1. Заказчик
Две черные, большие вши, поблескивая хитиновыми чешуйками, упали с бороды старика на стол. Одна из них медленно проскальзывая лапками по деревянной столешнице, поползла в сторону Демьяна. Он, немного помешкав, поочередно надавил на их вытянутые, как капля, тела ногтем – они, противно хряснув, перестали двигаться. Демьян, не скрывая брезгливого выражения на лице, сбил их обоих щелчком ногтя с поверхности, подальше от себя.
«И их они называют божьи жемчужины. Какая же мерзость!», – подумал он про себя.
Старик, как ни в чем не бывало, смотрел слезящимися глазами на Демьяна. Его отвратительный вид навевал на него смертельную тоску. Бугристая лысина, похожая на неровное колено, покрыта пигментными старческими пятнами, седые волосы длинными, белыми, сосулистыми паклями свисали по бокам, прикрыв виски. Нос, как кривой пупырчатый огурец – крупный и слегка крючковатый, нависал над верхней губой, едва не упираясь в нее. Криво улыбаясь, старый хрыч приподнимал ее, губу, обнажая темные десны с редкими гнилыми зубами. В довершении всего от него исходил противный запах. Хотя Демьян уже обвыкся с запахом из смеси обычных «ингредиентов средневековья»: немытого тела, конского навоза, кож животных, выдубленных с помощью мочи, вездесущего запаха человеческих экскрементов, льющихся из каждого окна на улице, разлагающихся продуктов с рынка, что свалены в многочисленные кучи, рыбьей, говяжьей, свиной требухи, букета дешевой сивухи из таверн. Но особую нотку всему этому смраду придавал сладковатый запах ладана, доносящийся из близлежащей церкви. Этот коктейль запахов и «ароматов» обладал свойством «вездесущего присутствия», он буквально пропитал все вокруг и единственное спасение от него могло быть только одно – привыкнуть к нему.
«И вот теперь вши! Не-на-ви-жу вшей», – медленно проговорил он мысленно про себя.
Но разве только вши раздражали его. Он вздохнул, вспомнив о постели в комнате, наверху, над лавкой. Постель буквально являлась райским садом для клопов и всевозможных жалящих и кровососущих тварей. Он первое время жестоко страдал от их укусов, нещадно расчесывая красные точки – отметины, оставшиеся от пиршества этих мелких несносных существ. Они настолько его одолели, что он твердо настоял, и Бруно, также страдающий от их нападений, согласился – притащить баллончик с отравой, фумигатором «Рэйд» и как следует обработать помещение.
Демьян незаметно опустил руку и вытер ноготь о шерстяные шоссы. Проклятые шерстяные штаны, похожие на женские чулки, которые одевались утром мокрыми и в течение пары часов они сохли прямо на теле, безжалостными тисками, сжимая ноги. Иначе они висели, как кожа на носороге. А они с Бруно не могли себе позволить неопрятный вид.
«Проклятые аборигены! Как, как они могут носить эту гадость?»
Его вообще раздражала эта одежда. Шерстяные шоссы, рейтузы, подвязанные с помощью шнурков и крючков к камзолу, неудобные сапоги, доходящие до бедер, туфли с тупыми носами, похожими на радиаторную решетку бульдозера из мягкой кожи, шапки из колючей шерсти и другая одежда, в которой счастливый обладатель средневекового прет-а-порте чувствовал себя жарко, неуютно, противно. Но для Демьяна право выбора ограничивалось двумя вариантами: или нужно выглядеть, как местные обыватели Парижа, их он презрительно называл аборигенами, или прослыть колдуном-чернокнижником и стать участником популярного средневекового реалити-шоу под названием «Костер на Гревской площади». Так что приходилось носить их проклятую одежду.
И если бы не дела, сулящие хорошие деньги и различные обязательства, которые валились на него с четкой периодичностью, он давно бы забросил путешествия через «лавку». Вот то ли дело Бруно, ему им дела нет до клопов, вшей, еды, приносящей диарею, и, конечно, проклятой одежды средневековых аборигенов. Он каким – то образом познакомился с милой дочкой пекаря и всячески пытался ей понравиться и, кажется, в этом весьма преуспел. Дочка пекаря и впрямь обладала приятной наружностью, очень хороша. Румяная, легкой необременяющей полноты с русыми волосами, заплетёнными в большую толстую косу, она казалось в отличие от всех окружающих людей, одна благоухала свежеиспечённым хлебом и розовым маслом. Большие глаза широко открывались, являя миру потрясающий голубой цвет, уголки губ, подергивая вверх нежные щеки, приоткрывали полные розовые губы, обнажая белые нетронутые кариесом зубы. Так она улыбалась только одному человеку – сеньору Бруно, считая его удачливым торговцем и аптекарем. Ее отец, пекарь Жан по прозвищу Хромец, прозванный так за то, что в молодости уронил себе на ногу большой мельничный жернов, когда покупал муку, тоже благоволил к любезному господину Бруно.
«Любе-е-е-зный господин Бруно», – язвительно подумал про себя Демьян.
Пекарь настолько проникся к Бруно чувствами, что даже пригласил его на празднование дня святой Елизаветы, покровительницы пекарей. И, наверно рассчитывал, что Бруно попросит у него руки его дочери. Не то, чтобы Демьян ему завидовал, просто его злило, что все самые сложные и опасные ситуации по вопросам контрабанды товаров всегда решал он.
Поэтому, что оставалось ему, Демьяну?
Сидеть напротив этого вонючего старого хрыча и уговаривать его написать картину. И чтобы он действительно написал ее, а не продинамил, как это он сделал с известной особой, герцогиней Сфорца. Нужно как-то уговорить его нарисовать не просто одну из своих картин, это должно быть величайшим его полотном. А потом оно уже станет «найденным случайно великим шедевром великого мастера». Но задача номер один – это заманить его к себе в лавку, что весьма не простая задача и очень трудное дело, а уж потом уговорить написать шедевр. На первый взгляд это казалась неразрешимой задачей. Но, похоже, Демьян подобрал к нему небольшой ключик. Правда, пришлось для этого протащить через «лавку» несколько таблеток Виагры и продать этому старому любителю молоденьких юношей под видом любовного зелья из далекой страны китайских императоров.
«Проклятая Виагра!», – подумал Демьян.
Надо сказать, что на эту же наживку попался и другой грешный мастер Бенвенутто Челлини. Он долго упирался, но, в конце концов, высек из великолепного феррарского мрамора статую, которую Демьян и Брунно протащили через лавку и продали на аукционе Sotheby’s через подставных продавцов. Славное выгорело дельце! Они тогда заработали кучу денег. И вот теперь этот мерзкий старикан, но такой нужный для дела, сидел рядом с Демьяном и разбрасывал вшей со своей бороды.
