© Виктор Мазоха, 2021
ISBN 978-5-0053-0809-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Почему возвращаюсь все чаще назад,
И о прошлом грущу, словно дряхлый старик?
Закрываю глаза: вижу маленький сад,
Клен у дома, ветвями к калитке приник…
Знаю, высох любимый зеленый мой клен,
Постарел с той поры и уж всеми забыт.
Дом кирпичный забором другим обнесен…
Почему ж это все пред глазами стоит?
Это было со мною, и это не сон.
А ведь столько прошло, столько минуло лет!
И тоска с ветром песню поет в унисон,
Что возврата туда больше нет. Больше нет…
Понимаю, нельзя возвращаться назад —
Это путь в никуда, это просто тупик.
Но все чаще и чаще я вижу наш сад,
Клен у дома, ветвями к калитке приник…
Промозглый май. Шальной гуляет ветер.
Но «дичка» – яблоня уже в весеннем цвете.
Отшельницей без племени без роду
Сиротка стойко переносит непогоду.
Других здесь яблонь нет по всей округе.
Каким же ветром занесло тебя, подруга?
Одна теперь ты без сестер и братьев
Стоишь в косынке белой и в зеленом платье.
И год за годом так к началу лета,
Ты, зацветая, отцветаешь «пустоцветом».
Здесь нет прохожих, и не ходят в гости.
Заброшен дом, его хозяин – на погосте.
Лишь залетевшая сюда кукушка,
Весть о погоде донесет с березовой макушки.
«Ку-ку…» – Ты слышишь? Теплым будет лето —
Такая, говорят, в народе есть примета.
Апрель какой-то жутко невеселый:
Метет. На крышах снег… Иду от Светки…
Хохлатые синицы – новоселы —
Скукожились на тополиных ветках.
Нерадостно их встретил мир окрестный.
Молчат. Задумались, что жизнь хренова…
– Мне тоже, птицы, нынче не до песен.
Поверьте, сам расплакаться готовый…
Я к ней пришел с распахнутой душою…
Как есть. Как на духу, в любви признался…
Она лишь посмеялась надо мною —
Еще один жених, мол, отыскался.
Такая вот печальная картина…
Да что я о себе строчу сорокой?
У вас судьба ведь тоже не малина,
Коль с мест родных сорвались раньше срока.
Так, может быть, расскажете мне, птахи,
О всех сегодняшних своих несчастьях?
Отбросив все сомнения и страхи,
Вам будет легче выстоять в ненастье.
Пока наивный ждал от птиц ответа,
Они встревоженно поднялись с ветки,
Наперекор снежку и ветру.
Какое дело им до нас со Светкой!
Сядь, старушка, поближе ко мне…
Улыбается лучик в окне —
Шлет весенний привет нам с тобою.
Сядь, старушка, поближе ко мне,
Не грусти, вспоминая былое.
А деньки все теплей и теплей —
Ты порадуйся тихой погоде.
Много в жизни прошло февралей,
Вот и этот уже на исходе.
Что зима – пролетели лета!
Все казалось, что завтра иль вскоре
Все изменится: и суета,
И нужда нас оставит и горе.
Неужели все это мечты?
Не бывают же вечными зимы!
Дорогая, присядь. Где же ты?
Все куда-то спешишь одержимо…
Бывает же сентябрь так хорош;
Чуть моросит над парком изумрудным,
И город в нежном сумраке похож
На остров каменный, почти безлюдный…
Умолкли птицы, даже детвора
С утра из дома глаз казать не хочет.
А мне мила унылая пора —
Дух озарения и грустных строчек.
Зачем пишу? Чтобы оставить след
Среди бескрайности следов похожих?
Слова ищу… зачем? Ответа нет,
Лишь потому, что быть его не может…
Есть дождь и парк, и этот чудный клен,
В раздумья погруженный серый остров.
Есть я, и я всем этим опьянен —
В подлунном мире все предельно просто!
А помнишь, девчонка, смородину?
Вкус ягоды на губах,
Луну – желто-яркую родинку,
Прилипшую в небесах?
Как пахло степными здесь травами!
И ласков был ветерок…
А к звездам колечками плавными
«Клубовых» тянул дымок…
«Агдам» будоражил нам головы,
По венам, гоняя кровь.
И так это было все здорово!
Рождалась любовь-морковь…
Трещали, топорщили усики
Степные сверчки в ночи,
И что еще было в тех кустиках,
С тобою мы умолчим…
Да разве строкою выразишь
Всю звонкость ушедших лет!
Но все это – было же, было же!
Остался размытый след
И боль по утраченной Родине —
Назад сожжены мосты.
Кто в нашей с тобою смородине?
И живы ли те кусты?
В «Одноклассниках»
Оставив след особой меткой,
Сквозь череду эпох и эр,
Мы яркой пролетим кометой,
Рожденные в СССР.
Нас разбросало по планете —
За дальний, ближний рубежи.
Но силы нет такой на свете,
Чтоб удержала на межи
Порывы юности мятежной
И тягу к близким островам!
И чувствам этим, теплым, нежным,
Что я испытываю к вам,
Мои друзья! Мой класс реальный!
Хоть юность не вернуть назад,
Мы в этой встрече виртуальной,
Как прежде, вместе, и я рад!
Покосившийся старенький дом,
Занесенная снегом дорожка…
У сестричек-берез под окном
Прошлогодние виснут сережки.
Долбит дятел гнилое бревно —
Гость единственный в этой округе.
У калитки – сугробов полно,
Здесь раздолье буранам и вьюге.
Где хозяин? В сторонке какой
Ищет лучшую долю, сей странник?
Знак надежды вернуться домой —
Заколочены накрест все ставни.
Ни обиды, ни зла не тая,
Прогоняя печаль и тревогу
Домик ждет его день ото дня,
И печально глядит на дорогу…
Ах, Россия моя, вширь и вкось!
Сколько брошенных домиков всюду.
Что с тобой за несчастье стряслось?
Что с тобою, родимая, будет?
(Разговор с Высоцким)
Что-то, Семеныч, не весело мне:
Боль на душе и тревога…
Стал чужестранцем в любимой стране —
Прибежище бандерлогов.
Мирно соседствуют царь и пажи,
Ваньки-холопы и баи…
Что ж ты, Семеныч, хоть слово скажи,
Ты ведь не с ними, я знаю…
Что-то не так в нашей жизни… Не так.
Что-то с народом случилось…
Разве не он восходил на Рейхстаг?
Или мне это приснилось?
Может, и «Зимний» брал вовсе не он?
Где же, тогда эти «братцы»?
Шлют господам за поклоном – поклон,
Любо червю прогибаться!
Думают князи из грязи, что ты
С ними, и лепятся с краю.
Пусть они слышат, скажи с высоты:
Знать вас таких не желаю!
Капелил март, и солнце улыбалось ярко,
Старик смотрел на возвратившихся скворцов
И говорил им: «Вы видали храбрецов!
Здесь вам не Африка – у нас совсем не жарко.
Снег на полях еще, капель звучит не звонко.
Я вовремя, друзья, вам подготовил кров.
Сибирский край, не вам ли знать, порой, суров —
Простудитесь, и так вон голосочек тонкий.
Теперь одни вы у меня остались, видно…».
Вздохнул и по привычке посмотрел в окно —
Пустыми стеклами ответило оно.
«Старуха вас дождаться не смогла… Обидно».
А птицам что – сидят, в пути пришлось им трудно.
О чем там говорит старик – им все равно.
Они по родине соскучились давно,
По запаху ветров, берез, цветеньям чудным.
Стою на бывшем браном поле —
Все здесь пропитано кровавой болью…
Где шли бои, цветы весною
Еще все пахнут страшной той войною.
Вокруг так тихо, даже птица
Нарушить эту тишину боится —
Здесь помнит всё о смертном бое…
Не находя в душе своей покоя,
Скорблю, и задаюсь вопросом:
Смогли б сейчас, как рядовой Матросов,
Как Куприянов* в дни лихие,
Как многие друзья их боевые,
Не думая о близкой смерти,
В отчаянной свинцовой круговерти,
