Об этом знал один Господь,
Но я его завет нарушу:
Вино калечит нашу плоть,
Зато прекрасно лечит душу.
Деньги-слава, деньги-успех,
Все нуждаются в их присутствии.
Как нас любят, когда они есть,
И чураются в их отсутствии.
Для многих женщин, что тревожно,
И да простят мне это боги,
Умом раскинуть очень сложно,
Зато легко раскинуть ноги.
Как много нынче способов общения!
Нужна лишь «мышкой» парочка нажатий.
Но ни одна связь в мире не заменит
Тепла руки и радости объятий.
Кто сам себя считает очень умным
И в спорах с мудрым лезет напролом,
Тот в обществе тактичном и разумном
Слывёт самонадеянным глупцом.
Вот так устроена житейская природа,
И поменять тут ничего уже нельзя:
Понять чиновнику все чаянья народа
Не просто так же, как свинье понять гуся.
Противен пьяный идиот,
Он как зараза, как холера.
Воистину блаженен тот,
В ком есть ответственность и мера.
Трудом и мукой век от века
Пришлось несчастному стараться,
Чтоб превратиться в человека
И от животных отличаться.
А водка вкупе с винным спиртом
Из хомосапиенса – ВАС
В примата с кроличьим инстинктом
Преобразит всего за час
Думай прежде, чем что-то сказать:
Понапрасну и кот не мяукает.
Если мужа «свиньёй» называть,
Он когда-нибудь точно захрюкает.
Жадность и бедность, конечно порок.
Но бедность решила покаяться:
Нищему бедный когда-то помог,
А жадный скорее удавится.
Нет на дорогах культуры,
Исчезли учтивости храмы,
Зато есть теперь автодуры,
Есть лохи и есть авто-хамы.
Людских изъянов кутерьма,
Не терпит пустоты природа:
Нет женщин с кладезем ума,
Как медовухи нет без мёда.
Те, кто на дне опустевшей бутыли
От истины ждали признания,
Наутро уныние лишь находили
И мыслей пустое скитание.
Как странно изменился стиль
Культуры нынешнего века:
Чем круче ВАШ автомобиль,
Тем меньше в Вас от человека.
О, современные плутовки,
Модели дивной красоты!
Внутри прекрасной упаковки
Ужасно много пустоты.
Как часто фразою «Я занят,
Давай поговорим потом»
Мы преданных друзей теряем,
Ненужным обрастая мхом.
От Аляски и до Кубы
Сызмальства и до кончины
Работяги ищут способы,
А лентяи – лишь причины.
* * *
Когда вершился чудный акт
Постель поддакивала в такт…
В момент интимного свиданья
Шептал «куплю» и «нет проблем».
Увы, но после окончанья —
«Так много?», «А тебе зачем?»
Как часто, снедаемый мнимой изменой,
Её, унижая своим недоверием,
Ты ищешь предлог поквитаться надменно
За мысли, в которых твоё отражение.
Сухарь, добытый потом и трудом,
В сто раз вкуснее куличей пасхальных.
По мне уж лучше быть голодным псом,
Чем вечно сытым боровом нахальным.
Наступит час, опустят гроб,
Всплакнут родные у могилы,
А до тех пор не морщи лоб
И ешь и пей, пока есть силы.
Иные жёны, вот те крест,
Всё любят верностью поважничать,
Но если мужа рядом нет,
То можно и по безобразничать.
Как отчистить себя ни стараются,
Попадая в князья через грязь:
И утюжатся, и крахмалятся, —
Всё равно получается мразь.
Борцы за нравственность идей
В стенах высоких кабинетов
Клеймят позором тех блядей,
Кто им не делали минетов.
Мне очень жаль, но будет так,
И есть, и было изначально:
У нас на пару работяг
Всегда найдётся три начальника.
Блаженен тот, кто мудростью владеет,
Кто знал ответы истины извечной:
Дурак когда-нибудь, но всё же поумнеет,
А человеческая глупость – бесконечна.
Люблю тебя, моя Отчизна,
Здесь от рожденья и до тризны,
Крутясь, как белки в колесе,
Воруют всё, воруют все;
Поскольку это очевидно,
За это нам немного стыдно,
Но будешь нищим и помрёшь,
Если чего-то не сопрёшь.
Ничто нас так не греет, как халява,
Мы слепо доверяемся плутовке.
Она бросает нам кусочки для забавы,
А мы хватаем сыр, забыв о мышеловке.
Свобод и прав теперь у них не меньше
И привилегий всяческих иных,
И ничего я не имею против женщин,
Но руль, поверьте мне, был создан не для них.
Честь, заветы духовенства…
Как же далеки они!
А от взятки до блаженства-
Только руку протяни.
Как трудно верится порой
В закономерности процесса;
Пока ты молод, мозг тупой,
Но в члене силы Геркулеса.
А к старости – наоборот:
Мозгов полно, а член не тот.
И кто ж тому виной, дружище,
Что вместо танцев и винища,
И нежной ласки чьих-то жён
Ты был «Марксизмом» увлечён?
Я не был никогда поэтом,
Но окажу Вам эту честь,
Что Маркса, я клянусь вам в этом,
Лишь в туалете мог прочесть.
Если решила жена изменить,
Вряд ли узнаете Вы про измену:
Женщинам свойственно ложе делить,
Как для мужчины – пописать на стену.
Разнообразна и полна
Желаний радужных палитра,
Когда налит стакан вина
И за душой ещё пол литра.
Словоохотливым ублюдкам
Скажу я вежливо в ответ:
«Людей сужу я по поступкам,
Словам, увы, доверия нет».
Есть дамы с искренним смущением,
У них моральный облик строг,
Но при умелом обольщении
Всегда слабы на «передок».
Мы долго ждали настоящую свободу,
Но очень круто изменилась власть:
Шли в депутаты раньше, чтоб служить народу,
Теперь идут, чтоб у него украсть.
У праведника в голенище
Лежит признание блудниц.
У падших женщин сердце чище,
Чем у холёных светских львиц.
Один кричал, что всех вокруг достанет;
Другой молчал, звони, мол, если что.
Кто в грудь себе стучал, тот вечно занят,
А кто молчал, спешит к тебе в авто.
Когда-то, в древние века,
Доили Русь монголов орды.
Теперь чиновника рука
Доит – и нет счастливей морды.
Поверьте, если повседневно
И зло, и гнев в себе копить,
То медленно, но очень верно
Вы изнутри начнёте гнить.
От скверных слов и матерных ругательств
Оберегайте уши ваших чад.
Тогда ни при каких из обстоятельств
Вы не услышите в свой адрес грубый мат.
Зачем у статуй правосудия
Всегда завязанные очи?
Чтобы не видеть взятки судьям
И не влиять на полномочия.
Колхозник за мешок зерна
Получит десять лет сполна,
А за растрату миллиона
Чиновника простит казна
(Ну, как не верить тут, друзья,
В «одутловатости» закона?!).
Не верь тому, кто обещает,
Кто говорит, что знает всё:
Как только пост он получает,
Ты для него «небытие»…
Когда б я не был мужиком,
Я б рассказал о тех ревнивых,
Кто даже в зеркале своём
Измены видят перспективы.
Как женщин красит макияж,
Давным-давно вошедший в моду!
С ним дама – дивный персонаж,
А без него мы видим морду.
В тиши преклонных лет скитаясь,
Когда устал и близок мрак,
Ты с сожаленьем понимаешь:
Вся наша жизнь – сплошной бардак.
У дамы, чей стан неприступная крепость,
Ворота парадные очень крепки,
Зато запасная и «чёрная» лестницы
Открыты, доступны и очень легки.
Так повелось в России от Москвы
И до границы самой дальней волости:
Работает один закон – УВЫ,
Закон непрекращающейся подлости.
