Александр Дронов, Валерий Дронов - Казак на самоходке. «Заживо не сгорели»

Казак на самоходке. «Заживо не сгорели»
Название: Казак на самоходке. «Заживо не сгорели»
Авторы:
Жанр: Биографии и мемуары
Серия: Герои Великой Отечественной. Фронтовые мемуары Победителей
ISBN: Нет данных
Год: 2015
Другие книги серии "Герои Великой Отечественной. Фронтовые мемуары Победителей"
О чем книга "Казак на самоходке. «Заживо не сгорели»"

Автор этой книги – один из тех трех процентов фронтовиков, кто, приняв боевое крещение летом 1941 года, дожил до Победы. Прорывался из «котлов», защищал Лужский рубеж и Дорогу Жизни, участвовал в кровавых штурмах Синявинских высот (где от всей его батареи осталось только пять бойцов), с боями прошел от Тамани до Праги. Воевал и в саперах, и в пехоте, и наводчиком в артиллерии, и командиром самоходки Су-76 в единственной на всю Красную Армию казачьей пластунской дивизии.

«Да, были у наших самоходок слабые стороны. Это не такое мощное, как хотелось бы, противопульное бронирование, пожароопасность бензинового двигателя и открытая боевая рубка. Она не защищала от стрелкового огня сверху, от закидывания гранат. Всё это приходилось учитывать в бою. Из-за брезентовой крыши словохоты присваивали нашим Су-76 грубоватые прозвища: “голозадый Фердинанд” или “сучка”. Хотя с другой стороны, та же открытая рубка была удобна в работе, снимала проблему загазованности боевого отделения при стрельбе, можно было легко покинуть подбитую установку. Поэтому многие самоходчики были влюблены в СУ-76, мы её ласково называли “сухариком”».

Эта книга – настоящая «окопная правда» фронтовика, имевшего всего три шанса из ста остаться в живых, но выигравшего в «русскую рулетку» у смерти, израненного в боях, но не сгоревшего заживо.

Бесплатно читать онлайн Казак на самоходке. «Заживо не сгорели»


© Дронов В.А., 2015

© ООО «Издательство «Яуза», 2015

© ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

В 1979 году мой отец, Дронов Александр Тихонович, понял, что жить осталось совсем недолго. Он решил сохранить память о фронтовых годах.

Своим детям Владимиру, Вере, Валерию он оставил по десятку обыкновенных школьных тетрадей, исписанных на каждой строчке мелким каллиграфическим почерком.

Это были записки о войне.

В.А. Дронов

Вступление

Первый год войны оставил в моей памяти самые глубокие следы, самые тугие узелки, на сердце – самые чувствительные рубцы. Почему так? Да потому, что у меня, как и у каждого, произошла величайшая ломка всей жизни, именно эти годы, как бритва на оселке, испытывали каждого человека. Многие ветераны войны, когда заведешь с ними разговор о «самом, самом», чаще всего обращаются к первому периоду войны, к 1941–1942 годам.

Тяжелейшие испытания выдержали не все, многие свихнулись, иные даже переметнулись к противнику. Все это происходило на моих глазах, не оставляя безучастным, так или иначе формировало солдата, сказывалось в поступках, в боевых делах. Одно было неизменным – убеждение в непобедимости народа, вера в правоту дела. Сразу решил, что мое место в строю, надо воевать, а не рассуждать, у войны свои мерки, было не время для самооценки, а пора самовыражения.

Не хочу скрывать свою надежду на то, что кто-то из вас, молодых, пройдет, на худой конец, мысленно пролетит по тернистым дорогам войны, по тем местам, где в перекрестке панорамы орудий врага билась наша жизнь, наша молодость, поклонится праху героев, их мужеству и отваге.

Часть I. Лужский рубеж

Нас все меньше и меньше,

мы уходим далече.

Это мы погасили Бухенвальдские печи…

К фронту

590-й отдельный строительный батальон инженерных войск 22 июня 1941 года занимался сооружением военного объекта вдали от кровавых событий. Мы находились среди лесов и озер севера Вологодской области. Услышав о войне, я был охвачен странным чувством давно ожидаемой, но неожиданно нагрянувшей беды, и раньше был уверен в том, что Германия на нас нападет, к этому вела агрессивная, грабительская политика Гитлера.

Однако наши руководители, которым по долгу службы сия истина должна быть ясной, говорили, что если будет нападение, то не скоро. Помню, как однажды командир роты набросился на группу красноармейцев за «разговорчики» о неминуемой войне с Германией. В газетах мая – июня 1941 года громили тех, кто сомневался в нерушимости пакта о ненападении. В народе росло чувство опасности войны не сегодня, так завтра, а среди командиров царила беспечность. Все были буквально в плену слухов о скорой войне, но нас убеждали не верить, не поддаваться провокациям.

Удивительная тогда складывалась ситуация. Маршал А.И. Еременко высказывался в своей книге: «Я понял, что начавшаяся война будет для нас неимоверно тяжелой, особенно в начальный период. Действительно, ведь если и мне, в то время генерал-лейтенанту, командарму, почти ничего не было известно о приближении войны, то какой внезапной она должна была показаться для солдат, для младшего и среднего комсостава, для всего советского народа». Вот так мы встречали войну.

Плыли баржами и пароходами по Онеге, Свири, Ладоге, ехали в поездах, но больше пешком в походных колоннах. Многокилометровый марш к фронту по проселочным дорогам, лесам, болотам для меня, и не только для меня, был тяжким физическим испытанием. Нужно много сотен верст, ежедневно по 25–30 километров, прошагать с полной выкладкой. Закалки не было, перед войной в село пришли машины. Я был зоотехником совхоза, а специалисты по фермам ездили на автомобилях да на жеребцах, теперь шагаем на своих двоих.

Сперва думали не иначе как: «Вот мы ему дадим по мусалам! Чтобы неповадно было свое свиное рыло совать в наш советский огород». Были твердо уверены, что своей земли не уступим никому ни единого вершка, воевать будем на чужой территории. Сами-то, боже мой! «Годные необученные», пушек, пулеметов в глаза не видели, не говоря о танках, автоматическом оружии. На вооружении винтовка-трехлинейка, гранаты, бутылки с горючей жидкостью, бессменный «шлеп-шлеп по боку» противогаз. И при том были убеждены в победе, верили, что будет, как в пословице: «В Россию – с клинком, из России – пинком».

Переходы изнурительны, дороги разбиты, запружены войсками, движущимися на запад, встречным потоком беженцев с запада на восток. Сотни машин вязли в грязи, тонули в ухабах, выбоинах, в воронках от бомб. Над этим скопищем носились вражеские бомбардировщики, истребители. Крестоносные стервятники несли смерть и муку. Им, господствовавшим в небе, мы не могли противопоставить какую-либо силу. Тихоходных тупорылых И-16, И-153 немецкие Ме-109 сбивали легко. А уж наши бомбардировщики СБ и ДБ-3, те были и вовсе легкой добычей. Гансы так обнаглели, что, бывало, увяжутся за какой-либо приглянувшейся им целью – колонной машин, стадом коров, группой доярок, вьются, куражатся, бьют, строчат из пулеметов до тех пор, пока не кончатся горючее и боеприпасы. Нечем было их отогнать!

Находясь далеко от фронта, мы шагали по войне. Пепелища сожженных бомбами построек, кровь, трупы наших людей, стоны, слезы – это надламывало слабых, вносило растерянность, порождало трусов и паникеров. Их в нашей роте было предостаточно, до сих пор помню осунувшиеся лица, бегающий взор, выражение страха и неуверенности. Находились такие, которым было не только безразлично, но в свинцовом взгляде поблескивали искорки удовлетворения происходящей трагедией, даже радость возмездия.

Эти глаза помнятся до сих пор, заячья душа, затаившая вражду, жаждала отмщения фашистским оружием, окажись по ту сторону фронта, преобразятся в волка. Виделось, чувствовалось, но пока было недоказуемо.

Идем, идем, нас торопят, в последнее время пришлось шагать только ночью, при свете дня слишком одолевали самолеты. Летали так низко, что вот-вот отклонятся в сторону от дороги, не успев поднять крыло, врежутся в зеленую стену придорожного леса. Нет, не падают, строчат да строчат, бомбят да бомбят.

Какими глупенькими были в начале войны! Ганс поливает свинцом с высоты дерева, мы, как страусы, схоронив голову, лежим, не обороняемся. Более того, запрещалось стрелять из винтовок, отвечать огнем нельзя – демаскируешься. Но это тысячи пуль, явная смерть стервятнику. Не догадывались, что при столь низком полете самолет легко поражался даже из винтовки, что в последующие годы было проверено опытом боевых действий. Ох уж этот 41-й, ох и мы в 41-м! Горе, да и только.

Письмо брата

Привал. Красноармеец Иван Сидоркин телепа-телепа в делах военных, но честности отменной, появился в роте с пачкой писем от родных и знакомых, ребята взяли его в круг.


С этой книгой читают
Автор этой книги принял боевое крещение в 1941 году под Москвой, будучи добровольцем лыжного батальона, однако его командирский талант в полной мере раскрылся в танковых войсках – за два года Василий Брюхов прошел путь от командира танкового взвода до комбата и от Курска до Австрии, сменив девять подбитых «тридцатьчетверок» и уничтожив более 30 вражеских танков. Обо всем увиденном и пережитом, о победах и потерях, о том, как становятся танковыми
Уникальные мемуары летчика-торпедоносца, совершившего 187 боевых вылетов и 31 торпедную атаку (больше, чем кто-либо в морской авиации) под ураганным огнем лучшей в мире немецкой ПВО. Исповедь Героя Советского Союза, потопившего на Балтике 12 вражеских кораблей. Вся правда о самой опасной летной профессии – недаром фронтовики прозвали торпедоносцев и топ-мачтовиков «смертниками»: средний срок жизни экипажей балтийской минно-торпедной авиации соста
К 70-летию Великой Победы. Уникальные воспоминания командира Т-34, отвоевавшего на передовой более года, – для танкиста это был огромный срок, ведь танковые части зачастую дрались буквально «до последней машины»: их отводили в тыл на переформирование лишь после потери всей бронетехники. Автор 5 раз горел в подбитых «тридцатьчетверках», но и сам сжег более дюжины немецких танков, а уничтоженные орудия, автомобили, огневые точки и живую силу против
РИСОВАТЬ И ПИСАТЬ – это две великие благодати.Даже древние народы использовали вместо слов картинки-пиктограммы. Третья великая благодать – это петь.Но на сцене надо все контролировать и при этом успевать всем нравиться.46 минут – средняя продолжительность музыкального альбома. Так повелось со времён виниловых пластинок. Удержать читателя своими текстами именно столько времени – моя музыкальная сверхзадача.Ради этого я прибегнул даже к созданию с
Имя выдающегося футбольного тренера Виктора Александровича Маслова (1910–1977) не слишком хорошо знакомо нынешним любителям футбола, привыкшим лишь к «раскрученным», постоянно мелькающим в прессе именам. Между тем во всем мире Маслов признан одним из новаторов этого вида спорта, далеко опередившим свое время и заложившим основу того футбола, в который играют в XXI столетии. В конце 1950-х – начале 1960-х годов он, коренной автозаводец, по существ
О герое этой книги многие никогда не слышали, хотя он был сыном великого физика Петра Капицы, известным географом, внесшим вклад в решение многих научных проблем. Андрею Петровичу Капице удалось совершить одно из важнейших географических открытий современности – предсказать существование подо льдами Антарктиды гигантского пресноводного озера, что позволяет по праву называть его «Колумбом XX века». О жизни этого выдающегося ученого, полной путешес
В истории Русской православной церкви архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) (1877–1961) стоит особняком. Он соединил в себе, казалось бы, несовместимое: был выдающимся хирургом, спасавшим людей в трех войнах – Русско-японской, Гражданской и Великой Отечественной, оставившим научное наследие, ценность которого признается и по сей день, – и был выдающимся церковным деятелем, бесстрашно отстаивавшим русское православие и стойко перенесшим тяготы одинна
«В книжке есть несколько остроумных и верных замечаний о заумном языке, о Маяковском. В остальном типичный гаерский метод критика, которому одно „нравится“, который то-то „чувствует“, а того-то „не чувствует“. В результате сплошной искажающий факты субъективизм, тенденциозное надергивание цитат, поверхностная болтовня „по поводу“…»
«У нас заведено: каждый в меру своего разумения может говорить и писать по поводу искусства все, что ему угодно, – искусство, так сказать, общедоступно. Пишут наркомземовцы, пишут экономисты, публицисты и т. д.В результате – господство вкусовых оценок вместо науки…»
Марк на грани – у него жутко болит голова. Передвижение по улице, шум автомобилей, безжалостно палящее солнце – все это причиняет ему ужасную боль. Но Марк все равно идет в аптеку, надеясь, что купит лекарства, которые его спасут.Рассказ вошел в шорт конкурса «Детектив Достоевский» в 2021 году.
В книге есть всё, что нужно, чтобы освоить новичку для практики с картами Таро на первом этапе.– Как выбрать колоду.– Правила работы с арканами.– Базовые энергии карт и трактовки.– Основные расклады.