ПРОЛОГ
Солнце медленно опускалось за дальний лес, заливая окна кровавым маревом, отчего комнату окутывал таинственный сумрак. На круглом столе горит свеча белого воска. За столом, друг против друга сидят двое: пожилая знахарка и молодая девушка. Каждая испытывает судьбу: знахарка связываясь со Вселенной, молодая девушка в ожидании предсказания. Руки знахарки привычно готовят колоду к таинству, движения отточенные десятилетиями. Руки девушки, сцепленные в замок, спрятаны под столом. Губы знахарки шепчут в такт заклинание на карты. Губы девушки беззвучно шевелятся в произношении желаемого. Свеча горит медленно, потрескивая и отбрасывая причудливые тени по сторонам.
- Что ты, девка, зачастила ко мне бегать, - глаза знахарки сверлят молодую девушку насквозь, - зазнобу, что ли завела? Сними левой рукой к себе, - говорит она и подает колоду на ладони.
- Никого я не завела, - девушка снимает часть карт и выражает негодование, - наговорите сейчас.
- А мне и говорить не надо, - знахарка развела руки над разложенными по столу картами,- я и так всю подноготную вижу. Была у тебя любовь в городе. Ой, и постель любовная была? Не беременная хоть?
- Нет, - уверяет девушка, - с какой стати.
- Вишь че, научились в городах-то всему, - голос знахарки грубеет, девушка напротив сжимается в комок,- ладно, сиди ужо. Сама вижу, что пустое было промеж вас.
- Да что вы все про старое,- возмущается девушка, - вы про будущее мне скажите. Летом что будет?
- И так знамо что, - знахарка в очередной раз собрала карты и начала новый расклад, - скотину ожидать у околицы.
- Что? – девушка наклонилась над столом, - кого говорите то? Вот дальняя дорога, вот казенный дом, вот король бубновый. А вот и встреча между нами,- показала она знахарке на карты.
- Тю, я смотрю, больше меня понимашь, - поджала губы знахарка, - сама тады и ворожи себе. Чего ко мне-то носишься чуть ли не кажный день?
- Баба Стеша, - умоляюще посмотрела девушка, - гадайте дальше, пожалуйста. И говорите больше, рассказывайте мне все, как вы обычно посетителям своим рассказываете.
- Ладно,- знахарка вглядывается в карты, - дорога тебе предстоит дальняя и долгая. Приятная поездка, изменит твою судьбу. Хлопот хошь отбавляй, неожиданные перемены. Но смотри, Зойка,- знахарка указала пальцем на десятку червей,- приятная поездка способна обернуться скандалом. Ага, вот и он,- ворожея остановилась и девушка вытянула голову, - рядом будет человек, способный поступить подло,- глаза гадающей и просящей встретились,- помни это и уши - то не распускай. – Пожилые руки действовали быстро, карты мелькали,- близкие подруги, могут означать его любовниц. – она усмехается.- Король бубен от тебя не отстает, поддержку способный тебе оказывать. Не прозевай, это хороший человек. Смотри-ка,- знахарка подняла руки,- семерка пик опять вернулась, скандалить часто будешь, особенно с начальством. А вот эта карта легла, надо посмотреть, какая к ней приложится: или большая прибыль, или крушение надежд. Ага, вот как, будет тебе прибыль, но сначала все надежды рухнут. Запасайся терпением.
- Спасибо, баба Стеша,- проговорила девушка, пытаясь осмыслить услышанное,- у меня столько надежд.
- Несмотря на большинство пик, тебе выпало исполнение желаний, - знахарка даже удивилась и на мгновение задумалась,- Слухай, что скажу, - она нагнулась над столом и в упор проговорила девушке в лицо,- береженого, и Богу легче беречь.
ГЛАВА1
Роман Игнатьевич прошелся по кабинету, посмотрел в отрытое окно на город, на кусочек Иртыша, видневшийся между стадионом и жилой многоэтажкой. Вдохнул полной грудью свежий утренний воздух, в котором чувствовалась примесь речной прохлады. В памяти всплыла рыбалка на первомайские выходные, как они с приятелем славно провели время на Крутинских озерах, с ухой и дымком костра.
Неожиданно, его приятные воспоминания прервал входящий сотового телефона. Звонила жена.
- Слушаю, - пробурчал недовольный Роман Игнатьевич, предвидя очередную истерику, - Нина, что случилось?
- Рома, - озабоченный голос жены не предвещал ничего хорошего, - скинула тебе фотки очередной «жертвы капитализма». Кошмар, в тридцать два года мужик свихнулся, ушел от жены и сына, проткнул нос и уши, весь разукрасился татуировками, смотреть страшно. Выступает в каких-то никому не нужных шоу, как блогер и зарабатывает кучу денег. Мир перевернулся, Рома.
- И что ты хочешь от меня? – задал резонный вопрос Роман Игнатьевич, просматривая фото очередной разрисованной «жертвы капитализма», - чтобы я поставил мир на место?
- Чтобы ты решил вопрос с Лёвой, наконец-то,- в голосе жены слышались слезы, - мальчик совсем чувствует себя потерянным и, не дай бог, разрисуется, как индеец перед боем, и подастся в блогеры, где дурачками кривляются и деньги гребут лопатой. Подумай еще, поговори с друзьями, даже с которыми сто лет не общался, найди для Лёвочки теплое местечко. Ты – заместитель Руководителя аппарата губернатора области.
- Послушай, Нина, - вспылил Роман Игнатьевич, - сколько раз я его пристраивал, он обязательно или вляпается во что-нибудь, или накосячит за день так, что за год не разгребешь. Парню двадцать шесть лет, пять лет строительного института, два года института на программиста, полгода Военной академии, два месяца мединститута. А всякие платные курсы, куда ты его суешь за мои деньги, я уже не перечисляю. И что в итоге? В рекламное агентство устраивал, над его тощими курицами весь город смеялся, а директор птицефабрики грозился пожаловаться губернатору.
- Ты же знаешь,- заступилась жена за сына,- его подставили, вместо куриц специально обглодышей нарисовали.
- А сам он посмотреть картинку перед печатью не мог? Весь город увешали его ободранными синими цыплятами с тремя перьями вместо хвоста, до сих пор называют его рекламу «неделей смеха». От большой работы с головой в больницу загремел или всем агентством кутили в ресторане? Давай дальше.- Роман Игнатьевич даже остановился на середине кабинета.- Простым архитектором после института не захотел работать. В самое престижное архитектурное бюро просился,- продолжал перечислять Роман Игнатьевич промахи сына, давно повисшие на его сердце железными цепями,- зиму проработал и что с архитектурничал? Дом-гриб на центральной площади города придумал? А законы градостроительства написаны не для него? Среди девятиэтажек сто двадцать восемь этажей решил отгрохать? Он подумал, кто из наших обывателей пойдет жить на сто двадцать восьмой этаж, да еще со стеклянным полом? Ты представляешь такое? Встаешь утром с постели, а под тобой машины ездят, как по пропасти? Может, в Китае так живут, но не в нашей России, да еще в глубинке? Заказчики-китайцы сначала две недели смеялись, а потом судом грозились, так как ни одна строительная компания России не согласилась построить такой груздь. Я полгода заминал его новаторское предложение, а он еще и свою правоту отстаивал. Видите ли, обидели в его душе великого Растрелли.
