Глава 1. Чистота – залог здоровья
– Вот, смотрите – ни с того, ни с сего рухнула. Чудом никого не задело! И ведь прямо перед вашим приходом!
Ковер с густым ворсом насыщенного лилового цвета припорошен осыпавшейся с потолка побелкой. Кажется, будто это снег.
– Ни у кого из соседей подобных случаев не было?
– Ну, не зна-а-аю… Сейчас спрошу. – Хозяйка суетится, манерно тычет пальчиком в широкую, не по руке, пластину телефона. – Алло, Тамара Сергеевна? Тамарочка, скажите, в вашем подъезде потолки себя как ведут? На голову жильцам не падают еще? Нет-нет, я просто интересуюсь, капремонт впереди, дом-то старый…
Дом действительно старый, сталинской постройки. Он как разорившийся дворянин – изо всех сил старается делать вид, будто дела идут отлично, но в душе он угнетен и сломлен. Фасад радует глаз свежей краской и выбеленным пластиком оконных рам, а внутри…Тут ступени раскрошились, там перила подъела ржа, здесь целое кубло змеящихся трещин на стыке стен.
– Вы знаете, надоело уже – сил нет. – Доверительно смотрит владелица просторной трёшки, жалобно хлопая ресницами. – Последний месяц будто черная полоса какая – то машина посреди дороги встанет, то телефон своевольничает, то молния в антенну попадет – и только нашу квартиру задевает. Хулиганы провода порезали, наркоманы, наверное, малолетние. Ну, вы в курсе – сдадут как цветмет, потом за дозой…
– Нам понадобится полтора часа на уборку и восстановление.
– А? Да-да, конечно.
– Вам есть, где провести это время?
– Что? Позвольте, но как же это…
Как всегда. Вопреки обычаям, компания печатает условия оказания услуг более крупным шрифтом, однако это не спасает.
– Сударыня, вы внимательно читали договор перед тем, как подписывать?
– Д-да, но… Я подумала, это не обязательно и…
– Если хотите, наша компания на время уборки предоставляет клиентам сертификат на посещение кофейни «Шантарэль». Смотрите, от вашего дома как раз через дорогу.
– О, и правда. – экзотично оформленные брови в стиле Фриды Кало взлетают вверх при виде цветной бумажки. – И что, можно заказать все, что угодно?
– Здесь условия, здесь – копия вашего договора с клинингом. Покажете ее администратору при входе.
– Ну ладно. Через полтора часа вернусь. – Женщина игриво грозит пальчиком и, накинув легкую кофточку, выходит.
– Хорошо вам провести время! – учтиво летит ей в спину. Хлопает дверь, отрезая квартиру от остального мира. Утомленный вздох.
– Подумать только, и это еще первый заказ на сегодня… Что за день? – Я опускаюсь на колени и пытаюсь справиться с непослушной «молнией» на большой спортивной сумке.
– Понедельник, – услужливо подсказывает ехидный девичий голосок из недр этого необъятного баула. – Давай, не томи, работать надо.
«Молния» наконец-то поддается, сумка с треском раскрывается… И мы начинаем работать. Схема одна и та же для подобных заказов – девочки чистят жилище от грязи реальной, а мы с братом – от невидимой, «виртуальной». Впрочем, как раз такая грязь и является основным в нашем деле. Ибо опасна смертельно, когда накоплена в больших количествах.
Вот и она, наша сегодняшняя с братцем задача – липкие зеленовато-серые нити, почти закрывшие собой несущую стену и часть потолка в комнате. Как раз на том участке, откуда сегодня так удачно рухнула люстра. Старинная, с хрустальными «капельками» и литым ободом. Красивая была люстра. Жаль, разбилась.
– Май, хрусталь не выбрасывать, нашим сдадим.
– А стекло? – Майя деловито сдувает со лба отросшую челку и рассматривает осколок «капли» на свет. – Стекло тоже собирать?
– Нет, стекло в мусор, однозначно. – Это брат закончил осмотр других комнат и сейчас маячит за плечом, оценивая масштаб трагедии. – А нехило они тут развлекались, еще день-два – и люстра бы прямехонько на голову спикировала.
– Зато диспетчеры, как всегда, отличились, – язвительно скривившись, демонстрирую родственничку бланк заказа. Уровень сложности – первый. То есть, грубо говоря, «плёвое дело, ребята».
– Кто на этот раз?
– Болконская, кто ж еще. – Я со вздохом прячу бумажку в сумку. Добра начальница, добра безмерно… А иначе бы хамоватую разгильдяйку выставили вон еще на первой неделе испытательного срока. – Как будем работать?
– Как обычно. Я чищу, ты нейтрализуешь.
Обычно – это значит, что все риски и неприятности, которые таит в себе эта пакость на стене, братец смело берет на себя, оставляя мне самое простое. Настоящий мужчина. А как ему идет новая форма! Он и так похож на доброго молодца из советских фильмов – пшеничные кудри, серые глаза, ямочки на щеках, богатырские плечи, телосложение в целом спортивное. Добавьте к этому темно-зеленую, сшитую по фигуре рубаху из крапивы и выбеленные широкие штаны из того же материала, сверху повяжите кофейно-коричневый длинный фартук с множеством карманов на поясе, на волосы накиньте белоснежную бандану… Дороговато в изготовлении выходит, однако траты эти оправданы – никакая энергетическая дрянь к сотруднику компании не прилипнет. Мой наряд, кстати, мало чем отличается. Разве что для моего профиля еще перчатки наподобие велосипедных положены, с открытыми пальцами.
Мерзостная субстанция словно чует, что пришел ее последний час – дрожит, извивается, начинает медленно смещаться в сторону окна. Болконская точно получит выговор. Если не от начальницы, то от нашей бригады – без сомнений. Это ж надо, присвоить элементарный уровень сложности почти разумной сущности!
– Э, нет, дорогуша, – брат защелкивает застежку «фартука» и небрежным жестом распыляет настоянную на серебре воду из пульверизатора. Обычного такого, пластикового, на хозбазах по полтиннику продаются.
– Майя, окна не открывать, пока не дам команду! – кричу в распахнутую дверь. Домовушки работают быстро, на ковре уже и следа не осталось от утреннего происшествия. – Пока протрите зеркала и полынным сбором все углы обработайте. Ну и так, по мелочи…
– Не учи ученого, Гаша!
– На магазинно-молочную диету посажу, – с угрозой рычу в ответ мелкой нахалке. Знает же, что я терпеть не могу, когда имя коверкают!
И так родители «постарались». Агата Дмитриевна Кранш-Перова – каково, а? Как я в школе намучалась с таким ФИО – врагу не пожелаешь. Брату повезло больше. Он просто Александр Дмитриевич Перов. Мачеху (то есть мою маман) Сашка чтит и уважает, однако при получении паспорта добавлять к фамилии родного отца нечто постороннее, отказался. Родители не настаивали. Как был записан в свидетельстве о рождении Перовым, так и остался. А меня в силу младенческого возраста никто спрашивать не стал.
Майя виновато пищит, из коридора доносится чиркающий звук, шуршание и металлический звон – курильницы достали. Братец уже разложил стремянку и соскребает серебряной щеткой «плесень» с потолка, попутно опрыскивая ее водичкой, чтобы не упорствовала. Нечисть да нежить подобный «душ» не жалует, на каком бы этапе развития не находились. Разве что личинки и зародыши сразу дохнут, а настолько развитые «организмы» только обжигает и парализует ненадолго.
