«Споёмте, друзья, ведь завтра в поход…»
От автора
В настоящей книге собраны написанные в разные годы, начиная c 2005-го, то есть в нынешнем тысячелетии, по разным поводам, но неизменно по внутреннему побуждению, некоторые эссе, статьи и очерки, посвящённые отражению в нашей литературе, песнях и кино горечи, боли и свету Великой Отечественной войны, не сякнущей в народной памяти. Все они были помещены в толстых журналах России и зарубежья, альманахах огромных пространств русской литературы, на сайтах Интернета, некоторые – прочитаны и опубликованы как доклады на литературных форумах, в частности, на Международных конгрессах «Русская словесность в мировом культурном контексте» разных лет, которые проводит Фонд Достоевского.
Эссе о шедевре Михаила Исаковского «Враги сожгли родную хату» сложилось к 60-летию Великой Победы, по кончине моего отца. И в целом подобралось несколько сочинений, сгруппировавшихся вокруг памятных юбилейных дат – к примеру, 65-летия и 70-летия Победы.
Героями книги стали художники фронтового поколения – поэты Арсений Тарковский, Павел Шубин, Давид Самойлов, Ярослав Смеляков, Борис Чичибабин, Борис Слуцкий, Юрий Левитанский, Григорий Поженян, Алексей Фатьянов, Михаил Матусовский, Расул Гамзатов, прозаики Василь Быков, Константин Воробьёв, Евгений Носов, кинематографисты Станислав Ростоцкий, Пётр Тодоровский, Сергей Бондарчук, Григорий Чухрай, Леонид Быков, Павел Луспекаев, Людмила Гурченко.
К моему глубочайшему сожалению, пока что не привелось написать о поэтах Александре Межирове, Александре Твардовском, о моём молодом земляке-харьковце Михаиле Кульчицком, погибшем в начале 1943-го на Луганщине в ходе развития Сталинградской битвы.
Размышляя об образе снегиря в русской поэтической традиции, в эссе «Что ты заводишь песню военну…», я оттолкнулся, понятно, от знаменитого сочинения Гавриила Державина 1800-го года, перекинув мосток к поэтам-фронтовикам Семёну Липкину, Алексею Суркову, Михаилу Дудину, а также к Иосифу Бродскому и другим нашим стихотворцам-современникам.
Особым светом преломляются трагические годы Великой Отечественной в лирических песнях, ставших нашим сущностнообразующим, духовным кодом. Эти сочинения следует, несомненно, считать песнями Победы, поскольку они и вели наш народ к Великой Победе, и говорили о её цене и значимости спустя годы, порой десятилетия.
Плодотворным и высоким было содружество композиторов и поэтов в годы Великой Отечественной войны. Самые пронзительные стихи и песни о войне написаны, конечно, фронтовиками, воинами – исторически говоря, ратниками, ратоборцами. Они стали великим и трагическим, безсмертным достижением русского духа, когда «Долматовский с Блантером приблизились к Пушкину и Глинке».
Эти советские песни – и военные, и послевоенные – очень характеристичны в своём несокрушимом, героическом объединительном пафосе, даже если кто-то пожелает отбросить «политическую составляющую» – эпитет «советский» и т.д. Нам теперь говорят, что тяжёлые были времена. Однако великие песни написаны именно в те годы; и лучшие, а порой великие фильмы были сняты именно в советское время.
Кто-то скептически ухмыльнётся и на счет «дружбы народов» в СССР, однако и воевали народы большой советской империи вместе, и умирали вместе, и вместе поднимали хозяйство, и песни сочиняли вместе. И для многих из нас они неотделимы от личностей исполнителей, от их голосов, запечатлившихся на небесных мелических скрижалях нашей огромной Родины.
В эту книгу включены статьи о композиторах Матвее Блантере, Марке Фрадкине, Евгении Жарковском, певце Владимире Бунчикове. Не привелось мне развернуто высказаться, но удалось помянуть Василия Соловьёва-Седого, Кирилла Молчанова и некоторых других выдающихся наших мелодистов. С их именами связаны десятки военных и других лирических шедевров, хранимых и любовно исполняемых нашим народом. Кто-то тщится отменить, но они неотменимы – свет и надежда, подаренные народу в песенной – мелической и словесной – красоте.
Они и поются по сей день, являясь и сердечным достоянием людей, и общенациональной культурной ценностью. Отними их теперь у нас, и мы станем другим народом. И во многом, к сожалению, уже становимся, напичканные за последние четверть века подменами, эрзацами, чужими, чуждыми «ценностями».
В годы столетия Второй русской смуты следует принципиально отрефлексировать очень важный момент отечественного бытия, поскольку он и сегодня является камнем преткновенным, поводом для раздора. Я стою на той позиции, что советский период русской истории был провиденциальным, необходимым для нашего вразумления попущением Божиим, и в советской эпохе, несмотря на морок, наличествуют – хоть далеко не всегда прямо выраженные – следы присутствия Духа Святого. Итак: и в страшном русском ХХ веке были носители сакрального знания (подчас интуитивного, неназванного, безотчётного), деятельность, творчество которых позволило нам сохранить фундаментальные русские ценности даже в тех условиях, которые подчас были направлены на разрушение и уничтожение всего русского. Они сумели выполнить Поручение Божией красоты, гармонии, страдания и сострадания, стали одним из тех сердечных каналов, по которым передавался следующим поколениям русский духовный код, не угасший даже в период безбожия.
И с той Священной войной мы вслед за голосами наших певцов возвращались к себе самим, к отчей вере. И звучали важные, правые слова, как, например, в песне М. Блантера на стихи А. Коваленкова «Солнце скрылось за горою» (1948):
Они жизни не щадили,
Защищая отчий край – страну родную;
Одолели, победили
Всех врагов в боях за Родину святую.
Никак нельзя было оставить вне книги и статью о марше Василия Агапкина «Прощание славянки». Писалась она несколько лет, в том числе к столетию шедевра. Сегодня вряд ли найдётся русский человек, который бы не взволновался при звуках этого марша, за век тоже вросшего в наш национальный ген, ставшего его сущностной составляющей, неотделимой от истории Отечества, пронизавшего все наши войны, и Великую Отечественную тоже. Так пелось уже в середине минувшего века: «Он Москву отстоял в сорок первом, / В сорок пятом шагал на Берлин, / Он с солдатом прошёл до Победы / По дорогам нелёгких годин». У русского человека всякий раз при звуках этого марша возникает чувство личной причастности ко всему вокруг и чувство безсмертия. Как справедливо указывают исследователи, «мелодия марша “Прощание славянки” сочетает в себе живительную веру в будущую победу и осознание горечи неминуемых потерь от грядущих сражений». Сердце, «объятое» этим маршем, не только скорбит, но и поёт от восторга, устремляясь за собственные пределы.
