Анна Морозова - Клетка для бабочки

Женские истории

© Морозова А., 2024

© «Центрполиграф», 2024

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2024

– А, Игорь, привет! – Михаил обрадовался звонку брата[1]. – Все, вернул я тебе супругу, спасибо ей огромное! У меня здесь прямо бригада была! А позавчера Настя уехала, мама тоже, Вера вспомнила, что она интроверт вообще-то, и пошла к себе. Побежала, я бы сказал. У нее там берлога получилась: снег с крыши съехал и соединился с сугробом. Как это – когда сталагмиты и сталактиты срастаются… не помню.

– Что, тихо слишком? Хочешь, зайду? – Игорь, расстегнув куртку, стоял в холодной кухне садового дома, но ему было жарко от работы, и приятно ныли натруженные плечи. – А что, снег я уже везде, где можно, почистил, с теплицы поскидывал, деревья обстучал…Что значит деревья на фига? Ну, чтобы не разломались, снег-то тяжелый. Ну да, ищу себе работу. Сам же знаешь, после Москвы хочется движения… Нет, дворником в товарищество не надо устраивать, спасибо, – улыбаясь, отвечал он младшему брату.

Миша был в этом товариществе председателем и, около трех лет назад потеряв жену, засел здесь почти безвылазно. За то время, что Игорь с помощью брата вернул семью и приобрел здесь дом, они снова сдружились, даже еще больше, чем в детстве.

– Приходи давай, у меня и заночуешь. Настю-то с детьми когда на дачу привезешь?.. Ага, сегодня уже двадцать четвертое, блин. Дел куча до Нового года. Что, тридцатого только? Работы много? Такая же фигня, ужас просто. Поночуй у меня, правда! А то аж в ушах шумит от тишины…Да, не привык. Чай или что покрепче?…Нет, я не начал, это так, забота о брате. Ты же замерз, наверное?

– Какое замерз, пар валит. Настя еще меня укутала, как на Северный полюс. А здесь тепло как-то. И тихо!

– Да, настораживает погода. Не хочется вьюги, мы от последней только-только откопались. Все, жду. Калитку отключил, заходи.

Михаил положил телефон, подошел к окну. В эту зиму он как-то особенно ощущал огромность своего дома. С тех пор, как этой осенью после года подготовки уехала на учебу Полина, он все чаще вспоминал себя в ту долгую зиму после гибели Стаси, когда хотелось выть и биться головой о стены многочисленных комнат – обо все по очереди, не пропуская ни одной стены. А потом пойти на второй круг. Спасали его тогда лишь работа и коньяк. Или коньяк и работа. И ответственность за бабу Машу, которая сильно сдала за тот страшный год. Потом наступила весна 2021 года, его день рождения, Полина, потом лето, Вера… Последний год он чувствовал себя почти счастливым. Черная дыра в душе, конечно, никуда не делась, но он привык к ней, как привыкают люди к хронической болезни с постоянной фоновой болью. Как они приучаются не обращать на эту боль внимания, но автоматически следят за ее интенсивностью, чтобы поймать момент, когда нужно принять обезболивающее, чтобы были силы жить и как-то функционировать еще день.

С ужином решили не заморачиваться: Миша достал из морозилки очередную пачку покупных пельменей, нарезал сыра, кинув кусочек Дымку, и взял с полки второй стакан для коньяка. Бутылку и свой стакан доставать было не нужно: они так и стояли посреди стола.

– Что, брат, опять? – мотнул головой Игорь, указывая на бутылку.

– Вчера. До этого последний раз сразу после отъезда Полинки. Дней десять тогда, правда. Шесть бутылок.

– Неплохо! – Игорь взял стакан, подержал в руке, поставил обратно.

– Что, не составишь компанию? – фыркнул Миша, потом со вздохом убрал бутылку в шкаф, откуда достал две банки пива. – Ну, пива-то выпьем?

– Пива можно, – кивнул Игорь и отправил в рот кусок сыра. – Как там баба Маша, козоводка-то твоя? К Новому году хоть выпишут?

– Ее уже вроде как собирались отпустить на долечивание, но решили еще подержать. Что-то в анализах не понравилось, плюс давление высокое. Ну, ты же ее знаешь: уже рвется в бой. Переживает, как я управляюсь.

– А ты полный дом женщин нагнал и замечательно управляешься, – фыркнул Игорь. – Настя хотела на пару дней остаться помогать, но тогда нужно было с Татушкой.

– Вот только Татушки мне сейчас не хватает! Отдавай ее потом на вокал, обязательно! А Настя взялась было книги пылесосить, но они чистые оказались, все-таки полки закрытые в основном. Да ей и нельзя особо с уборкой активничать: молоко прильет, мастит может начаться. Так что она была главной по разогреву пиццы и по горячим бутербродам.

– Ты прям специалист по дойным! – засмеялся Игорь. – Хотя ты прав: бывает, что девуля моя не справляется с дойкой. Ей уже интересно руками залезть в мою тарелку, и быстрей добычу в рот, пока не отняли. Ладно картошку, а если бабы-Машин маринованный огурец?

– Так что ты хочешь, ей через два дня полгода! Человек! Самый интересный возраст начинается. А скоро вообще – смотри в оба глаза, чтобы куда не залезла.

– А у нас мама, кстати, утром приехала. Настя сегодня укатила к теще на родственные посиделки, с ночевкой, там ее тетя приехала, хотят пообщаться. Так вот, мама рассказывала, как вы тут тусили со швабрами и пиццей. Знаешь, как она выразилась? «Весь дом отпидарасили!» Антон был в восторге, – засмеялся Игорь.

– Да, у нашей мамы очень образная речь! – довольно улыбнулся Миша.

От горячих пельменей с пивом и разговоров у него повысилось настроение. После ужина они прошлись по дому, в котором действительно все сияло чистотой.

– Полина как-то незаметно убирала, по системе. Обходилась без генеральных уборок. А я за эти месяцы умудрился все подзапустить. Давай тебя в Стасину комнату, поболтаем.

– Знаешь, в твоем доме начинают накапливаться комнаты без людей, это неправильно. Стасина, Полинкина, Верина… На Новый год-то хоть приедет девушка?

– Не думаю. У нее ведь там большая любовь приключилась. Как там у Пушкина: «Она сказала: это он!»

– А ты что?

– А какое право я имею на это «что»? У меня одно право: переживать, радоваться, обеспечить крепкий тыл. Финансовый и вообще… Она с начала октября не приезжала. Состыковалась тогда с Олей, дай ей Бог здоровья, золотой человек, заскочила на часок, рисунки свои сюда привезла.

– И как она выглядела?

– Ну, как выглядят влюбленные зомби? Похудела. Щеки куда-то делись. В платье, представляешь? Я и не видел ее в женской одежде, кажется: шорты, джинсы, Стасины горнолыжные штаны. – Он невесело улыбнулся. – И все в секрете держит. Я только от Оли и узнал некоторые подробности. Она и с ней не откровенничает на эту тему. А так телефон выключен вечно. Пишет раз в неделю, что все в порядке. Как маме своей, когда у меня жила. – Миша, сгорбившись, опустился на Стасину кровать, взглянул на ее фотографию: «Вот такая вот у нас зима, Стася».

– Ты, главное, с коньяком завязывай, – хмуро сказал Игорь.