Katherine Howe
The Penguin Book of Witches
* * *
All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form.
This edition published by arrangement with Penguin Classics, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.
First published in Penguin Books 2014 Introduction and selection copyright © 2014 by Katherine Howe
© Наталья Рогова, перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Омега-Л“», 2023
* * *
Книга ведьм под редакцией Кэтрин Хоу
Кэтрин Хоу – наследница по прямой трех женщин, обвиненных в колдовстве на процессах, проходивших в городе Салем в конце шестнадцатого века, – является автором бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс». Из-под ее пера вышли такие произведения, как «Книга таинств Деливеренс Дейн», «Дом из бархата и стекла», роман «Обращение», представляющий собой современное переложение знаменитой пьесы «Суровое испытание» Артура Миллера о салемских событиях, действие которого перенесено в частную школу в Массачусетсе. В настоящее время Кэтрин Хоу преподает американистику в Корнеллском университете (г. Итака, штат Нью-Йорк).
Спальный пригород Бостона – городок Марблхед в штате Массачусетс, известный своей исторической застройкой, – уютно и компактно расположился на берегу моря. Здесь хорошие муниципальные школы, редко, но строго по расписанию ходит автобус, и есть даже собственная еженедельная газета, которую читают в основном из-за злободневной полицейской хроники. Обычно ведьмы в таких местах не живут.
Однако когда-то давно ведьма здесь все же обитала, хотя и похоронена совсем в другом месте. Вильмот Редд, или Рид, как иногда произносилась ее фамилия, была в числе той сотни с лишним женщин и мужчин, которых в 1692 году признали виновными в колдовстве в городе Салем[1]. Ее тело вместе с телами других осужденных по этому делу было снято с виселицы и брошено в ров у подножья обрывистого склона холма к западу от Салема. В те времена земля перед холмом, где были установлены виселицы, заливалась солеными океанскими водами во время сильного прилива, поэтому тело Вильмот Редд, ненадежно упокоенное на каменистом берегу округа Эссекс, скорее всего, унесло в море. Сегодня на месте рва – залитая асфальтом парковка местной аптеки. История Вильмот Редд, как и других ведьм Северной Америки, оставивших заметный или мимолетный след в хрониках того времени, – одна большая загадка. Почему переселенцы из Англии, которые в массе своей были грамотнее, чем их европейские современники, отличались практичностью, рациональностью и сплоченностью, поскольку существовали в трудных условиях, когда без взаимовыручки не выжить, – верили в ведьм, чары и колдовство? И не просто верили, но и приговаривали ведьм к смерти? И сегодня факт преследования ведьм – позорная страница, мешающая восприятию символической роли строителей нации, которая отводится американским колонистам в нашей массовой культуре и истории.
В принципе, истории о ведьмах и колдовстве зачастую рассказывают гораздо больше о времени, в которое эти истории фиксировались, чем об особенностях собственно ведовства. В каждой теории, объясняющей существование магических практик у англоязычного населения атлантического побережья Америки, ярко прослеживаются предпочтения, предубеждения и прерогативы, характерные для времени создания такой теории, но никак не отражается тот факт, что для людей, живших в эпоху с шестнадцатого и до середины восемнадцатого века (которое мы называем «ранним новым временем»), колдовство было вполне оправданной, имеющей право на существование, но при этом крайне опасной категорией объяснения реальности. Ведовство активно пересекалось с важнейшими социальными вопросами того времени – тендерными, классовыми, связанными с социальным неравенством и религией, – включало их в себя, а иногда и переформулировало их, но только для того, чтобы использовать их как проводники иных идей. Стоит отметить, что эти идеи дожили до сегодняшнего дня, в то время как ведовство в его прежнем обличье не сохранилось, перестав быть универсальным орудием объяснения повседневности для тех, кого оно затрагивало напрямую[2]. Это не удивительно, ведь даже в современном мире идея, для того чтобы завладеть умами людей, может не подкрепляться эмпирически.
Чтобы добраться до сути значения и функций ведовства в ранее новое время, следует идти другим путем: снимать слой за слоем с этого явления мифы, проникшие в массовое сознание и в академическую историографию, посмотреть свежим взглядом на изначальные источники чародейства и ворожбы. В результате складывается сложная и неоднозначная картина. В первую очередь ведьма – это воплощение потусторонних сил, поскольку ее образ не вписывается в жесткие рамки религиозной доктрины. Соответственно, ведовство – не только и не столько набор колдовских ритуалов, сколько воплощение оппозиции, намеренное воспрепятствование действующей власти, олицетворением которой выступали церковь, король или доминирующая группа носителей определенной культуры. При взгляде сквозь призму мировоззрения английских схоластов оказывается, что колдовские принципы и практики бросают вызов существующему миропорядку: ведьмы извращают репродуктивную функцию женского рода, выкармливая грудью бесенят и совокупляясь с дьяволом, ниспровергают власть церкви, переиначивая христианские ритуалы «задом наперед», подрывают классовую иерархию, заявляя о наличии у них таких сил и способностей, которые они не заработали тяжелым трудом и не получили по праву рождения.
Абстрактное понимание того, кто такая ведьма и какие поступки она будет совершать, вместе с первыми переселенцами из Англии переместилось в Северную Америку. Преследование ведьм, которым, как принято считать, занимались только пуританские общины покорителей прибрежных территорий Атлантики, проникло в жизнь колоний гораздо глубже. Хотя большинство судебных процессов над ведьмами происходило в Новой Англии, бытование ведовства признавалось обитателями многих других колоний, причем в условиях постоянного диалога с Англией. Использование судебного прецедента по английскому праву в качестве основания для проведения судов в Салеме и обоснования приговоров этих судов преуменьшает тот факт, что феномен Салема был в контексте эпохи не отклонением от нормы, а скорее более интенсивным и неприкрытым выражением характерных для Северной Америки религиозных убеждений, культурной традиции и правовой догмы.
В то время как историки девятнадцатого века воспринимали характерную для эпохи освоения Северной Америки веру в колдовство и ведовство как прискорбный отголосок средневекового мировоззрения, от которого потом быстро избавились, такая вера и преследование ведьм как ее следствие должны рассматриваться нами в контексте формирования североамериканской идентичности. Даже несмотря на то, что салемские процессы приблизили момент, когда ведьм перестали судить и преследовать по закону, вера в колдовство жила и здравствовала в течение всей эпохи Просвещения. Ведьмы выступали в качестве буквальных и символических «козлов отпущения» для общин на фронтире
