I. КАК РАЗ ТО, ЧТО НАМ НУЖНО
– Алан, здравствуй! Подойди, пожалуйста, на пару минут, – прозвучал позади знакомый голос, бархат которого заглушил мои мысли.
Перед глазами вновь возник пыльный, давящий закоулок. В его тупике громоздилась зловонная гора готовых разорваться мешков с мусором. Скорее всего, именно поэтому каждое окно и каждая форточка были наглухо закрыты и занавешены. Или, что вероятнее, вина лежала на оцепенелом трупе, раскинувшемся посреди закутка. Обходя осколки бутылок, я охотно устремился к окликнувшему меня. Под ногами хрустела крошка рассыпающихся домов, и в слое пыли оставалась тропа следов. Очередной рабочий день близился к закату.
– Здравствуй, Джон! Что ты здесь делаешь? – я вытянул из кармана брюк мобильный. – К этому времени тебя обычно уже не оторвать от книг да кино в постели.
– На пенсии я могу себе позволить делать что захочу.
– Рад тебя видеть, – ответил я, подметив на его лице мгновенно появившуюся широкую улыбку. Он не протянул руки, но вмиг обхватил меня в крепком объятии, противостоять которому не было ни единого шанса. Оставалось лишь ответить тем же. – Непривычно видеть тебя без формы. Только что с залива? Где ты вообще откопал такую панамку? Даже не верится, что ты пытался быть строгим наставником.
Джон наигранно надулся, поморщился, втянув полной грудью стоящий смрад, и вскользь осмотрел меня с ног до головы.
– А почаще старика нужно навещать! Сколько лет я убеждал тебя купить что-нибудь новенькое, а ты все мою жилетку таскаешь? Но теперь-то она тебе в пору, – ухмыльнулся он.
– Зачем лишний раз тратиться: носится – значит годится.
– Еще не накопил на лодку, чтобы уехать подальше, как мечтал?
– Лодку? Лодку, Джон? Парусник. Кстати, месяц назад я с одним владельцем вышел в море. Ты бы видел, как яхта рассекает гладь. А как над тобой в солнце вздымаются брызги ударившей волны. Вот та свобода! И я уже внес восемьдесят процентов залога. Еще полгода работы – и меня больше никогда не увидят в этом чертовом городе.
– Рад это слышать. Тебя действительно здесь держит только один стареющий Джон. Но только попробуй забыть обо мне, Алан, я найду тебя и дам хорошего подзатыльника, – засмеялся он, лениво взмахнув ладонью.
– Ни в коем случае. Кстати, ключи уже у меня, – я махнул рукой в сторону припаркованного форда, – лежат в бардачке, можем выбраться на выходных. Возьму твой любимый мохито, как тебе?
– О, да… потрясающе. Когда мне еще выпадет шанс вздремнуть на палубе?
Глаза Джона затуманились сладостными мечтаниями, казалось, он уже был готов делиться вдохновенными планами и сентиментальными воспоминаниями о том, как заманил меня в первый вояж, как выучил понимать ветер и доверять ему. Но словно спохватившись о чем-то важном, старик через плечо бросил взгляд сквозь специалистов, которые бродили вокруг трупа, точно бестолковые чайки над пляжной урной, и в надежде по счастливому случаю наткнуться на улику искали сами не зная что. Я проследил за его взглядом, но ничего стоящего внимания не приметил. Улыбка растворилась на его лице. С горечью я признал: «Время дружеских бесед подошло к концу». А Джон, опустив глаза, переминался, не зная, как начать.
– Знаешь, сегодня утром мне позвонили с нашего участка, кто-то нашел мою кружку. Сначала я плюнул: ехать забирать твою ровесницу через полгорода – какой бред, согласись, – вопросил он, глядя исподлобья. – Тем более, когда в разгар июня можно тебе на зависть скататься за город. Но поскольку путешествовать особо не на что, а дел никаких нет, решил все же наведаться.
– А заодно распугать оставшихся прохожих своим раритетным мопедом? Последняя поездка закончилась чуть ли не инфарктом мопса твоей соседки. Имей в виду, она грозилась требовать оплату собачьего психиатра. Чего мне ждать на этот раз?
– Странная леди. И плоскомордый ее такой же, слюни только пускает да натыкается на все подряд. В мое время собака была защитником, лучшим товарищем. А что сейчас?
– Разрыв сердца от мопеда.
– Именно, – протянул Джон и, потоптавшись на месте, спрятал руки в карманы шорт. – Вернемся к делу, забираю я свою кружку, а мой старый приятель, Марк, который сейчас сидит в приемной, как замолол языком: «Тут явилась одна докучливая, только с академии. И за ответственное хранение твоей посудины я позволил себе отделаться от нее, пообещав, что ты приставишь ее стажером к самому гениальному, опытному, да чего стесняться-то – к лучшему детективу на пару линий горизонтов в округе», – пародировал Джон тараторящую речь Марка.
– Прямо-таки на пару линий горизонтов?
– Именно так и сказал, – заверил он. Но самодовольная улыбка в мгновение исчезла с его лица, и разговор принял серьезный тон: – Алан, послушай, я помню, как ты негодовал на первом расследовании, когда твой напарник трещал обо всем подряд, словно моя стиральная машинка. Ты рассказывал, как он не давал сосредоточиться, даже когда ты был в шаге от разгадки. А потом еще пришлось выслушивать, как капитан угрожал, что не доверит больше ни одного дела. Полагаю, именно тогда ты и решил, что работать лучше одному, ни на кого не отвлекаясь. И все-таки прошу тебя, попытайся.
– Ты как акула, которая убеждает водолазов выйти из клетки, потому что в зоне комфорта жизнь им изменить не получится, – попытался отшутиться я.
Но Джон был единственным человеком, способным повлиять на меня. И он это знал. «Скорее всего, он даже прав. Однако, зачем контактировать с обществом, когда так давно привык полагался лишь на себя».
– И все-таки в этом есть доля правды. К тому же… Да! Я поклялся, что уже сегодня она приступит к своему первому расследованию. Не подставляй меня, – на его лице появилась знакомая ухмылка.
– Только ради спасения твоего доброго имени, – потирая глаза, вздохнул я. – Но в следующий раз такой фокус не пройдет.
– Отлично, по рукам, – как в старые добрые времена, на прощание он протянул мне кулак. – Звать ее Вита Пулкрос. И еще, надеюсь, ты будешь чаще заглядывать ко мне.
– Постараюсь, – протянул я уже вслед вальяжно вышагивающему Джону.
– Не смею вам мешать.
Щурясь на тлеющий в волнах облачных нитей закат, он шел к мопеду, у которого стояла девушка в черной форме. Когда Джон кивнул ей, она тотчас устремилась в мою сторону. У лица в такт каждому твердому шагу из стороны в сторону раскачивались русые локоны, а позади о рубашку бился собранный хвост. «Ниток по шву не видать, пуговицы и петли качественные – одежда явно не из дешевых. Да и сидит идеально. Полагаю, шили на нее». Когда нас уже разделял десяток шагов, я заметил пристальный, высокомерно-презрительный взгляд. Синий, как тонкий лед моря, взгляд.
