Роберт Дженингс, главный распорядитель аукционного дома «Баркли», со вздохом отвернулся от окна. Он приехал в замок Дун всего час назад, но вид окрестностей уже осточертел ему донельзя. Дженингса раздражало здесь все: и речка внизу неподалёку, и покрытые осенним золотом и рыжиной леса вокруг замка, и эти до жути старые стены и башни из бурого камня под тяжёлым свинцовым небом. Раньше он бы порадовался возможности оказаться в старинной резиденции шотландских королей, но сейчас дождь и мрачный пейзаж за окном вкупе с натопленной комнатой, куда его заселили, лишь злили Дженингса. Все, чего хотелось старому распорядителю, так это поскорее завершить торги и снова вернуться к себе в тихий домик на окраине Оксфорда. Тогда он включил бы любимого Шопена, налил бы вина и… Мысли его перескочили назад, в замок Дун. И почему только начальство выбрало его для этой сессии? Дженингс сам себе тут же ответил, – Да, да, знаю, я – один из самых опытных в конторе, и участие в этом аукционе является большой честью. Все так. Вот только ему, в его семьдесят с хвостиком, уже наплевать на такие вещи. Дженингс вздохнул снова и, чертыхнувшись, вытер ладонью пот со лба. В дверь негромко постучали. Распорядитель откликнулся:
– Войдите!
На пороге появился мужчина лет тридцати, в серой униформе аукционного дома. Это был Хью Палмер, его ассистент. Вежливо кивнув, он обратился:
– Мистер Дженингс!
Старик поднял глаза на него:
– Да, Хью. Что случилось?
Молодой человек бодро отрапортовал:
– Просили предупредить, что через час начинаются торги.
Дженингс удивился:
– Час? Они же хотели начать сессию через три часа. К чему такая спешка?
Хью согласно кивнул:
– Все так, мистер Дженингс. Однако сейчас мне пришло сообщение от сэра Динстона. У него возникли срочные дела завтра в Глазго, а все участники торгов уже собрались в замке и не возражают против того, чтобы аукцион начался раньше.
Дженингс выслушал ассистента и раздражённо воскликнул:
– Хью, скажите, ну какого черта они так натопили? Невозможно находиться в комнате!
Палмер ответил:
– Мистер Дженингс, я немедленно скажу дворецкому, чтобы они уменьшили подачу тепла.
Старый аукционист потянул головой в сторону камина с тлеющими дровами и, саркастически хмыкнув, спросил:
– И как, по-твоему, дворецкий потушит этот пожар, Хью?
Палмер, посмотрев на разожженный камин, сокрушенно покачал головой:
– Мистер Дженингс, в таком случае, боюсь, остается только ждать, пока огонь потухнет. Или я могу попросить дворецкого поселить вас в другой номер.
Старик махнул рукой:
– Оставь, Хью. Черт с ним со всем! Говоришь, сессия через час?
Он взглянул на массивные бронзовые часы на каминной полке и, задержав взгляд на пламени, добавил:
– Приходи через полчаса, поможешь мне переодеться для этого карнавала.
Дверь закрылась. Оставшись один, Дженингс пробормотал:
– Твою мать, на дворе конец двадцать первого века, а в этом замке до сих пор топят дровами! Далась им эта аутентичность!
Он продолжал сидеть в кресле, размышляя, как его угораздило оказаться в замке Дун. Ясно, что виной всему эта корона Мореев, будь она неладна. Услышав стук в дверь, Дженингс удивился, что время прошло так быстро. На пороге снова появился Хью с мантией, переброшенной через руку. Старик поднялся ему навстречу:
– Ладно, Хью, давай одеваться.
Ассистент помог ему просунуть руки в рукава с разрезами и аккуратно расправил мантию на распорядителе. Затем он извлёк из объёмного кожаного портфеля парик – светло-серые букли рядами легли на плечи Дженингса. Старик взглянул на свое отражение в зеркале и усмехнулся:
– Ни дать, ни взять – вылитый Иоганн-Себастьян Бах.
Палмер рассмеялся:
– Если честно, мистер Дженингс, вы действительно на него похожи.
Старик мрачно усмехнулся:
– Вот и я о том же.
Ассистент, осторожно поправляя парик, заметил:
– Мистер Дженингс, я зайду за вами через пять минут. Только переоденусь.
Старик согласно кивнул, и Хью покинул комнату. Подойдя к окну, Дженингс распахнул его настежь и с наслаждением потянул носом холодный и сырой воздух. Снаружи начинало темнеть. Дождь перестал, но звук капель, падающих на камень с крыши, нарушал царившую вокруг тишину. Из окна был виден кусок замковой стены, между зубцами которой вдруг промелькнул силуэт рыцаря. Человек был в доспехах и шлеме, украшенном какой-то звериной фигурой, но какой именно Дженингс не успел разглядеть. Он подумал, что владельцы замка совсем свихнулись на теме Средневековья – мало того, что они потребовали от аукционистов нарядиться в мантии, так еще и других «ряженых» пригласили. Дженингс со вздохом пробормотал:
– Чувствую, будет весело!
В дверь постучали. Захлопнув окно, аукционист направился к выходу. На пороге его дожидался Хью Палмер, также одетый в мантию и судейский парик с буклями. Вдвоем они направились по узким коридорам замка в главный зал или чертог, как его предпочитал называть теперешний владелец сэр Динстон. Дженингс повернулся к Палмеру:
– Мы ведь тут не единственные ряженые.
Молодой человек удивился:
– А кто еще?
– Я видел на стене какого-то рыцаря. Похоже, сэр Динстон задумал представление, чтобы обыграть церемонию.
Палмер хмыкнул:
– Я вообще не понимаю, почему именно мантии и парики.
– Это-то просто, Хью. В то время учёные люди носили мантии. А мы как раз и изображаем учёных людей. Вот и все. Корона-то вроде как 16-го века, хотя мое мнение…
Дженингс замолчал. Палмер попросил:
– Прошу, продолжайте!
На ходу старик пожал плечами:
– Не все с этой короной так просто. Хранилась она в замке пятьсот лет. Никто ее не одевал и никому не показывал. Короче, не пользовались Мореи этим изделием.
Палмер проговорил:
– Я что-то не очень понимаю, куда вы клоните.
– Я к тому, что заявлено, будто она серебряная, а я видел корону, когда ее только извлекли из ларца.
Дженингс остановился и повернулся к ассистенту:
– Корону привезли на экспертизу. Я присутствовал при этом. Подумай, Хью, серебро пятьсот лет находилось в ларце.
Поняв, что Палмер по-прежнему не понимает его, старик продолжил:
– Хью, серебро за пятьсот лет очень сильно потемнеет, а эта корона сверкает, будто ее начистили пять минут назад!
Ассистент пробормотал:
– Так, может быть, ее и начистили пять минут назад?
Дженингс покачал головой:
– В том-то и дело, что сэр Динстон уверяет в обратном. И, если это так, то что это означает?
Хью посмотрел на босса:
– Не серебро?
Именно.
– А что показала экспертиза?
Дженингс пожал плечами:
– Не знаю. Мне результаты не сообщали. Наша задача – продавать раритеты и зарабатывать деньги для конторы. Сейчас узнаем, что сказали эксперты. Описание должны были прислать вместе с лотом.
По мере приближения к «чертогу» возрастало количество охраны, нанятой аукционным домом. Шестеро рослых и крепких мужчин в серых комбинезонах с логотипами «Баркли» рассредоточились в коридоре перед залом. Еще четверо находились внутри около кафедры распорядителя и кофров с лотами, поставленных на возвышении – месте лорда. Дженингс остановился на пороге и оглядел чертог – каменные неровные плиты устилали пол зала: такие же плиты покрывали и стены и квадратные массивные колонны по периметру; высокие стрельчатые окна призваны были своим светом хоть немного скрасить аскетизм и мрачность помещения; с потолка свисали старинные кованые люстры, переделанные под современное светодиодное освещение. Перед возвышением, на котором восседал хозяин замка, в несколько рядов расставили стулья, а непосредственно за местом лорда в громадном камине горел огонь. Дженингс не без сарказма заметил:
