатами. А тут гроза, ливень. В поисках укрытия забрели в дачный поселок. Взломали дверь в большом доме, чтобы переночевать. Продукты из холодильника съели. А рано утром нас милиция повязала. Ради высоких показателей уголовное дело за кражу со взломом завели и осудили. Пока на зоне парился, родители от горя умерли. Освободился, а идти некуда. С тех пор еще четыре раза в зону приземлялся, но уже за более серьезные дела. О детстве своем благополучном уже и не вспоминаю, словно не со мной было. А вот за то, что мы с тобой одной крови с удовольствием выпью.
Думов свою порцию проглотил с желанием и сразу почувствовал, как на душе стало легче. Внезапно из пролома в бетонной стене вынырнула худенькая явно уже подвыпившая женщина лет 30, одетая, несмотря на жару, в сатиновые шаровары, цветастую юбку и красный вязаный свитер:
– А меня, мальчики в долю возьмете? Я сегодня не пустая: одного приезжего лоха развести удалось.
И женщина горделиво поставила на ящик завернутую в газету начатую бутылку дешевого портвейна.
Георгий одобрительно кивнул головой:
– Ну что ж, гостям всегда рады. Тебя как кличут?
– Зови сегодня Ольгой. А завтра видно будет. Только мне больше плесните: догонять буду.
– Мы не против. Вот Паша, предлагает выпить за то, что мы тут все одной крови. Как считаешь?
Девица с готовностью кивнула:
– Он прав: в бане и во время выпивки мы все равны. А то, что наш друг в костюмчике приличном еще ничего не значит. Иногда подобные типы со мной такое вытворяют, что и в голову обычному нормальному мужику не придет. Ладно, не обижайся: я же вижу, что ты не из таких извращенцев. Давай, начнем.
Новая доза пошла тяжелее, и Думов с непривычки почувствовал головокружение и тошноту. Он словно в тумане наблюдал как опьяневшая женщина, кокетничая, перекидывалась незамысловатыми шутками с Георгием. Наконец, решившись, она поднялась и присела на колени к приглянувшемуся ей мужчине. И тут внезапно Георгий, крепко сдавив захрипевшее горло женщины, начал наносить ей удары ладонью по голове и туловищу.
Думов вскочил и попытался вмешаться. Но бродяга легко отбросил его в сторону. На миг получившая свободу Ольга успела сдавленно прохрипеть:
– У тебя, что крыша поехала, придурок? Если есть претензии, то скажи!
– А ты не помнишь, стерва, откуда ветер дует? Год назад меня клофелином на этом самом месте угостила и обчистила как липку. На деньги мне наплевать. Как пришли, так и ушли. Только вот доктора меня тогда еле откачали. Больше месяца в больнице провалялся. За эту подлянку дал клятву рассчитаться. Только найти не мог. А сегодня ты сама на меня выплыла и не узнала. Да и не мудрено: каждый день по несколько мужиков охмуряешь. Каждого ведь не запомнишь.
– Да зачем мне клофелином баловаться? Я баба добрая. Меня и так мужики угощением не обносят. Обознался ты. Я на этой точке всего три месяца кручусь. Небось, мозги свои с того раза подрастерял и собрать назад не можешь.
Думов, потирая ушибленный при падении бок, поспешил вмешаться:
– Ты, Георгий, горячку не пори. Вполне мог обознаться. Мало ли здесь возле вокзала девиц, похожих на неё болтаются.
