Учение о субъективном праве относится к числу старейших (исчисляемых многими столетиями) направлений юридических исследований, осуществляемых различными отраслями юриспруденции. Учение о субъективном конституционном (публичном – по терминологии конца XVIII и первых трех четвертей XIX столетия) праве является более молодой частью общего (и иного отраслевого правового учения), но и оно насчитывает уже два века (с XVIII столетия). Широкоформатные систематизации (либо обзоры) научных теорий о субъективной природе конституционных (публичных) прав можно найти в трудах таких выдающихся авторов (философов и юристов), как Г. Еллинек (1900 г.), Н. М. Коркунов (начало XX в.), Б. А. Кистяковский (начало XX в.), Я. М. Магазинер (30-е гг. XX в.), Л. Д. Воеводин, Н. И. Матузов, И. Е. Фарбер (70-е гг. XX в.), др. Однако каждая из них являлась полной для своего времени. Кроме того, и по сегодняшний день не осуществлена периодизация учений о субъективном праве. Предлагаемая работа посвящена указанным проблемным научно-теоретическим вопросам теории субъективного права. Цель исследования – обозначить хронологические показатели и изучить связь философских основ, утверждающихся в качестве господствующих воззрений на конституционное субъективное право, с теоретико-правовыми характеристиками последнего в соответствующих правовых учениях.
§ 1.1. Понятие (характеристика сущности) субъективного права
На протяжении уже трех столетий (XVIII–XXI вв.) ведутся исследования понятия субъективного права, в том числе в аспекте разграничения его с понятием объективного права. Соответствующие научные поиски осуществляются различными дисциплинами: философией, социологией, этикой, общей теорией права, гражданским правом, конституционным правом, иными правовыми отраслями. Создано множество учений о праве. По свидетельству специалистов, «ни в какой другой науке нет столько противоречащих друг другу теорий, как в науке о праве. При первом знакомстве с нею получается даже такое впечатление, как будто она только и состоит из теорий, взаимно исключающих друг друга»1. Вместе с тем при более внимательном рассмотрении соответствующих учений можно заметить, что понятие права во всех них состоит из более или менее совпадающего и более или менее широкого набора идентичных признаков (свойств, элементов) права. Однако эти признаки различным образом скомбинированы, по-разному определяется очередность, значимость тех или иных признаков права для характеристики его сущностного образа. Соответственно, по этому основанию – приоритетного признака – проводится разграничение учений о сущности субъективного права. С учетом сказанного можно сделать вывод, что каждое из учений о праве позволяет дать углубленную характеристику тому или иному из сущностных свойств субъективного права и вместе с тем – составить совокупный перечень (систему) признаков, характеризующих понятие сущности субъективного права. Иными словами, «сложение» различных теорий о субъективном праве позволяет сконструировать целостную систему его существенных признаков (свойств).
Предваряя анализ признаков субъективного права, обратимся прежде к вопросу об истории разграничения понятий «субъективное право» и «объективное право». По оценкам, которые были даны в российской юриспруденции еще в дореволюционный период (начало XX столетия), различение понятий «субъективное право» и «объективное право» во многом связано с именем выдающегося немецкого ученого-правоведа Рудольфа фон Иеринга (1818–1892). Как отмечал приват-доцент Императорского Московского университета Ф. Ф. Кокошкин (1871–1918), «Иеринг, подвергнув критике господствовавшее до него формальное определение права, выдвинул вместо него свое материальное определение, характеризующее право не со стороны его внешней формы, а со стороны его цели. Всякое субъективное право служит удовлетворению известной человеческой потребности, осуществлению определенного человеческого интереса. В этом интересе и лежит сущность права, по мнению Иеринга и его школы. Субъективное право есть защищенный нормой объективного права интерес, субъект права – тот, чей интерес защищен в том или другом случае юридической нормой»2.
Обращение к концепции субъективного права связано также с влиянием практики принятия конституционных актов о правах и свободах, получившей распространение во многих государствах Европы и Северо-американских Штатах начиная с конца XVIII столетия. Г. Еллинек характеризует историю зарождения этого влияния следующим образом: «В течение XVIII столетия естественно-правовые теории в связи с политическими и социальными отношениями, обнаружившими необоснованность многих из существовавших тогда ограничений индивидуальной свободы, порождают в Америке представление о значительном числе общих прав свободы, которые в качестве условия вступления индивида в государство являются для последнего неприкосновенными: государство только вправе предупреждать злоупотребление ими… Освобождаясь от английского господства, колонии убеждены, что совершают не восстание, а только защищают свои права. Конституции сделавшихся суверенными колоний, прежде всего Конституция Виргинии, начинаются с биллей или деклараций прав, которые, по мысли их авторов, должны были заключать в себе краткий кодекс всех правовых притязаний индивида по отношению к государственной власти. Пример Соединенных Штатов находит себе затем подражание во Франции»3. Там в 1789 г. Учредительным собранием была принята Декларация прав человека и гражданина. «Она была введена в Конституцию 1791 г. и повторена с некоторыми изменениями в двух следующих конституциях. Из позднейших французских конституций приобрела значение Хартия 1814 г., которая заменила общие права человека скудно отмежеванными правами французов и под влиянием которой такого рода права гражданина были санкционированы конституциями многих других государств. Затем бельгийская конституция 1831 г. выставила гораздо более широкий перечень прав гражданина, влияние которого, в свою очередь, отразилось на многочисленных конституциях. Выработка такого каталога основных прав сыграла значительную роль и в конституционном движении 1848–1849 гг. в Германии и Австрии. <…> Под влиянием этих воспринятых конституциями положений возникло учение о субъективном публичном праве»4. С этого времени, как можно судить по трудам Г. Еллинека, и начинается исследование субъективной природы прав и свобод: начало учению о субъективном праве положила дискуссия о признании (непризнании) наличия субъективных прав в публичном праве, поскольку частное право идентично субъективному в полном объеме.
