Эта книга в некотором роде – много книг, но прежде всего это две книги.
Х. Кортасар – "Игра в классики"
Эта книга – действительно, в некотором роде две книги. Первая из них – основная сюжетная линия, вторая же – это сведения (на основе составленных монахами летописей) о том необычайном крае, куда попали люди, находившиеся в затонувшем Китеж-граде.
Главы этих двух частей перемешаны между собой, и для удобства чтения сделаны небольшими. Так же для удобства чтения все главы, относящиеся ко второй части, озаглавлены одинаково – «Мегалополис».
Действие основного сюжета происходит в 335 году от Великого Спасения. Действие же второй части начинается в том же году, потом переносится в 1 год, когда люди только попали в Великий Край, потом переносится во второй век, потом – в третий, и наконец – в четвёртый, заканчиваясь всё тем же 335 годом.
Книгу эту можно читать по-разному. Я могу предложить вам три варианта её чтения:
1 – Если вас не страшат постоянные перескоки во времени – можете читать книгу как обычно – от начала и до конца.
2 – Если же перескоки во времени вам неприятны – можете прочитать сначала основные главы, а потом вернуться к главам летописным. В таком случае при чтении просто пропускайте главы под названием «Мегалополис», чтобы вернуться к ним потом.
3 – Если же летописные сведения вам и вовсе не интересны – можете вообще не читать главы под названием «Мегалополис».
В общем – что делать с этой книгой, как именно её читать, и читать ли вообще – решать только вам, уважаемые читатели!
Автор
P.S. Кстати. Если в тексте вам встретятся слова, которых не могло быть в те далёкие времена, то есть, явные неологизмы – знайте, что слова эти вплетены в повествование совершенно сознательно.
(335 год от Великого спасения)
–Эй, Алексашка, а ну-ка глянь!
–Чаво, дядя Ерофей?
–Чаво-чаво, глянь, говорю, кто едет. Видишь, верхами кто-то скачет!
Алексашка поднялся на крепостной стене в полный рост, приложил ладонь ко лбу и стал смотреть вдаль.
–Кажется Митька это, с Западного Форпоста.
–Митька? Это который же?
–Да который в том годе на гуляньях чуть не утоп.
–А, подкидыш, стало быть… – протянул Ерофей задумчиво – Вишь, как скачет! Будто дикие звери за ним гонятся, да ещё и орёт что-то. Ох, не к добру это!
Ерофей глянул на стоявших у ворот дружинников и крикнул им – «Отворяй!».
Митька, и правда скакал во весь опор, конь был в мыле и еле дышал. Уже недалеко от ворот дружинники услышали, как он кричал – «Беда! Беда!».
Митька влетел в ворота, слез с коня и осоловело уставился на обступивших его людей, он никак не мог отдышаться.
–Митька, что случилось? – встревожено спросил Алексашка.
Но Митька всё так же тупо продолжал смотреть на толпу.
–Да говори же! – не выдержал Ерофей.
–Беда! Беда! – вдруг снова заорал Митька.
–Что за беда?! Да говори же ты, собачий сын!
Люди, собравшиеся вокруг, стояли с непонимающим видом. Некоторые даже стали ухмыляться. Кто-то в толпе произнёс фразу – «Пьяный он, что ли?», неизвестно к кому относящуюся – к Митьке или к Ерофею.
Митька всё стоял и смотрел на людей. И вдруг, словно выйдя из забытья, громко сказал:
– На Западный Форпост напали. Кто-то через горный перевал прорывается.
Сказав это, Митька замолчал. Зато вокруг него разом заговорили все. Кто-то что-то кричал, бабы голосили, дети плакали. Некоторые, услышав эти слова, сразу побежали вооружаться.
Ерофей же, услышав это, схватил Митьку за руку, вытащил его из толпы и повёл за собой, только и сказав:
–К воеводе пойдём.
Воевода Михайло Буслаев жил в тереме около церкви, на главной улице Бенгаловки. Был он не богатырского сложения, но как говорили про таких в народе – «Неладно скроен, да крепко сшит». Угрюмый, одноглазый, с торчащей клоками бородой – он был на воеводстве в Бенгаловке вот уже семнадцатый год.
Всем угодил Буслаев городскому люду – хоть и был он нраву крутого, хоть за повинности бил и порол кнутом, но был смел, честен и справедлив. Поговаривали только в народе, что уж больно роскошь их воевода любит. Нет-нет, кто-нибудь проходя мимо него да и говорил себе под нос – «Ишь, в золоте весь!».
Возле терема воеводы Ерофей увидел маленькую дочку воеводы Настеньку, игравшую с куклой на крыльце, и сказал ей – «Батьку кликни!». Настенька, до ужаса боявшаяся сурового Ерофея, опрометью кинулась в избу.
Через минуту воевода вышел из терема сам. Ерофей, увидев его, с ходу, не дожидаясь вопроса, сказал:
– К тебе мы, Михайло Никитич.
Буслаев осмотрел их своим единственным глазом, и спросил:
–Что?
Ерофей повернулся к Митьке и сказал:
–Ну, говори!
Митька поначалу немного оробел при виде воеводы, но присутствие тут Ерофея, казалось, придало ему уверенности. Он собрался с духом и снова рассказал о нападении на Западный Форпост.
Воевода прищурил глаз и уставился на Митьку. С минуту он глядел на него, словно пытаясь понять, не врёт ли тот. Наконец, он задал Митьке вопрос:
–Чёрные кочевники?
Митька тоже какое-то время глядел на воеводу, а затем отчеканил:
–Нет, это не чёрные кочевники.
(335 год от Великого спасения)
В Мегалополисе шла широкая масленица. Недавно закончился сезон дождей и начался сухой сезон. А так как дожди обильно орошали поля и огороды – люди всегда собирали богатый урожай. Как раз недавно закончился сбор первого в году урожая, и началась подготовка к сырной неделе.
Всё, всё делал крещёный люд так, как завещали им предки, когда-то случайно попавшие в Великий Край. К масленице готовились загодя – пекли жирные блины, ловили в реках осетров, ибо какие же блины без икры, жарили, варили, прибирали избы, мастерили чучело, забивали на мясо скот.
Старожилы, бывало, ворчали, что Масленицу праздновать нынче не умеют, что в старину, на Сырную неделю мясо нельзя было есть – только рыбу. Другие, однако, возражали им, что время-то не постное, значит мясо можно. Поговаривали, правда – что ещё полвека назад, большинство народу всё-таки перед Великим Постом мяса не ели, обходились рыбой. Но в последнее время от этого всё чаще и чаще отступали.
На Масленицу гуляли, пели, пили, ели, веселились, показывали удаль молодецкую, катались на тройках лошадей и верблюдов. Были и кулачные бои, и влезание на столб, и традиционное сжигание чучела Масленицы в конце.
Во время праздника столы не просто ломились – она ломались, в прямом смысле слова. Случалось иногда, что не выдержит стол веса поставленных на него яств – и сломается.
Из погребов доставалось великое множество разной снеди – солёные огурцы, солёные арбузы, квашеная капуста, варенье из груш, яблок, апельсиновый мармелад. С огорода собирались овощи – картофель, репа, свёкла, ямс. В саду рвались спелые фрукты и ягоды – виноград, сливы, магно, вишни – из них делались джемы, вина и настойки.
