Абсолютная тишина. Пусть этот термин вряд ли здесь будет уместен. Ведь, если есть тишина, значит, может возникнуть звук, что её нарушит. Однако в бесконечности космоса это физически невозможно, поэтому говорить о тишине будет не правильно. Ближе к истине сказать «Абсолютное ничто». Полнейшая пустота на миллионы и миллионы километров. Непостижимые масштабы, о которых даже размышлять тяжело…
Однако встречаются в космосе и уголки жизни. Всего лишь точки на невообразимо огромном покрывале. И вокруг такой точки, называемой людьми звездой, помимо нескольких планет, вращается широкий астероидный пояс. В одной из километровых глыб, медленно проплывающих в лучах звёздного ветра, пристроилась паукообразная научная станция, в центре которой выделялась ячеистая параболическая антенна. Вокруг неё то и дело вьются стаи мелких боевых кораблей, а стационарные турели пыхтят, в попытках сбить хоть один. Одновременно с этим, в корпус станции врезаются десантные капсулы, пробивая обшивку, отчего тут же по всем внутренним помещениям разносится заунывный вой сирены. Острые носы капсул раскрываются, и из их нутра тут же выпрыгивают десятки разномастно одетых людей. Служба безопасности пытается организовать оборону, но их слишком мало, поэтому, потеряв меньше половины десанта, пираты пробиваются в исследовательский сектор, где оказывать сопротивление им просто некому.
Рассредоточившись по обширному залу с разнообразной аппаратурой, боевики поначалу затаились, ожидая засады. Однако после осмотра всего помещения осмелели и начали разговаривать в полный голос, смеяться и улюлюкать.
Слышавший всё происходящее из вентиляции молодой учёный прекрасно понял, что именно обнаружили бандиты и чем это может грозить. Он собирает всё оставшееся самообладание и решительно движется в сторону узла связи, несколько раз едва избежав обнаружения. Легонько подтолкнув решётку люка, он выбирается в коридор перед самой дверью к узлу, раскуроченной и с множеством подпалин. Внутри обнаруживается полнейший хаос из оплавленных выстрелами спектроскопов, полнообъёмных радиопередатчиков и аппаратов подпространственной и квантовой связи. К счастью, заглянувший сюда бандит, кроме одной щедрой очереди из станера, ничего не смог противопоставить современной технике и, увидев, что все мониторы выведены из строя, с чувством выполненного долга, покинул помещение. Однако, любой, маломальски образованный человек прекрасно понимал, что этого недостаточно для полного уничтожения аппаратуры.
Беспрепятственно подключив наручный коммуникатор к скрытому под фальшпанелью системному блоку, учёный начал записывать голосовое сообщение. Он был так взволнован, что речь его была крайне сбивчива, а мысли путались. Произнеся, наконец, в микрофон заветные координаты, учёный совсем не заметил подкравшегося со спины боевика, который едва расслышав, что бормочет тип в белом халате, незамедлительно разрядил в незащищённое тело остатки своего боезапаса. И уже после того, как учёный замер на полу, бандит подошёл к нему и, разглядев спроектированную на руку надпись «Сообщение отправлено», протяжно и очень грязно выругался.
Офис корпорации «Интерсистемс» на любой планете выглядит весьма внушительно. Высоченное монументальное здание, своим дизайном отсылающий к веяниям эпохи освоения Солнечной системы. Гладкие прямые линии, плавные изгибы наводили на мысль о чём-то живом, органическом. А виднеющиеся сквозь стекло, коим было облицовано всё здание от основания до вершины, каркасные балки, так похожие на длинные, тонкие листья беспрецедентно огромного растения, дополняли возникающее впечатление. И сейчас, во тьме долгой и холодной ночи оно могло возникнуть, только если присмотреться, однако при свете дня, что на этой планете был необычайно ярким, стекло отдавало зеленоватым светом, отчего сходство с титаническим деревом становилось практически невозможно не заметить.
– Прекрасное исполнение, не правда ли? – голос из-за спины оторвал от томных мыслей, – и пусть такой стиль мне претит, однако не могу не восхититься гением архитектора.
Мужчина в форменном каперском кителе серого цвета, с робкими нашивками на рукавах, обозначающих звание капитана, обернулся и в упор уставился на своего неожиданного собеседника. Им оказался совершенно неприметный слегка облысевший мужичок низкого ростом, в обычном костюме, с обычным портфелем в руках и самым обычным взглядом. Единственная особенность, бросившаяся в глаза, это тонкий ровный шрам, тянущийся от левого виска к подбородку.
– Прошу прощения, Гритан Зегрус, – мужичок перехватил портфель и приветственно протянул раскрытую ладонь.
– Чарли Дрейк, – капитан уверенно пожал руку, отметив про себя таящуюся в этом человеке силу.
– О, капитан Дрейк! Я о вас наслышан! – Гритан, поспешно выхватил из нагрудного кармана платок и утёр с высокого лба выступившие капли пота, – я знаю, что вам назначена встреча на шесть часов и, так уж совпало, что её доверили провести мне. Так что попрошу за мной!
Вход в святая святых одной из самых крупных корпораций во всей галактике имел впечатляющий уровень охраны. Сначала были уже привычные столбики с рентгеновскими сканерами, затем его попросили пройти в просторную кабину, где под тихое гудение он услышал хлопок в кармане куртки. Удивлённо выудив из него ручку, внутренности которой превратились в мешанину из металла и чернил, капитан проследовал по длинному коридору, облицованному обманчиво зеркальным стеклом, за своим провожатым. Опыта капитана хватило чтобы понять, что его сейчас рассматривают по прицелом других мудреных сканеров и снимают тактильный слепок его тела, а простым языком – записывают то, как он двигается.
– И вы так каждый день? – бросил в спину Зегруса капитан, когда парочка выбралась из зеркального коридора.
– Ко всему со временем привыкаешь, – прекрасно понимая ощущения гостя, ответил Гритан, – зато здесь вы в абсолютной безопасности.
– В безопасности я себя ощущаю только на своём корабле.
Столь категоричное заявление Зегрус оставил без ответа и, пожав плечами, привычно вошёл в просторный турболифт. Путь до сто четвёртого этажа занял у них от силы пару минут, и вот парочка входит в стандартный офис с остеклённой внешней стеной.
– Ваши гости, судя по всему, акрофобией не страдают, – угрюмо улыбнувшись, заметил капитан.
– Верно, – Зегрус плюхнулся в дорогое кожаное кресло и, включив галлограф, припомнил, – знаете, я читал исследование, что в скором времени, из-за вошедших в повседневность космических перелётов эта болезнь канет в лету.
На минуту в кабинете воцарилась гробовая тишина, прерываемая лишь едва слышным шуршанием костюма Гритана, когда тот искал что-то в недрах памяти голографа, а затем Дрейк услышал тот самый не терпящий возражений тон, который, по слухам, в этой корпорации специально тренируют у каждого сотрудника связанного с переговорами.
