люди вообще нуждаются в изъяснении жизни, и оно должно соответствовать их пониманию. Поэтому религия является всегда как аллегорическая оболочка истины- и в практическом и в духовном отношении, т. е., как руководительство в деятельности и как успокоение и утешение в страданиях и смерти, она, быть может, делает столь же много, как могла бы делать и сама истина, если бы мы ею владели. Не соблазняйся ее грубою, причудливою и, по-видимому, противоразумною формою: ибо, при своем образовании и учености, ты не можешь представить, какой нужен окольный путь, чтобы с глубокими истинами подойти к народу, при его грубости. Различные религии суть только различные схемы, в которых народ постигает и представляет себе непостижимую саму в себе истину и с которыми нераздельно она срастается для него
А. Шопенгауэр
«Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нетъ. Да поидете. княжитъ и володети нами.» («Повесть временных лет»).
Вот так представители кривичей, веси и чуди обратились к варягам, чтобы навели порядок – прекратили родоплеменную бойню, когда, по словам летописца"встал род на род, начались усобицы». Тогда и пришли три брата – Рюрик, Синеус и Трувор и, через время, эта земля стала именоваться Русью.
Подобных обращений в истории очень много. Не все они фиксировались буквально. О многих мы можем только догадываться (это может быть договоренность после личной встречи, или в виде телефонного звонка Башара Асада Путину, к примеру).
Но везде – одна и та же картина. Непрекращающаяся бойня на власть по формальному поводу (знатности рода, там еретики, предатели и прочие, прочие «не те» у власти – причину найти не трудно, если есть большое желание. А человек существо изобретательное). От чего страдали не только государство, но общество и народ. Люди начинают роптать. Не знают что делать и куда бежать.
То тогда появляется правитель «избранный самим богом». Во всяком случае так утверждают все святые (религиозные) книги.
В начале 4 века Римская империя была в упадке. Со всех сторон ее донимали варвары. Юридическое разделение империи для двух августов и двух цезарей по сути предвосхищали знаменитый в будущем феодальный сепаратизм. Когда народ не знает, кто самый главный, он впадает в прострацию (не буквально конечно, все продолжают делать житейские дела по привычке, но в душе каждого живет тревога. А там где тревога, там и антидепрессанты. Какие могут быть универсальные антидепрессанты, если тогда их еще не изобрели? Да, конечно, это идолы! – проверенная временем практика). В империи не может быть двух вождей. Это нарушает ее механизмы. В любой системе работает иерархия. Тем более в империи. Отсюда кто победит – тот будет обожествлен! И служителями культа, и соратниками – будущими придворными олигархами, и народом. Сам народ нуждается в царе. Он не может жить «без царя в голове» (если какой современный зереф живет без царя в голове, скорее всего он уже не зереф, а рефаг – молящийся на деньги, доллары там и тд).
Итак, император Константин перед битвой с Максенцием увидел крестное знамение (другие церковники говорят, что ему приснилось. Лев Гумилев же утверждает, что большинство его воинов были уже христиане, ибо на римских щитах – скутумах они нарисовали кресты. А кроме тоже его жена тоже была христьянкой – существенный фактор внушения).
Итак, после победы над Максенцием Константин провозгласил веротерпимость и легализовал христианство. С того момента христиане теперь уравнялись я язычниками митраистам в правах. То есть он неизбежно стал еще и «великим». Не сразу, а через 67 лет христианство подмяло под себя все культы и стало государственной религией. Что и требовалось доказать. Империя зажила хорошо, мирно, спокойно. И не очень много.
Здесь есть такой момент. Скорее стереотип. Что монотеизм провозглашается именно при центростремительной тенденции, то при закреплении центральной власти.
А какие мотивы для монархии? Зачем монархам бог? Не отряды богов, не пантеон, не множество разномастных эгоистично-непредсказуемых божеств, а именно один – универсальный и трансцендентный Бог (какой есть у евреев 6000 лет, скажем, а затем 2000 лет у христиан, к примеру), которого не видно, но он есть везде. И про это все знают.
Вот не выбрал бы Константин христианство, что бы было?
А ничего. Снова гражданская война. Битва всех со всеми, как в первобытную эпоху.
И сейчас мы выдаем самую великую тайну – тайну сепаратизма, всех времен и народов (даже сейчас это правил действует как естественный механизм природы).
Да, возможно, Константин действительно великий, как его называли потомки. Но он был всего лишь человеком, хотя и сверх уполномоченным своего римского социума. Ему нужна была победа над личными соперниками на власть. А воины христьяне, как действенное средство этой победы.
Но Константин Великий (и ему подобные великости в истории) не знали великую тайну зерефной (племенной рефлексии). Зерефы прошлого и настоящего не дадут мне соврать.
Все зерефы на свете – язычники. У язычников много божество – идолов самой разной модификации. Этих богов так много среди разных народов, что всех не запомнить и всех не перечислить. Но все эти боги были сами по себе. И боролись между собой – точь-в-точь как люди, то есть, любое божество есть произведение человеческого опыта, любой идол влез из апостериори – куда дотянется фантазия человека, тем более дикаря.
Все зерефы мира руководствуются одной калькой поведения. Особенно те зерефы, которые претендуют на племенную (феодальную, монархическую, коммунистическую, даже демократическую) власть. Все зерефы превращаются в зеротов – традиционную элиту – действую по одному закону – «первый и я или второй?». Даже самый маленький ребенок, начинающий соображать, уже знает свое место. Что можно сказать о взрослых с точно таким же знанием или внезапным незнанием данного места? Ситуация краха, трагедии, беды, нападения соседей или от болезни создает это незнание очень часто. И люди с подобной рефлексией решают проблему первого места задолго до происшествия (эту культуру для краткости называю традиционной или консервативной). Неясность первичности или вторичности вызывает немедленный рефлекс братской резни. Власть – сладкая. Даже несмотря на отсутствие форс-мажора люди с подобной культурой загодя готовы (но они это не знают и пока обнимаются прилюдно) к кровавой драке. Именно имея вопрос – первый я или второй? Разве каждый человек не задет себе вопрос – кто он и где он? А у зерефов это резкая реакция зависти и неприкрытого недоброжелательства – первый я или второй?
