Ночь подходила к концу. Близился рассвет.
Над горизонтом проступила оранжевая полоска. Она быстро расширялась, и ее верхний край приобретал все более закругленную форму. Солнечный диск еще не появился целиком, но света уже хватало, чтобы озарить стоянку перед главным корпусом.
Ветер гонял по растрескавшемуся асфальту обрывки газет, мелкий мусор и серую пыль, закручивая ее десятками маленьких смерчей. Громадное бетонное здание безучастно взирало пустыми глазницами выбитых окон. Заброшенная промзона стояла унылая и безжизненная. Мертвое, никому не нужное пространство, давно пережившее свое время.
Послышалось негромкое жужжание. Массивная железная дверь, запечатанная проржавевшим навесным замком, легко отъехала в сторону. Дверь выглядела неприступной, запертой на века, но петли и засов оказались бутафорскими.
В проеме появился темный силуэт. Немного помедлив, молодая женщина вышла из здания.
Она сделала несколько шагов и остановилась. Подняла голову и зажмурилась, подставив миловидное лицо первым солнечным лучам.
Женщине было лет тридцать, или даже чуть меньше. Темно-синий медицинский костюм – куртка с коротким рукавом и брюки – красиво облегал стройную фигуру. Слева на груди висел бэджик. «Клиника ИКС». Строчкой ниже. «Анна Сергеевна Крылова. Заведующая».
Гулко упала капля. Анна опустила голову. На ногах у нее были белые кроксы. Она всегда носила их на работе. И на правом – была темно-красная капля.
Кап-кап-кап… Еще три капли. Неудивительно. Ведь в руке она держала любимый «нож шеф-повара». Острый, как бритва, с клинком длиной двадцать сантиметров. И весь клинок – был в крови.
Анна взглянула на нож. Не подвел. Не сломался. Она сделала то, что должна была сделать. И ни о чем не жалела.
Где-то неподалеку раздался вой сирены. Прошло несколько секунд, и на стоянку, окутанная разноцветными сполохами «мигалок», влетела полицейская машина. Завизжала покрышками, клюнула носом и остановилась.
Из машины вышли двое полицейских. Они настороженно смотрели на Анну. Затем тот, что был за рулем, потянулся к кобуре и резким движением выхватил пистолет.
– Не двигаться! Бросить нож! Бросить нож!
Второй полицейский, поначалу немного замешкавшийся, достал пистолет и теперь тоже целился в Анну.
Анна почувствовала, как между лопаток пробежал холодок. Они выстрелят, – подумала она. – Убьют! Анна разжала пальцы.
Нож со звоном упал на асфальт. Анна показала пустые руки, давая понять, что она – не опасна.
Первый полицейский посмотрел на второго и нервно дернул подбородком. Второй опустил руку с оружием вдоль туловища, другой рукой – достал из-за спины наручники и показал Анне.
Анна кивнула: я все понимаю.
Второй медленно направился к ней. Первый держал Анну на прицеле и с опаской поглядывал на дверь. Не зря.
Раздался странный звук: низкий, утробный, исполненный злобы. То ли рев, то ли рык, – не разобрать. Единственное, что было ясно, – человек такие звуки издавать не может.
Полицейские вздрогнули. Второй остановился. Первый позабыл про Анну и взял на прицел дверной проем.
– Что это?
Анна задумалась, тщательно подбирая слова. А потом – внезапно поняла: что бы она ни сказала, ей все равно не поверят. Не стоило и пытаться.
– Боюсь, я не смогу объяснить, – призналась Анна. – И даже если смогу, вы все равно не поймете.
Звук повторился. Но теперь в нем слышалась угроза – настолько явно, что полицейские попятились.
– Что это?! – дрожащим голосом воскликнул второй.
– Вам лучше не входить, – ответила Анна.
Первый несколько секунд размышлял. Потом – перевел пистолет на Анну.
– На колени! Руки за голову!
Анна не двинулась с места.
– Я должна закончить начатое.
– На колени! – первый повысил голос.
– Кроме меня, никто больше не справится, – убеждала Анна. – Это – мое предназначение.
– На колени! – заорал первый. – Руки за голову!
Анна решила, что лучше повиноваться. Она опустилась на колени и сомкнула пальцы на затылке. И тут…
Снова раздался звук. Сомнений больше не было: существо заявляло, что готовится атаковать.
Первый облизнул пересохшие губы и попытался сглотнуть. Второй мелкими приставными шагами подбежал к первому. На его лице выступил пот.
Момент был подходящий. Другого могло и не представиться. Анна схватила нож, вскочила на ноги и бросилась к двери.
– Стой! Стрелять буду!
Анна не слушала. Она уже не бежала – летела. Еще три прыжка – и она скрылась в дверном проеме, успев на ходу нажать кнопку. Зажужжал привод, и дверь пришла в движение.
Грохнули выстрелы. Пули ударили в толстый металл. Расплющились и упали на порог.
За три месяца до этого.
Глава первая
Зеркальная болезнь
Кардиограмма на мониторе была хорошей. Не идеальной, конечно. Но – вполне сносной. И другие показатели – в пределах нормы.
Анна отвела глаза от экрана и посмотрела на пациента. Ободрительно кивнула, отвечая на его немой вопрос.
Валентин, мускулистый гигант, чудом помещавшийся на стандартной четырехсекционной медицинской кровати, с облегчением вздохнул. Его тело было опутано проводами и катетерами. Само присутствие такого здоровяка в больнице казалось неестественным. Но, к сожалению, Анна знала, что подобное случается нередко.
– Сердце – это мышца, – сказала Анна. – У вас оно большое. Выросло вместе с другими мышцами. А клапаны – это соединительная ткань. Связки. Они остались прежних размеров. Поэтому возникла недостаточность митрального клапана. Вам нужна операция.
Валентин скривился. Пощипал кожу на гладко выбритой груди. Напряг – скорее всего, непроизвольно – правую большую грудную мышцу; она проступила четким контуром, отдельными рельефными порциями.
– Анна Сергеевна! Останется шрам. Как потом выступать? Бодибилдер со шрамом… – Валентин невесело усмехнулся. – Других вариантов нет?
Анна покачала головой.
Валентин отвернулся и уставился в окно, нервно кусая губы. Он хотел что-то сказать, но никак не решался.
Анна не торопила. По своему опыту она знала: чем сильнее и здоровее мужчина, тем тяжелее он переживает свою болезнь.
Валентин, наконец, потерял интерес к пейзажу за окном и снова повернулся к Анне.
– Это опасно? – негромко спросил он.
– Все будет хорошо, – улыбнулась Анна. Она действительно в это верила.
По-другому и быть не могло. Их больница была самой лучшей. Самой современной. Анна, еще когда училась в институте, мечтала здесь работать. Она отучилась в ординатуре, с отличием окончила аспирантуру и все равно – не была до конца уверена, что ее возьмут в штат. Однако же взяли – несмотря на активное противодействие заведующего отделением.
– Все будет хорошо, – повторила Анна и потрепала Валентина по руке.
Валентин попробовал изобразить ответную улыбку. Углы губ дрогнули и раздвинулись, но правый – внезапно пополз вниз. Валентин выдохнул – длинным свистящим звуком, будто из проколотого мяча вышел воздух. Глаза закатились, и голова завалилась набок. Раздался резкий тревожный зуммер, и кардиограмма на мониторе превратилась в прямую линию с мелкими зубчиками. Фибрилляция!
