Роман Никитин - Киров – первый, Сталин – второй. Дело родственников Леонида Николаева. Документы и расследования

Издание осуществлено при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям

© Никитин Р. М., 2019

© Политическая энциклопедия, 2019

Никитин Роман Михайлович – родился в 1969 г. в Москве, получил высшее журналистское образование.

Работал в ряде СМИ, занимался продюсированием и издательской деятельностью.

В настоящее время историк-архивист, участник научных конференций, в том числе «Исторических чтений на Лубянке». Также известен как журналист, специализирующийся на документальных исторических расследованиях.

Основная тематика – история спецслужб.

Постоянный автор газеты «Совершенно секретно», консультант и участник теле- и радиопрограмм.

За пять лет опубликовал более 30 материалов на историческую и военно-историческую тематику в различных российских и зарубежных изданиях, где ввел в оборот ранее неизвестные архивные документы. Авторский девиз: «Нет литературы более художественной, чем документ».

Все толще временной пласт, отделяющий нас от рокового выстрела, прозвучавшего в Смольном 1 декабря 1934 года. Выстрела, который в наше время небезосновательно считается «сигнальным» для последующих массовых репрессий. Время идет – загадки остаются. Подумать только: в 2016 году отмечалось уже 130-летие со дня рождения жертвы теракта, видного советского государственного и политического деятеля, партийного главы Ленинграда Сергея Кирова, а в 2019-м – 85 лет со дня его смерти! Но до сих пор ни одна из круглых (и не очень) дат не проходит незамеченной. Эхо выстрела в Смольном оказалось столь же долгим, сколь и сильным. Стрелявший, Леонид Николаев, хотел войти в историю. Он в нее вошел. Обстоятельства «злодейского убийства», как оно эмоционально отразилось в заглавии уголовного дела, продолжают будоражить исследовательские умы по всему миру. С 1990-х годов опубликовано достаточное количество рассекреченных документальных материалов по «кировскому делу». Тем не менее они далеко не всегда целостно и непротиворечиво передают картину тех событий. Автору-составителю посчастливилось 4 месяца работать в читальном зале Центрального архива ФСБ России (ЦА ФСБ России) с материалами выделенного в отдельное производство уголовного дела родственников Николаева – его жены Мильды Драуле, а также Романа Кулишера и Ольги Драуле, его свояка и свояченицы. За это время дело № Р-40157 было переписано почти целиком и с такой же степенью полноты представлено здесь в виде 86 документов и извлечений. Протоколы допросов и другие следственные документы М. П. Драуле публикуются полностью без каких-либо исключений. Были проигнорированы лишь единичные протоколы допросов О. П. Драуле и Р. М. Кулишера, содержание которых отражается в других документах. Это, а также отдельные приведенные в извлечениях материалы, связанные с сестрой Мильды Драуле и ее мужем, позволяет отнести публикацию к сборникам документов, а не к единому большому документу.

Путь к ознакомлению с делом был довольно долгим и непростым и занял более двух лет, не в последнюю очередь из-за того, что согласно существующей правоприменительной практике все следственные дела, решения по которым выносились Военной коллегией Верховного Суда СССР, обязаны пройти процедуру рассекречивания в Главной военной прокуратуре. Кроме того, само ознакомление стало возможным только благодаря тому, что все подследственные были реабилитированы, о чем свидетельствует литер «Р» в легенде дела. Что касается следственных материалов по основному делу убийцы Кирова Леонида Николаева с литером «Н» («Не реабилитирован»), то доступ к любому его тому до сих пор весьма затруднен.

На хранении в ЦА ФСБ России имеются два тома архивного следственного дела № Р-40157, однако для ознакомления предоставляется лишь первый из них. Как пояснили в архиве, содержанием второго является служебная переписка с момента окончания следствия до наших дней. Но и первый том доступен для исследователей не до конца, о чем свидетельствуют его отдельные листы, запечатанные в бумажные конверты. К счастью, речь идет о единичных документах.

Было бы неверно утверждать, что содержание дела № Р-40157 являлось тайной за семью печатями. Однако большинство исследователей знакомилось с его материалами в машинописных копиях, отложившихся в других, более доступных архивах – Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) и Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ). Следует отметить, что ни один из них не хранит «дело трех родственников» в целостном виде, и уж тем более отдельные имеющиеся там протоколы допросов не представлены в виде рукописных подлинников. В связи с этим вполне обоснованными являются сетования составителя документального сборника «Эхо выстрела в Смольном» Т. Ю. Коновой, которой так и не удалось увидеть оригиналы протоколов допросов сестер Драуле и Кулишера, хотя в свое время РГАНИ получил от ЦА ФСБ России обширный материал по делу об убийстве Кирова. Однако почти весь он носил копийный характер. Как оказалось, для результатов исследования отдельных эпизодов «кировского» дела это имело решающее значение. Достаточно сказать, что до сего времени продолжал оставаться феноменом пресловутый первый допрос М. П. Драуле 1 декабря 1934 года, в настоящем сборнике представленный в виде протокола как в машинописной копии, так и в рукописном подлиннике. Именно копийный вариант этого документа долгое время использовался исследователями для обоснования версии об убийстве на почве ревности, о чем необходимо сказать особо, так как именно сомнения в ней автора-составителя настоящего сборника и привели в конечном счете к его появлению.

Поползшие по Ленинграду сразу после убийства слухи о том, что ревность двигала рукой с револьвером, доползли до наших дней в виде полноценной версии. На этом долгом пути несколько крупных поленьев в огонь «любовного костра», якобы вспыхнувшего между Сергеем Мироновичем Кировым и женой его будущего убийцы Мильдой Петровной Драуле, подбросили ветераны-чекисты, в перестроечное время не отказавшиеся так или иначе конвертировать свою причастность к тайнам советской госбезопасности: Л. Ф. Райхман и П. В. Судоплатов. Последний, в частности, писал: «Материалы, показывающие особые отношения между Мильдой Драуле и Кировым, о которых я узнал от своей жены и генерала Райхмана, в то время начальника контрразведки в Ленинграде, содержались в оперативных донесениях осведомителей НКВД из ленинградского балета». С другой стороны, существуют и прямо противоположные высказывания, причем именно чекистов-ленинградцев. Так, например, Алла Кирилина в книге «Неизвестный Киров» приводит слова некоего ветерана органов госбезопасности Р. О. Попова: «В 8 или 9 утра 2 декабря в 631 комнате мы допрашивали с Пашей Малининым Мильду Драуле. Она провела ночь в холле, спала на стульях… Допрос продолжался около двух часов. Я писал протокол сам. Мне, говорит (Драуле. –