– Не поеду.
– Мы уже тысячу раз это обсуждали, Лисса. Так надо.
– Кому? Ей? Точно не мне, – категорически качаю головой, не отрывая взгляда от зеркала. Смотрит на меня из отражения поистине какая-то злая ведьма. Жаль, не королева: без прислуги, богатств и огромных земель во владении. – У меня дела.
– Подождут.
– Я не виделась с друзьями несколько недель!
– С мамой еще дольше.
Прозвучало неубедительно. Ах, если бы всё было так просто: приехала, поздоровалась, для приличия проявила интерес к жизни родной матери, а потом спокойно укатила домой. Исполнила просьбу и забыла. Мои родители разошлись много лет назад, когда я была мелкой девчонкой. Инициатором выступила мать – нередкое явление.
Отношения, оказались, не по клятве: буду любить тебя, пока смерть не разлучит нас. Десять лет они прожили вместе. С тех пор кого только моя любвеобильная мамуля не повстречала: с отсидевшим тюремный срок заключенным сходилась, отдала ему все сбережения, и с альфонсом встречалась. Наступала на те же грабли раз за разом. Вроде бы жизненный урок должна была вынести.
Сейчас она ширкается с новым ухажером. Видимо, очень порядочным, раз даже папа лестно о нем отзывается. Первое впечатление может быть обманчивым. Они все поначалу притворяются теми, кем не являются.
– Дай шанс своей маме.
Вздыхаю.
Удивительно, что она не попала на передачу «Давай поженимся». Вся страна бы узнала, что есть в мире женщина, которая никак не угомонится: скачет от одной постели мужика к другой. Чего ищет?
От отравляющей разум ярости сжимаю кисточку для нанесения теней. Наращенные ногти впиваются в ладонь до глубоких отметин. С одной стороны понятно: она жаждет любви и счастья. Этого получить от своего законного мужа не удалось. Какой же надо быть невезучей, чтобы за столько лет натыкаться только на подонков и дегенератов. Следовало бы посочувствовать. С другой стороны: она бросила папу. Оставила меня. Не эгоистично ли?
Я сама не стремлюсь видеться с ней, предпочитаю жить с папой. Он, по правде говоря, куда строже матери: просит не гулять допоздна, проверяет всех, с кем я общаюсь, особенно парней. Разве что звонки и сообщения не мониторит. Типичная забота гиперактивного родителя, воспитывающего ребенка за двоих. Всё перешло к нему, а чрезмерная свобода от матери едва не вышла мне боком. Уж не надеется ли, что я пойду по ее стопам?
Мне плевать на парней. С ними удобнее дружить, как бы странно это не звучало. В моих окружении практически нет подруг. Горького опыта хлебнула знатно. Больше не надо. Я слишком осторожна, поэтому папе не о чем волноваться.
– Приеду на час.
– На выходные.
– Папа!
– Ничего не отвалится. Придется потерпеть.
Разумеется, за компанию не поедет. Мне придется за нас обоих отдуваться. Заказываю глаза, но с горем пополам соглашаюсь. Батя в благодарность целует меня в макушку. Да-да, прелестно. Во мне просыпается саркастическая и бездушная тварь.
Если не так, – то в слезы, испытывая сожаление и горечь. Не хочу. Не буду слабой. Папа воспитал меня правильно. А заскоки – самостоятельно обретенные черты. Ни в чем он не виноват. Я предпочла зарывать свои чувства за иронией и шутками, улыбками скрывая боль. Создала из своей жизни театр одного актера.
Мне тошно, когда папа грустит. В конце концов, действительно ничего не отвалится. Мать поживет с новым хахалем, обожжется, как обычно, и дальше пойдет по замкнутому кругу.
– Помочь со сбором вещей?
– Да там всего на пару дней, брать особо нечего, – бездумно перекладываю на столике косметику. Неприятный осадок остался на душе. Зря спорила. Надо было сразу согласиться. Здоровье и так у папы не сахар. Стрессы противопоказаны.
За какие заслуги мне послали нормального родителя? Для баланса второй оказался непутевым. Ну что теперь? Не существует в мире совершенных людей, без изъянов и недостатков. В целом – у каждого свое определение «идеальный». Всё в этом мире относительно.
– Тогда я на работу.
– Хорошо.
Проверяю время. До начала его смены на заводе больше получаса. Добираться без пробок где-то минут пятнадцать. Встаю из-за столика и в порыве бросаюсь обнять папу. Он тихо смеется, уверяя, что всё в порядке. Чувствует мои внутренние терзания.
– Ты лучший.
– Скажи то, чего я еще не знаю, – посмеивается он, снимая осадок с души. Характером полностью в него пошла. От матери ничего не переняла, будто мы чужие друг другу люди. – Только не учини там апокалипсис.
– Обещаю.
Он ерошит мои волосы, портя, между прочим, уложенную прическу. Елки-палки.
После его ухода берусь за телефон – поделиться с друзьями в чате новостью, что планы изменились и я на смогу приехать на тусовку. Пора становиться оптимисткой. Вдруг, ну а вдруг всё пройдет гладко и я выдержу эти два дня?
[…]
По дому обязанности выполнила: обед приготовила, убралась в квартире, а до отъезда к матери всё равно остался час. Ума не приложу, чем еще заняться. В интернете с друзьями пообщалась, с трудом сдержалась, чтобы не пожаловаться. Не хочу вываливать на них груз своей «веселой» жизни.
Я могу свободно общаться на сторонние темы: обсуждать общие интересы, свежие новости, но о себе предпочитаю помалкивать. Кажется, будто никому это неинтересно. У всех свои заботы и проблемы. Не знаю, почему сложилось такое устойчивое мнение. Это началось постепенно, где-то с год назад – перед выпускным годом в школе. Я стала замыкаться в себе. Лето уже подходит к концу и я боюсь, что связи с друзьями оборвутся.
Мы будем видеться, но чаще. Обычно так и бывает. Хотя мой папа поддерживает контакт с бывшими одноклассниками и друзьями по универу. Не факт, что мне повезет. С возрастом у меня стал деформироваться характер: я становлюсь раньше времени сварливой бабкой, вечно нахожу то, чем могу быть недовольна. Жесть. Разве нет?
Осматриваю комнату. Ни одной фотографии: ни на стенах, ни на полках. Я выстраиваю вокруг себя невидимый барьер. С папой у меня хорошие, доверительные отношения. Он – моя поддержка и опора, но это не навсегда. Время никого не щадит. Однажды может случиться так, что самого близкого для меня человека не станет на свете.
Кому я буду нужна?
Родственники приезжают в гости только для того, чтобы навязать свои семейные ценности, а я не готова выскочить замуж за первого встречного и остаток дней провести с грузом сожаления. Глупо тратить на это время.
Мне вообще, наверное, никто не подходит. Не существует в мире парень, который смог бы разжечь во мне огонь.
Помру в одиночестве. А что? Сама виновата. Или мир прогнил безвозвратно: ни веры не осталось, ни надежды в лучшее будущее.
По переписке мать уговорила меня прокатиться с комфортом. Выразилась расплывчато. Выпендриваться не стала и дала добро. Я ожидала увидеть у дома такси, но каково же было мое удивление, когда к обычной пятиэтажке припарковали лимузин. Что можно было подумать? Приехали не за мной? Однозначно, однако водитель безошибочно узнал меня, назвав по имени.
