© Роман Сийдо, 2018
ISBN 978-5-4483-5835-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Беда в том, что девушки знакомясь со мной, и не давая на это своего согласия, окунаются всем своим существованием в бескрайний океан обнаженных стихов, откровенной прозы, и иллюзию сумасшедшей любви.
На самом же деле, мой внутренний мир, не в пример моим всплескам эмоций.
Он на столько прост и прямолинеен, что можно считать его абсолютной противоположностью того, как воспринимают меня на первый взгляд.
От меня ждут какого то продолжения событий. Лепестки роз и джентельменские поступки с элементами самопожертвования. А я не тот, каким вы меня все видите.
Мой рацион гораздо проще. Я всего лишь старый солдат, побывавший в таких передрягах, что вам и не снилось. Старый одинокий солдат, пытающийся мало по малу под зализать свои раны. И обезболить кровоточащие рубцы на своём сердце.
Не ждите от меня чего то. Не высматривайте красоту в моей душе. И вы встретите меня таким, какой я есть на самом деле.
Настоящего.
А поэзия и проза, будут всего лишь приятным дополнением к этим бескрайним закоулкам.
Придёт черёд написанных в потёмках,
и разлетевшихся по разным городам.
Разбросанных по пыльным книжным полкам.
Раздаренных как счастие по слогам.
Отброшенных ненужных и бессрочных.
Ушедших в даль с улыбкой налегке.
Не всем понятным фраз и многоточий.
Приемлемым не всем ветрам судьбе.
Придёт черёд. На вряд ли я увижу.
И взгляда моего простынет след.
Черёд, когда надгробием услышу
стихов увековеченных куплет.
Всему своя, как изморозь настанет.
Пора…
Но я то знаю на перёд.
Из журавлиной огалделой стаи
ворвётся ввысь стихов моих черёд.
Я велик в этой солнечной маске,
и дыханием ветра проник.
Как же мне пред тобой без пристрастки
разыграть пантомим милый лик.
Я шагаю по этим аллеям.
И поведать им искренне рад,
как душа расцветает в апреле,
возглавляя земной маскарад.
Я шагаю по терпким опушкам.
Вдох за вдохом, и я полечу.
Ты не верь мне мой друг равнодушно,
что я памяти сплавил свечу.
Мимо теней беги без оглядки.
Я не стою ни взглядов ни сил.
Ни тем более мыслей в тетрадке,
ни тем более этих мерил.
Пропусти эти строки меж пальцев.
Я развеюсь, и в ночь растворюсь.
Повторюсь…
Я велик в этой маске.
Повторюсь…
Но уже не вернусь.
Как безупречно красота
хранит в себе изящность танца.
Загадок с пригоршней рука.
И таинств целое пространство.
Духов волос полночный плен.
И взглядов блеск неповторимый.
В уме немыслимых измен,
где я веду себя незримо.
Танцуют ангелы и бес.
Борьбу ведут уже бессрочно.
А поле битвы – старый крест.
И сердца моего отсрочка.
Как заблудившиеся птица
хватает ветра эшафот.
Так мне не спится…
Бурей сниться…
Страниц стремительный полёт.
И если в прикупе случайном
твой взор поймёт мои слова.
Ты знай, я не был здесь печальным.
Я просто сжёг себя дотла.
Мысли словно слепая истома.
Я их в письма конвертом пакую.
И из дома, из дома, из дома,
что бы не было здесь поцелуев.
Исходящие как вдохновение.
И входящие в солнечный свет.
Меня манят к порогу иному,
набиваясь на пошлый ответ.
Ветер рвёт уходящие письма.
Вот уж по ветру эти слова.
А входящих не слышно…
Не слышно…
Растерялись в пути адреса.
Нет времени – себя вязать ни с кем.
Нет сил – читать себе нотаций.
Имён листая прожитых измен,
просеянных любовной перфорацией.
Призвания нет, по брошенным местам,
оставленным душевным закоулкам.
Бродить по зацелованным устам.
Даря признания брошенным окурком.
Так не терзай…
Оставь меня ни с кем.
Я к памяти с поклоном обращусь.
Не возрождай имён зыбучий плен.
Не собирай разбросанную грусть.
Перечеркнуть все прошлые желания,
Когда весна в душе ключом забила.
А ты мне через расстояния…
Прости, но я тебя не полюбила.
Помни имя моё, безо всяких причин
сквозь другие, как лёд имена.
Среди тысячи ярких, как солнце картин
есть, как полная ночью луна.
Пусть пройдёшь ты собой сотни призрачных льдин,
раздавая признание своё.
Как зеницу одно на века сохрани.
Помни имя простое моё.
Пишу письмо,
тебе мой белый ангел.
Прощальное в немыслимом бреду.
И нежное, как ветерок вокзальный.
И страстное, как прелести в аду.
Прошу прости
за дерзкие желания,
так душу растерзавшие во тьме.
И не уместные не нужные признания
всё ни по адресу,
и всё ни к той весне.
Прости за всё…
за терпкие рассветы,
за вешний сад,
за мысли на лету.
Прощения если вымолят куплеты,
я сам к тебе прощением приду.
Я стал холодный как металл.
Меня не в силах отогреть
сердец пленительный овал,
любви разительная плеть.
Никто со мной не смог в пути
себя до капли испытать.
И ты ко мне не подходи.
Тебе со мной не совладать.
И согревая пустоту
я всё сильнее остывал.
Прости, я больше не могу.
Устал в пути.
Устал, устал…
Лишь так однажды, где то на краю.
В своём осточертелом теле
я ощущаю отблески и тени,
без спроса поглотивших жизнь мою.
Никто не смог, как старая тетрадь
вписать в души пробел четверостишье.
И прокричать во след в момент затишья
заклятие – не умирать.
Я стал иной, на свет из темноты
зовут вперед речей шальные звуки.
Что бы не сойти с ума с собой от скуки.
Взимаю озарение с немоты.
Как щурился, как близко подошёл
к огню невозмутимого прозрения.
Ожоги из любви озарения
за рубцевали пафосный мой шёлк.
Бегу вперёд…
А сколько пробегу?
Но впредь во мне лишь то воспето слово,
что без подмены старого на ново.
Всё остальное бредом назову.
Привет тебе, холодная зима.
Опять ты дышишь нам признанием в спину.
Ни преданным,
а так на половину.
И отдаёшь всё это задарма.
Негаданно наивно и всерьёз
вселяешь эту чудо отчужденность,
бумажную, винтажную влюблённость.
А временами даришь снежный дождь.
В твоей же власти эти миражи.
Все эти дурочки, отважные снегурочки,
что дарят сердце словно от души,
невинности души своей гроши.
А что потом за этими…
Скажи.
За встречами и губ очарований.
И неизбежных разочарований.
За этими невинными прости.
Из прошлых прелестей дневник.
Она вела и умирала.
И пережитых сердцем лиц.
Неимоверно было мало.
Рука изгибами дрожа.
Перечеркнуть бы разом это.
Не доигравший саксофон.
И два заезженных куплета.
Всё прожито, как вещий сон.
Всё в день, как кубики сложилось.
И тот дурацкий саксофон.
И то, что вовсе не приснилось.
Ты ночь целуешь страстными очами.
И зеркало за нешею спиной.
Собою наше счастье примеряет.
Внимая вдохам, мой или не мой.
Заходи и прикрой
за собой эти двери.
Я тебе покажу
как сияет луна.
Я тебе расскажу
как прекрасен в апреле.
тот подснежник босой,
та живая роса.
Ты не бойся принять эти черствые губы.
Они только на вид повидали сполна.
Прикоснись к ним рукой,
и они не забудут.
Эти нежные пальцы,
и с искринкой глаза.
Мне не нужен никто.
Мне тебя очень мало.
