Снова знакомое ощущение сдавило горло. Нужно не опоздать на последний зачет в этом году и подписать направление на практику, а я уже минут двадцать не могу выйти из дома.
Проверила, что закрыты окна, выключена плита. Обулась, решила еще раз проверить, разулась, подошла и посмотрела на абсолютно безжизненые конфорки, ни одна лампочка не горела. Снова обулась. Закрыла дверь, подергала ее. Не помогло, открыла дверь. Закрывая ее снова, полностью сфокусировалась по повороте ключа, пытаясь запомнить каждое движение пальцев. Я на самом деле ее закрыла, можно выходить из подъезда в морозный декабрь.
На зачете в виде теста я несколько раз все перепроверила и получила высший балл. Хоть какая-то польза от моего обсессивно-компульсивного расстройства! Осталось только подписать направление в деканате и все. Стажировка в старейшей книжной аптеке города не за горами.
Хотя я не была до конца уверена, что быть библиоцевтом – это мое. Как будто хотела чего-то другого, но не могла понять чего именно.
Радовало, что меня ждет книжная аптека самой Лимы Пилигримовой. Многие мечтали в ней поработать. Несколько раз я тайком приходила туда, чтобы понаблюдать за покупателями, но сама так и не решилась попросить книгу.
Теперь даже не могла понять, почему из всех претендентов на эту стажировку выбрали именно меня. Средние оценки, нет уверенности, постоянная тревога из-за всего. Как я буду людям помогать, если не могу помочь себе?
Но мой друг с факультета книжной терапии уговорил меня подать заявку, и меня приняли! А вот родители как-то странно отреагировали на эту новость, до сих не пойму, что они имели в виду.
Мама пыталась сказать, что есть лучшее место для стажировки, а я ответила, что нет, это лучшее! Папа поддакивал маме и кивал, как обычно.
А потом я подслушала их разговор.
– Не думала, что она пойдет туда, что теперь делать?
– Да не волнуйся, дорогая, ну поработает пару месяцев, может ей там вообще не понравится.
– Ну да, скорее всего она и не потянет, и хозяйка сама ее выгонит. Зачем было идти в такую престижную аптеку?
– Я не знаю, дорогая.
Что вообще происходит? Они же сами уговаривали меня пойти на эту специальность, а теперь, оказывается, думают, что лучшая аптека города Тиражевска не для меня!
Обида засела клинком в моем сердце, но я старалась ничего не показывать, вести себя как обычно. Если бы я показала недовольство, то еще долго слушала бы претензии о том, что я неблагодарная и не нужно злиться и обижаться по пустякам.
Конечно же, в нашем мире, где книга стала основным лекарством для души, я погружалась в чтение постоянно, чтобы хоть как-то держать себя на плаву. И теперь смогу поработать с книгами по-настоящему!
Перед входом в деканат я зачем-то стояла под дверью несколько минут. Мне лезли в голову мысли, что декан может не подписать мое направление. Хотя с какой стати? Но когда я вошла, он все быстро подписал, и я, выдохнув с облегчением, вышла из кабинета со всеми необходимыми документами. Тут даже стояла красивая печать в виде раскрытой книги и подпись.
В последний год обучения стажировка всегда была дольше обычного, длилась несколько месяцев и занимала середину учебного года, чтобы было время еще написать работу по ее итогам и подготовиться к защите диплома.
Я села на скамейку в читальном зале, чтобы немного собраться с мыслями и решила повторить свои лекции. Мне все казалось, что я не готова к такой стажировке, что я чего-то не помню или не знаю. А иногда начинало казаться, что не понимаю вообще ничего.
Как начать разговор с потенциальным читателем. Для начала посмотрите в глаза покупателю и спросите, что он ощущает в данный момент. Потом попытайтесь узнать, что он хотел бы чувствовать, и определите, какая из книг подходящей по теме подборки лучше всего соотносится с его состоянием и желаниями.
Если человек неспокоен или затрудняется с ответом, можно зачитать отрывок из успокаивающей литературы и предложить чай. А после настройки на нужный лад уже начинать выбор основной рекомендательной книги.
Информацию о выписанной лечебной книге нужно внести в журнал с датой и кратким описанием человека, его речи и проблемы, с которой он пришел.
Закончив повторять основы подхода к клиентам, я заметила, что рядом, на соседней скамейке, молодая девушка читает книгу. У нее был синий корешок, я знала, что это, скорее всего, книга для лечения суицидальных мыслей. Все-таки хоть что-то я помню.
Я ощутила, как заурчал желудок, и решила пойти перекусить. Проходя мимо студентки с книгой, улыбнулась ей, а потом та на секунду повернула обложку, и я убедилась, что это одна из книг, выпущенной кафедрой книготерапии как раз для профилактики суицидов, которые участились в последнее время по понятным причинам. На дворе ведь 2074 год, что еще сказать.
Только я лично видела несколько попыток сброситься с крыши или выпрыгнуть из окна. Один парень танцевал на балконе высокого этажа, а потом ба-бах, и все. Он даже как будто попытался в воздухе изобразить пируэт и застыть на асфальте как-то необычно. Говорят, потом у него нашли записку, где парень писал, что так и планировал, лучше умереть, чем "сдаться этим кровопийцам".
Я вышла из главного корпуса академии, до меня доносился запах горящего мусора, который стал вечным спутником городов за последние десять лет. Ведь наши поселения буквально сжимали свалки. В последнее время стало запрещено выбрасывать практически все. А выброшенное обязательно предписывалось разделять в каждом дворе, в каждом доме.
В родительской квартире можно было найти кучу старых вещей, разные предметы техники из прошлого, каких-нибудь 20-х годов двадцать первого века. Мама хранила предметы брендовой одежды, потому что новую теперь покупали только по необходимости или даже меняли на старые тряпки. Еще одежду можно было пожертвовать, но только не выбрасывать.
Горы выброшенного за десятки лет мусора пытались разбирать специальные службы, но они не справлялись, а свалки продолжали периодически гореть.
Даже со всеми этими мерами, принятыми за последние несколько лет, пока в воздухе все еще витало что-то серое и мелкое, как порошок. Я немного подышала через свой портативный кислородный балончик, который мне когда-то подарила бывшая лучшая подруга. Несколько месяцев назад мы поругались. С грустью взглянув на ее подарок из прошлого, я убрала балончик в карман, надела защитную маску и отправилась в кафе.
Дорогу до него пришлось удлинить, потому что по пути был нерегулируемый пешеходный переход, и именно сегодня это случилось снова. Я подошла к дороге, увидела поток машин и подумала, что они не остановятся, когда я ступлю вперед. Сколько же здесь машин! Это невыносимо. Экологическая программа должна была уменьшить их количество, но автомобилей все еще было слишком много.
