— Ты сегодня домой собираешься? —
спросила Наташа.
— Уже почти бегу, — ответила я, понимая,
что придется задержаться еще минимум
на полчаса, чтобы проверить накладные.
Сотрудники прощались, проходя мимо
моего кабинета. Я кивала в ответ, стараясь
лишний раз не отвлекаться. Теперь
осталось лишь подвести результат работы.
Но программа выдала ошибку. Я чуть не
взвыла. Ну почему ошибка? Все же правильно
должно быть! Я быстро прошлась по
накладным, исписанным неровным почерком.
Нет. Надо садиться и разбираться.
Поднимать бумаги...
Достав телефон, я не глядя набрала мужу.
Ответил он только с третьего звонка.
— Паш, я задержусь. Можешь у девочек
уроки проверить?
— Не могу. Сама же знаешь, что по средам
я занят. Давай домой.
— Мне нужно доделать.
— Настя, дома ужин не приготовлен. Даша
опять болтаться убежала, а Машка меня
игнорит. Иди домой.
Он повесил трубку. Я вздохнула. Правильно,
мне нужно быть дома, потому что Дашу
нужно забрать с улицы и загнать домой.
У девчонки ветер в голове. Двенадцать
лет, а никакой ответственности. Лишь
желание с друзьями болтаться. Машка
другая. Она домашняя. Целыми днями сидит
перед телевизором и чего-то вяжет. Но
она при этом сильно обидчивая. И если
обиделась, то будет делать вид, что
человека не существует. Отойдет она
только, если ей чего-то понадобиться.
Вот тогда Маша становится ласковой и
приторной.
Дома меня ждет ужин, уроки, стирка, глажка
и решение конфликтов, которые всегда
возникали между девочками и Пашкой.
Паша же эти конфликты решать не хотел,
перекладывая их на мои плечи. Сам же он
предпочитал прятаться за компьютерными
играми, полностью уходя в виртуальный
мир.
Я выключила компьютер. Завтра придется
прийти пораньше и найти ошибку. Вечер
создан не для работы, а для семьи. Так
ведь я всегда считала? И что, если завтра
я получу нагоняй. Семья важнее.
Подойдя к зеркалу я поправила прическу.
Достала куртку. Простая короткая
куртка-дутик. Я ее купила еще года четыре
назад. Все планировала в этом году
поменять, но так и не успела: зима
закончилась. Юбка до колена. Высокие
сапоги, у которых немного стерся нос.
Вроде выглядела я неплохо, а все равно
видно было, что с деньгами туговато. А
что поделать, если всегда нужно было
чего-то купить девочкам. И мне было не
жалко, только время шло, а лучше ничего
не становилось. Я каждый день верила
Пашке, который меня убеждал, что надо
немного потерпеть и все наладиться. Что
мы расплатимся с кредитами, а его бизнес
пойдет в гору. Но ничего этого не
происходило. Я его поддерживала. Брала
кредиты на свое имя и ждала, ждала,
ждала... А около глаз уже появились
маленькие морщинки. И около губ небольшие
складочки. Да и вид лица у меня был
уставший. Не было блеска в глазах. Хотя
чего я хотела? Мне было уже двадцать
девять лет. Почти тридцать. Десять лет
прошли тяжело и оставили отпечаток как
на лице, так и на душе. Так чего переживать?
Надо домой ехать.
Закрыв кабинет, я спустилась на первый
этаж. Сдала ключи хмурому охраннику и
пошла в сторону автобусной остановке.
Конец марта выдался мрачным и серым.
Снег таял медленно. Зима уходить явно
не собиралась. Подойдя к остановке, я
стала ждать автобуса. Рядом симпатичная
девушка с кем-то разговаривала по
телефону. Вскоре рядом с ней остановилась
машина, в которую она тут же села.
Поцеловала пожилого водителя и уехала
с ним вдаль. Молоденькая любовница? Или
девушка на ночь? Не важно. Это ее жизнь.
Ее решение с ним провести вечер. И я даже
это решение понимала. Мужчины после
тридцати умеют ухаживать. С ними
интересно. Когда мы с Пашкой только
познакомились, то он сразу меня покорил
как внешне, так и внутренне. До сих пор,
если он отрывался от компьютера, то с
ним было интересно разговаривать. Но
эти разговоры у нас почти сошли на нет.
Может сказывался возраст, за десять лет
мы с ним стали старше. Ему уже было сорок
шесть лет. У него появились другие
интересы, которые были не связаны со
мной. Да и я не была наивной девушкой,
смотрящей ему в рот. Теперь я была женой.
Той, которая решит бытовые проблемы,
найдет деньги и поможет решить конфликты
с девочками. Его дочками, которые меня
так и не признали матерью.
Мне было двадцать девять лет, почти
тридцать. Но при этом я не могла вспомнить
чего-то приятного за замужество. Вначале
была учеба и маленькие девочки на руках.
Потом у Маши была операция, которая
принесла много хлопот. У Пашки проблемы
с бизнесом. Разбитая машина. Выкидыш.
Да если подумать, то я не могла вспомнить
ни одного тихого дня за это время. Все
время напряжение. Нервы. И усталость,
ставшая хронической...
Иногда я вспоминала слова матери, которая
меня тогда предупреждала, что когда
медовый месяц закончится, то придут
суровые будни. Медового месяца не было.
Роспись с малышками вместе и поход в
кафе с детской комнатой, где они могли
поиграть.
Я улыбнулась воспоминаниям. Все же я их
любила. Однажды они стали для меня
семьей. Я решила, что справлюсь, сойдясь
с мужчиной, который был старше меня на
семнадцать лет. У которого на руках были
двойняшки. И я каждый день продолжала
доказывать себе, что я их достойна. Знала
же, что будет тяжело. Так чего ныть?
Подошел автобус. Народу немного, но все
места заняты. Пришлось вставать на
заднюю площадку к окну. Я повернулась
к салону спиной и стала смотреть в окно.
Ехать минут сорок. Считай на другой
конец города. Ближе работу найти не
удалось. Зато можно немного отдохнуть.
Очистить голову от цифр и от домашних
проблем. Время, которое забирала дорога,
принадлежали полностью мне. Иногда я
читала книжку или листала блоги женщин,
которые были более успешные, более
красивые, чем я. Иногда просто смотрела,
как мимо проносятся машины и дома, как
в этот раз.
Автобус остановился около института.
Площадка заполнилась студентами. А с
ними пришел приторный аромат вейпа и
едкий запах духов. Меня это всегда
удивляло. Почему по молодости надо так
сильно окружать себя разнообразными
запахами? Как будто это признак успешности.
Вот теперь можно сказать, что меня
поймала старость, раз я так резко реагирую
на молодежь. Обидно.
Я закрыла глаза. Если так пойдет и дальше,
то я к сорока годам превращусь в седую
бабку, которая будет ворчать на всех. А
чего? Через одиннадцать лет девчонкам
будет двадцать три года. Да я за их отца
замуж вышла в девятнадцать. А в двадцать
три вполне можно сделать меня бабушкой.
Странно все это. Так не успеешь оглянуться,
а жизнь пролетела.
Кто-то прижал меня к поручню. Прям вдавил
в него. Я хотела возмутиться, повернуться,
но чья-то мужская рука оказалась между
мной и поручнем, одновременно защищая
меня от него и обнимая.
