Сергей Чижевский - Компрачикос

Компрачикос
Название: Компрачикос
Автор:
Жанры: Триллеры | Социальная философия | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Компрачикос"

Основано на реальных событиях. Но тем не менее – все совпадения случайны.Кто управляет злом в современном мире? Конкретные люди. Как? В основном через женщин. Неожиданный сюжет для мужчин. Кровь и война – колбаса из дельфинов – продажа девственности – якутский спецназ – разработки спецслужб – секс в древнем Риме – уроды на продажу – московские элиты и молодой парень из наших дней, которому предстоит с этим разобраться, чтобы обрести подлинный смысл жизни. Захватывающая книга, надолго застревающая в памяти. Как и всякий текст, заслуживающий внимания – делит аудиторию на две половины – женщинам не нравится, а мужчины в восторге. Однозначно рекомендуется к прочтению.Содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Компрачикос


ЧУБЛУКОВ СЕРГЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ. КОМПРАЧКОС. 6,5 А.Л.

На войне, как на войне

Молоденький прыщавый солдатик с развороченным животом наклонился и через кровавые пузыри прохрипел: у—у-уходи!..


Рухнул слева от меня, внутренности от удара выпрыгнули и смешались с рыхлым сырым от крови песком.


Резко завоняло свежим калом и горелым мясом.


Кровь при таком ранении извергается из человека как из банки с отбитым дном – за несколько секунд, человек каменеет, но глаза не гаснут, смотрят вдаль…


Не первый раз я вижу этот взгляд – глаза ещё десять-пятнадцать секунд "живут" на застывшем лице.


А как я уйду?! Обугленная голень, в белом прорезиненном кроссовке, лежит в метре от меня, из неё сочится дымящаяся кровь, а я раздирая горло ору в забитую песком рацию, вызывая «вертушку».


Сгорбившись, укрываясь от пуль, тигриными прыжками подскочил санинструктор в очках с толстыми, как бронестекло, линзами. Приблизив сверкающие всполохами очки к моему лицу, постукивая двумя окровавленными пальцами по обветренным губам, попросил закурить. "Как тебя в армию взяли, с таким-то зрением?" – я внутренне усмехнулся. На войне всегда так – будто не с тобой всё происходит. Санинструктор сплюнул ругательства вместе с розовой слюной, повисшей на подбородке, вспомнил зачем прибежал и закатав окровавленную штанину на обугленном обрубке, стал затягивать жгут над коленом и тут до меня дошло произошедшее, я застонал от боли и ужаса, осознав всю ситуацию.


Санинструктор придурковато ухмыляясь, как уличную девку отхлестал меня по щекам, чтобы сбить истерику. Заряженный лекарством шприц, прямо через ткань, с размаха всадил в бедро целой ноги и с натугой выжал раствор.


Последнее, что увидел, – как очкарик слегка нахмурившись крутит перед собой обрубок в расплавленном кроссовке, бросает мне на грудь и снаряд срезает ему череп до бровей… Сквозь туман наблюдаю, как по чёрному развороченному лицу, в кровавом студне течёт глаз доктора вместе с блестящими осколками, на острых гранях сверкают отблески близких пожаров…


В часть так и принесли: обездвиженное тело и на груди нога в кроссовке, из запёкшейся раны торчит белая обгрызенная кость.

Первый бой

В госпитале постоянно снился первый бой: ждали караван, три дня лежали в раскалённом песке, ходили под себя, под конец я осатанел и с такой ненавистью расстрелял первый рожок, что и не понял, как всё закончилось. Спустились посмотреть, оказалось – караван с бананами и джемом: на всю жизнь сладкого наелись…


…помню, как поедая банан, смотрел на убитого караванщика – грудь прострелена, а в зубах ещё дымится сигарета…


После уничтожения каравана за нами началась охота. Моджахеды поклялись отомстить. Мол, убили невиновных.


Как только до нас дошли эти слухи, прапорщик сказал: пойду писать письмо жене (первый раз в жизни я видел зрачки размером с глаз), через минуту донесся хлопок. Нашли труп в чулане, кровь ещё месяц встречалась то на прутьях веника, то на черенках лопаты. Говорили – пьяный был, даже те, кто вместе с ним год назад кодировался, перед командировкой.


Сдержали клятву моджахеды. Выследили нас.


Двенадцать дней уходили от погони по горам. Сходили с ума от жажды, невозможно собрать слюну и проглотить, будто полный рот песка…ловили черепах – протыкали штык-ножом горло и с напряжением высасывали вязкую и сладковатую кровь. Обескровленных черепах забрасывали как булыжники подальше, но они возвращались и ещё часами ползали вокруг стоянки, и тыкались, как слепые котята, то в сапоги, то в приклады АКМ, то в морду спящего майора.


На пятые сутки связист не выдержал. Пропустил всех вперёд, приставил автомат к горлу и застрелился. С тех пор не люблю связистов, пришлось тащить труп, оборудование, оружие, бронежилет и каску с тремя пробоями изнутри. Никто о нём не сожалел. Знал же, – тела не бросаем. А в расположении, отдохнув и выспавшись, немного загрустили и выпили спирта за помин души: на приглаженной койке лежало два конверта с письмами от мамы…


На войне, как на войне.


Крыж


***


Внизу нацарапано шариковой ручкой: позвони срочно!! И девять цифр не московского оператора. Красные чернила. И нажим на каждую букву такой, как на коре кинжалом.


Я нашёл эти листы в почтовом ящике, без конверта. Коробочка для писем всегда набита различной макулатурой: призывами, рекламой, обращениями, увещеваниями.


Но этот текст – нечто особенное. Я набрал номер…

Медведь. Золотые зубы.

Через два гудка в ответ натужно рявкнули: ещё раз позвонишь – кадык вырву!!


Сверился с цифрами – всё верно.


Листы подрагивали от ветра в форточку, я придавил пепельницей и в очередной раз решил:


Подрывать отсюда надо. Убежать. Путешествовать.


Даже не путешествовать, а бродяжить. Не по курортам, а по опасным и интересным местам скитаться. Спать у костра в обнимку с вшивой собакой, пить из лужи, провожать закаты лёжа на трубах теплотрассы.


Лишь бы не становиться винтиком бесчеловечной системы, где социум с рождения написал для тебя сценарий.


Мечта побега из рутины родилась вместе со мной, но за последние два года обострилась и оформилась, обросла конкретикой.


Наивные иллюзии. Такая же вспышка конкретики захватила разум в пять или шесть лет.


Жили в Мордовии, в маленьком городе Ардатов.


Недалеко от города, в заброшенном селе Редкодубье, поселился табор цыган. На деревенской телеге, по грудь в соломе, цыганского барона провезли, как древнего идола, всего в золоте и с младенцем на руках. Из горла покрикивал на оборачивающуюся лошадь и в зарослях на лице приоткрывалась сверкающая пещера принца персии.


Под видом театральных гастролей – попрошайничали, воровали и торговали героином.


Для отвода глаз держали циркового медведя. Но по настоящему прикрывали продажные менты.


Цыгане устраивали представления для горожан. Участковый, пряча улыбку в усах, подставлял под выручку с билетов дерматиновую папку со сверкающей застёжкой, и прохаживался неподалёку.


И пока горожане, вылупив бессмысленные глаза, пялились на женщин в пёстрых юбках, сексуально скачущих под безумные ритмы, отдельная группа "артистов" ловко изымала кошельки у восторженной публики.


Менты, у любителей шоу, даже заявления не принимали.


На представлении появлялся и Потапыч. Старый, грузный, униженный и забитый медведь на цепи. По сигналу златозубого цыгана поднимал лапы и крутился вокруг своей оси, изображая удалой танец, наклонялся и кувыркался два-три раза, в медвежьем говне блестела натянутая цепь.


Скривив лицо наблюдал – кульбиты мишка исполняет в состоянии трагического непонимания и жалости к себе. Убогие горожане аплодировали и улюлюкали.


На одном из представлений, старый цыган дал слизать белый порошок Потапычу, подсунув под мокрый нос морщинистую руку с забинтованным пальцем.


С этой книгой читают
Вы умеете управлять снами? 18-летняя Эмма умеет, и она погружается в мир снов, чтобы спрятаться от страшной и больной реальности. Она совершила кучу ошибок, изменила принципам, сделала первые шаги на пути к алкоголизму и разврату, но ведь за все нужно платить. Сможет ли она справиться со своими снами и не потеряться в совершенно новом мире, полном непредсказуемой опасности? У Спящего Мира суровые правила.
Я – смерть.Я, конечно, нечаянная смерть. Ненастоящая. Но могу быть и настоящей тоже. Если будет нужно.Только не хочу.
Дьявол кроется в деталях, иногда в повседневных мелочах начинает сквозить беда. А иногда повседневность совсем не то, чем кажется. Представленный сборник остросюжетных новелл переносит читателя в темные закоулки человеческого сознания, стремящегося вступить в компромисс со злом. Но как бы не была темна ночь, в ней всегда найдется место для героя и света.
Осень. Размытая дождями дорога ведет молодого человека обратно в кошмар, от которого он пытался убежать. Вернувшись в заброшенный город ему предстоит вспомнить свое прошлое и заплатить за него страшную цену…
Мне кажется, если я заберусь на самую вершину дерева и упаду оттуда, меня обязательно поймает тот, кого я отчаянно жду вот уже всю свою жизнь. Но я не могу упасть… мне страшно.Алиса, 3 ноября 1018 г.
Кочевник на генном уровне, пережив развал союза, отправляется грызть китайский гранит науки в столицу Поднебесной, где начинает свой терновый путь в погоне за «Китайской мечтой» на посреднических услугах в начале «нулевых». Увлеченный транспортной логистикой, посредством нетворкинга он идет к своей мечте – стать профессионалом своего дела и побороть жизнь «по средствам». Удастся ли ему при нескончаемых неудачах, не опустить руки, и все же стать л
Хотите получать по физике «5» и стать любимчиком учителя? Скорее знакомьтесь с профессором Чайниковым! Он вам все объяснит не только понятно, но и смешно, ведь Чайников рожден человеком, который придумал Чебурашку и Простоквашино – Эдуардом Успенским. А учиться с Успенским точно весело и интересно! Кроме того, для продвинутых мы поместили в книгу небольшие комментарии физика Дмитрия Дряблова. Прочитайте и их, если хотите сразить своего учителя фи
1-ый том из двух.Даже браки по любви оказывается не гарант «жили долго и счастливо». Мирослава вернулась домой после выписки из больницы и не узнала в своём муже того человека, которого когда-то полюбила всем сердцем и за кого вышла замуж. Георгия будто подменили. Из доброго, заботливого мужчины, он превратился… в домашнего деспота. «Муж есть, любимого больше нет».Мире предстоит вскрыть то, о чём не принято говорить вслух. То, что привыкли замалч