Глава 1. Встреча в Есентуках
Неяркое зимнее солнце выглянуло из-за горы Бештау и зажгло огоньки на хрустальных люстрах, обильно украшавших потолок санаторной столовой.
– Ну вот и солнце вышло, а обещали снегопад, – ни к кому не обращаясь, сказала я. – Побоялась на Домбай путёвку брать, вдруг дорогу занесёт.
– Да разве они теперь умеют погоду предсказывать? – подхватил тему сидевший напротив симпатичный, начинающий полнеть мужчина-кавказец. – Вот у нас в Баку при Союзе была служба погоды! Она никогда не ошибалась.
– Что ты, кацо, говоришь такое? – перебил его сидевший за столом третий сосед – жизнерадостный толстяк с румянцем во всю щёку. – У вас в Баку умели предсказывать, а у нас в Подмосковье, на стратегических объектах, нет? Муть это всё, ничего они ни тогда, ни сейчас про погоду не знали и знать не хотят. Дурят народ и деньги проедают.
– Во-первых, я не Кацо, а Назим. Я много раз говорил, что я не грузин, а из Азербайджана, – посуровел кавказец. – А во-вторых, я никогда не понимал военных.
– Зачем тебе, чиновнику, нас понимать? – развеселился толстяк – полковник энергетической службы Московского военного округа. – Знай себе скрипи пером по бумаге, да и дело с концом.
– Я уже не чиновник, а генеральный директор предприятия, – давясь кашей, буркнул Назим.
– Ну опять начали, вы когда-нибудь сойдётесь во мнении? – улыбнулась я
– Что тут сходиться, знаем мы этих генеральных директоров: две калеки в штате и с ними генеральный директор. Зря ты, Назим, из чиновников ушёл, они сейчас в самой силе.
– Я не сам ушёл. Я работал в Центральном комитете профсоюзов начальником орготдела. В девяносто втором он прекратил свое существование.
– В профсоюзной канцелярии, так и говори, – ещё больше развеселился полковник, запивая чаем унылый диетический завтрак. – Я всегда говорил, что профсоюзы – это главные бездельники и их надо всех разогнать.
Полковник хаял советские профсоюзы всю неделю совместного сидения за столом. И было непонятно, зачем Назим, человек интеллигентный и мягкий, терпит насмешки соседа и не переходит за другой стол.
– Понимаете, уважаемая, – повернулся Назим в мою сторону, – профсоюзный ЦК был третьей властью в республике. Нам многое было доступно. Разве я бы поехал в этот санаторий, работай я на прежней должности?
– Конечно, не поехал бы. Наверняка бы сейчас в «Москве» – лучшем санатории Ессентуков – барином ходил, а прочие члены профсоюза по лачугам бы здесь селились. Я в прежние времена майором в военный санаторий не попал, так с семьёй под его стенами обретался, в хижине в два окна. Хватит, отправились ваши профсоюзы.
– Михаил Иванович, ну зачем вы постоянно обижаете Назима? – вступилась я за бывшего профсоюзного работника. – Он же не из Московского округа, а из Азербайджана.
– Да все они были одним миром мазаны, – ответил полковник и уже собрался было уходить, как на свободное место впорхнула ещё одна соседка по столу – симпатичное создание по имени Юля.
– Ой, опять опоздала, – защебетала она, – всё этот бабусячий заезд виноват.
– Какой-какой, Юленька? – обрадовался полковник новой соседке.
– Да бабусячий, то есть социальный, ну одни бабки отдыхают и очереди кругом создают. Представляете, мне электрофорез назначили на восемь утра. Я быстро сбегала на источник – прихожу, а там бабуськи уже сидят в рядок и номерок требуют. «Какой номерок?» – говорю, а они свои старушечьи лапки тянут, на которых пастой номерок записан.
– Да, Юленька, не жили вы при социализме, и не пришлось вам номерки на руках писать, стоя в очередях за всем необходимым, – засмеялась я. – А бабушки по-другому и не понимают. Вчера медсестра им объясняет, что надо по времени, указанном в курортной книжке, приходить. Они её слушают, но думают, что номерок на руке – надёжнее.
– А я так скажу, что от старости лекарства нет и нечего этих дедов с печей стаскивать и сюда тащить. Молодых лечить надо, а не старьё всякое, – веско вставил полковник, который, несмотря на весьма зрелый возраст, откровенно молодился и хотел понравиться девушке.
– Как можно так о стариках говорить! – возмутился Назим. – У нас на Кавказе никто бы себе такого не позволил, у нас все старики в почёте.
– Ой, точно! – обрадовалась Юля. – Вчера, представляете, прикол. Пошла на танцы, а там одни дедуси с бабусями топчутся. Я уже уходить собралась, но меня парень симпатичный пригласил. Видели, молодой осетин с дедом на водопой ходят? Спрашиваю: «Ты что, больной?» – а он говорит, что просто своего деда на курорт вывез. Представляете, молодой парень повёз двоюродного деда (брата своего деда!) на курорт, чтобы ему и всей родне приятное сделать? Ну ва-аще!
– А у вас что, такое невозможно? – поднял на неё свои бархатные глаза Назим.
– Ну что вы, Назим Ахмедович, – ответила девушка, – меня бы друзья застебали по полной, если бы я даже со своей бабушкой на курорт отправилась.
– Не надо меня по отчеству называть, – улыбнулся Назим и перевёл разговор на другую тему: – Я вот давно хочу у вас, Юленька, спросить, что такое стандарт 90-60-90?
