Ирина Алебастрова - Конституционализм как правовое основание социальной солидарности. Монография

[битая ссылка] [email protected]

В настоящее время в свет выходит множество научных публикаций о постиндустриальном обществе, о его характеристиках, проблемах и перспективах^>1. Между тем его идеологию, которая учитывала бы громадные изменения, происходящие в жизни людей и организации их совместного существования, нельзя считать вполне разработанной^>2. Представляется, что чрезвычайно важным элементом такой идеологии должно стать обоснование необходимости укрепления в обществе солидарности, которая в условиях глобализации и информатизации общества становится насущным императивом. Действительно, в условиях колоссально активизировавшихся миграции и информатизации, присущих глобализирующемуся миру, когда в постоянном контакте находятся люди совершенно разных культурных идентичностей, недостаток солидарности, как никогда ранее, чреват опасными социальными взрывами. Однако в связи с этими же обстоятельствами возможность и даже потребность понять и принять друг друга у людей, по-разному мыслящих и чувствующих, тоже многократно возросли. Поэтому можно утверждать, что современному глобализирующемуся обществу явно не хватает солидарности, в которой оно как никогда нуждается и которая вместе с тем как никогда возможна.

Следует отметить, что солидарность так или иначе всегда была свойственна человеческому обществу. «История цивилизации – это борьба социальных, коллективных инстинктов с эгоистическими человеческими побуждениями»^>3. Однако в прежних цивилизациях человечества доминировала солидарность людей по какому-либо отдельно взятому признаку их общности (этническому, религиозному, классовому и т. п.), которую выдающийся исследователь проблематики солидарности французский социолог и философ Э. Дюркгейм (1858–1917) назвал солидарностью механической^>4, сочетающейся со значительными элементами враждебности или изоляции по отношению к индивидам и их общностям, имеющим иные идентификационные признаки.

Действительно, одной из фундаментальных идей традиционного общества справедливо принято считать коллективизм, принимавший формы общинности, соборности. Организация жизни людей, выражающая в рамках традиционного общества данный принцип, менялась: это семейная община, род и племя, мини-государства, наиболее яркими примерами которых являются античные государства-полисы, средневековые государства-поместья. Правда, уже на данном этапе появлялись первые предвестники более крупных организаций с централизованной властью: государства-империи (древние Египет – в династический период его развития, Китай, Индия, империя Александра Македонского, Римская, а позже Священная Римская империи). В позднем традиционном обществе возникли крупные государства-нации. При этом все перечисленные сообщества постоянно друг с другом враждовали, борясь за различные ресурсы: землю, труд, капитал, власть, позже также – за торжество той или иной идеологии^>5.

Доминирующей идеей раннеиндустриального общества считается индивидуализм, направленный на обеспечение раскрепощения и самореализации личности (с обслуживающими его ценностями либеральной идеологии)^>6. Представляется, что это верно лишь отчасти. Как доминанта общественного сознания раннеиндустриального общества индивидуализм воспринимается потому, что по сравнению с коллективистским, общинным сознанием традиционного общества само его появление представляло собой яркий, даже кричащий контраст, бросающийся в глаза. На деле же развитие индустриального общества характеризуется не только ростом индивидуализма, но и приращением начал солидарности, причем не только механической, которая доминировала в традиционном обществе, но и того ее типа, который Э. Дюркгейм называл органической солидарностью – солидарностью, базирующейся на признании права на различия, важнейшим основанием которой является уважение каждой личности и осознание принадлежности всех людей к единому роду человеческому^>7. Действительно, усиление механической солидарности проявилось в индустриальном обществе прежде всего в утверждении крупного национального государства в качестве главной формы политической организации, что предполагало высокую степень единения и сплоченности людей вокруг национальных интересов и лидеров. Развитие же органической солидарности стимулировали провозглашенные буржуазными революциями принципы равноправия, свободы личности, демократии и народного суверенитета: они не только обслуживали интересы индивидуализма, но и выражали идеи солидарности различных социальных групп в рамках одного национального государства. Как видно, перечисленные принципы раннеиндустриального общества усиливали солидарность двух видов: механическую – основанную на сходстве (объединение в крупные государства), и органическую – основанную на плюрализме и признании права на различия.

Идеи механической солидарности в рамках индустриального общества прорастали, впрочем, не только как оборотная сторона индивидуализма, существующая в виде национального государства, но и в качестве контртенденций индивидуализму – в виде идеологий и соответствующих им государственных организаций, основанных на приоритете идеи механической солидарности и отрицающих или ограничивающих индивидуализм: социалистические (базирующиеся на идее классовой солидарности), фашистские (олицетворявшие расовую и национальную солидарность), позже – исламистские (основанные на активизации религиозной солидарности в противовес глобализации) и т. п. В то же время в рамках индустриального общества развивалась и органическая солидарность. Ее главным олицетворением явилось социальное государство.

Основной идеей постиндустриального общества, на мой взгляд, должна стать идея органической – общечеловеческой – социальной солидарности, при которой каждый должен стремиться понять и принять других людей и их ценности. Отказ от социальной солидарности – в некоторых случаях, впрочем, совершенно необходимый и неизбежный – должен стать исключением, а не правилом жизни. Только в условиях постиндустриального общества (глобализирующегося и информатизирующегося) это стало и необходимым, и возможным. Необходимым – потому, что с активизацией миграции физически стали жить рядом люди с разными ценностями и менталитетом (их солидарность стала вопросом их выживания, поскольку их тесные контакты без укоренения чувства взаимной солидарности весьма взрывоопасны), а информатизация обусловливает активное виртуальное общение таких людей. Эти же факторы солидарность делают возможной: они активизируют диалог и взаимопроникновение культур, постоянные контакты облегчают и стимулируют взаимопонимание. Поэтому в условиях постиндустриального общества утверждаются новые этические основания бытия – этика ненасилия, доверия и лояльности, а также связанные с ними механизмы самоорганизации и взаимодействия, технологии «мягкой власти» (soft power). Социальная солидарность становится «философским камнем», парадигмой новой эпохи. Ее необходимость уже в 1932 г. подчеркивал великий государственный деятель Франции Ш. де Голль (1890–1870): «Сегодня индивидуализм – это заблуждение. Повсюду видна необходимость объединения. Нет такого предприятия, которое не становилось бы корпорацией. <…> В спорте образуются федерации»