Говард Пайл - Книга пиратов

Перевод с английского, комментарии и примечания Л.И.Зданович

© Л. И. Зданович, 2022

Иллюстрации Говарда Пайла, 1903 г.

Вы – смелый пират, каким его представлял себе джентльмен-квакер на фермерских землях Пенсильвании.Говард Пайл – Чадс Форд

13 сентября 1903 года

Нападение на галеон

КНИГА ПИРАТОВ

Сочинения, факты и фантазии о

пиратах и буканьерах Карибского побережья:

сочинил и нарисовал Говард Пайл

Пираты, корсары, буканьеры – эти жестокие, но колоритные морские волки, которые когда-то наводняли Карибское море и Атлантику, в значительной степени живут в современных концепциях, нарисованных пером и карандашом Говарда Пайла1.

Говард Пайл (1853—1911) – художник-писатель, живший во второй половине XIX века и в первом десятилетии ХХ, обладал прекрасной способностью переноситься в любой выбранный им период истории и снова представлять его людей во плоти и крови, а не просто лепить исторических марионеток. Его персонажи были нарисованы как словами, так и картинками; и в письме, и в картинках он считается мастером с богатой индивидуальностью, что делает его работу неповторимой и привлекательной в любой среде.

Он был одним из основателей современной американской иллюстрации, а его ученики и внуки по сей день работают в этой области. Хотя он не сыграл такой важной роли в мире литературы, его рассказы современны по трактовке и, тем не менее, широко читаются. В его ассортименте были исторические трактаты о его любимых пиратах (хотя он и был правоверным квакером); художественная литература, в которой главными героями были те же пираты; американизированная версия сказок Старого Света; рассказы о мальчиках Средневековья, которые до сих пор являются бестселлерами для подрастающих мальчиков; истории об оккультизме, такие как «Тенебрас» и «К центру Земли», которая, если бы была недавно опубликована, была бы расценена как значительный вклад в литературу.

Во многих областях работы Пайла могут быть сравнимы и превзойдены, за исключением одной. Маловероятно, что кто-то другой когда-либо привнесет свое сочетание интереса и таланта в изображение этих старых пиратов, так же как не может быть второго Ремингтона, чтобы нарисовать ныне вымерших индейцев и стрелков-покорителей Великого Запада.

Важнейшие и интереснейшие для любителя истории, фаната приключений и художника, эти пиратские истории и рисунки были разбросаны по многим журналам и книгам. Здесь, в этом томе, они впервые собраны вместе, возможно, не совсем так, как это сделал бы Говард Пайл, но с полнотой и пониманием реальной ценности материала, которую скромность автора осуществить ему не позволила.

Почему небольшая приправа дьявольщины не придает неприятного щекочущего привкуса огромной массе респектабельной муки, которая идет на пудинг нашей современной цивилизации? К этому же вопросу имеет отношение другой – почему пират имеет и всегда имел определенное мрачное очарование героического, окутывающего его вымысла? Есть ли глубоко под накопленными обломками культуры скрытый фундамент древнего дикаря? Есть ли даже в эти хорошо отрегулированные времена непокорная природа в респектабельном образе жизни каждого из нас, которая все еще сопротивляется уколам закона и порядка? Чтобы сделать мою мысль более ясной, спрошу, разве каждый мальчик, то есть мальчик любого уровня, не предпочел бы быть капитаном пиратов, а не членом парламента? И мы сами – разве мы не предпочли бы прочитать такую историю, как история захвата капитаном Эйвери Ост-Индского корабля с сокровищами, с его прекрасной принцессой и грузом драгоценностей (которые, как гласит история, он горстями продавал бристольскому торговцу), чем, скажем, историю епископа Аттербери или религиозный роман «Феодора и Дидим» доброго автора Роберта Бойла? Следует понимать, что для невозделанной природы большинства из нас может быть только один ответ на такой вопрос.

В приятной теплоте, которую испытывает сердце в ответ на рассказы о безрассудных сражениях адмирала Нельсона, все они очень интересны, но, даже несмотря на свидетельства о его великолепной храбрости, я полагаю, что большинство из нас предпочли бы вернуться к истории, чтобы прочитать, как Дрейк захватил испанский корабль с сокровищами в Южном море и о том, как он разделил такое количество добычи на острове Плейт (названном так из-за объявленных там огромных дивидендов), что его нужно было измерять в квартовых чашах, поскольку оно было слишком значительным, чтобы его можно было сосчитать.

Смелость и отвага, какими бы безумными и безбожными они ни были, всегда имеют избыток энергии и жизни, чтобы рекомендовать их простому человеку, который сидит глубоко внутри нас, и, без сомнения, его отчаянная храбрость, его битва против огромных возможностей всего цивилизованного мира закона и порядка, многое сделали для популярности нашего друга черного флага. Но не только смелость и отвага делают его любимым в наших сердцах. В этой жажде богатства есть еще одно и, возможно, большее родство, которое заставляет нас фантазировать на более приятные темы вроде истории о разделе сокровищ на пиратском острове, о том, как капитан пиратов прячет свои безбожные доходы где-то на песчаном участке Тропик-Бич до той поры, пока не придет время откопать свои дублоны и потратить, их как лорд в приличном обществе, чем в самых захватывающих историях о его чудесных побегах с королевских крейсеров по извилистым каналам между коралловыми рифами.

И, конечно же, его жизнь полна приключений! Жизнь, полная постоянной бдительности, постоянной опасности, постоянного бегства! Океанский рыцарь, он вечно бродит бесцельно, бездомный; то о нем месяцами ничего не слышно, то он кренит свою лодку на каком-то одиноком необитаемом берегу, то внезапно появляется, чтобы напасть на какое-нибудь торговое судно с грохотом ружей, криками, воплями и адом необузданных страстей, выпущенных на волю, чтобы рвать и метать. Какой карлайловский герой! Какая атмосфера крови, похоти, пламени и насилия для такого героя!

Пиратство, каким оно практиковалось в расцвете своей эпохи, то есть в начале XVIII века, не возникло внезапно. Оно произошло в результате эволюции от полулегального пиратства XVI века, точно так же, как пиратство со своей стороны, было в определенном смысле, эволюцией от неорганизованной, несанкционированной войны периода Тюдоров.

В антииспанских авантюрах елизаветинских дней было много пиратского привкуса. Многие авантюристы – например, школы сэра Фрэнсиса Дрейка – на самом деле снова и снова переступали границы международного права, вступая в сферу