Вцепившись в руль спортивного БМВ кабриолета, Виолетта неслась по ровному черному шоссе на скорости сто шестьдесят километров в час. В крови кипел адреналин, глаза застилала ярость, и ей с трудом удавалось удерживать в фокусе внимания два красных задних фонаря Мерседеса, которые мелькали перед ней, удаляясь, приближаясь и снова удаляясь. Она знала, что настигнет его. А когда она настигнет его, она убьет его. Она выстрелит ему в сердце и в голову из Зиг-Зауэра, который болтался на переднем пассажирском сиденье. Да. Она убьет его. Убьет. Убьет. Убьет.
Шоссе нырнуло в тускло освещенный тоннель. Рев двигателя в замкнутом пространстве набросился на нее, и она истерически захохотала. Погоня сводила ее с ума. Нервы были взвинчены до предела. Расстояние между ней Мерседесом неумолимо сокращалось. Осталось совсем немного. Указатель предупредил о приближающемся крутом повороте. Там она подрежет его, перекроет ему дорогу, а потом убьет.
Тоннель оборвался, и дорога из широкой и ровной превратилась в узкую и виляющую, которая то пропадала, то снова выныривала из темноты. БМВ заносило на поворотах, Виолетта едва справлялась с управлением и, плохо понимая, что делает, крутила руль вправо и влево, возвращая автомобиль на ровный черный асфальт. Мерседес был уже совсем близко: она дышала ему в затылок и приготовилась к последнему прыжку. Еще один тоннель, и оба автомобиля вылетели на двухполосный серпантин. Слева грозно нависла мрачная скала, справа чернела пропасть, отгороженная редкими металлическими столбами. Начался подъем. Водитель Мерседеса нажал на газ, и его мотор надрывно загудел. Виолетта уперла ногу в пол, и спортивный БМВ рванул вперед, слово гепард, за пару секунд преодолев остававшийся разрыв. Она села Мерседесу на хвост. Его покрышки дымились, а выхлопная труба плевалась белым дымом.
– Попался, гад, – прошипела Виолетта сквозь зубы. – Теперь ты от меня не уйдешь.
Их разделяло не больше двадцати метров. Сейчас они будут входить в поворот. Неожиданно подъем сменился спуском. Виолетта рефлекторно схватилась за ручку переключения скоростей, понизила передачу до третьей и нажала педаль тормоза. Стрелка на спидометре просела до восьмидесяти. Отражатели на металлических столбах уходили влево. Виолетту бросило в холодный пот, и на мгновение она потеряла ощущение реальности. Она еще понизила передачу и резко повернула руль. Ей удалось вписаться в поворот. Мерседес не сбросил скорость и стремительно удалялся. Было ясно, что водитель не справился с управлением: он летел прямо на флуоресцентные отражатели. Виолетта до упора выжала тормоз. БМВ с визгом шин промчался еще полсотни метров и замер на месте. То, что произошло дальше, длилось всего несколько секунд, но Виолетта видела это, как в замедленной съемке. Мерседес пролетел отражатели, повис над пропастью и, словно подбитая птица, рухнул вниз. Грохот и звон разбивающего стекла и металла еще долго звучали в ее ушах, постепенно удаляясь, пока не стихли совсем, разнесенные эхом гор. Виолетта в изнеможении уронила голову на руль. Все было кончено.
***
Небо за окном становилось все тяжелее и готово было заплакать грустным осенним дождем. Виолетта водила взглядом по серому мутному пространству, пытаясь зацепиться хоть за какое-нибудь движение, но оно было бездвижным и безмолвным, как сама неизбежность.
Доктор Шульц сомкнул кончики своих тонких нервных пальцев и задумчиво нахмурился.
– Сколько раз вы видели этот сон? – спросил он.
– Вчера ночью был четвертый раз, – ответила Виолетта. – И каждый раз одно и то же. Всё повторяется до малейших деталей. Я просыпаюсь в одном и том же месте – ни раньше, ни позже – и мне становится страшно. Страшно не во сне, а в реальности.
– Почему? – спросил доктор Шульц.
Виолетта молчала некоторое время, словно не решалась сказать.
– У меня такое чувство, что этот сон сбудется, – наконец произнесла она.
– Многие мои пациенты жалуются на ночные кошмары, – Доктор Шульц прозрачно улыбнулся, – но чаще всего, ночные кошмары – это не больше, чем игра подсознания или результат нервного напряжения. Стресс, интенсивная работа, неприятности в личной жизни – все это может стать причиной ночных кошмаров.
Виолетта задумалась.
– А как насчет предчувствия? – спросила она. – Почему меня преследует предчувствие беды, когда я вижу этот сон?
– Самовнушение, – доктор Шульц развел руками. – Вы себя в этом убедили. Всему виной ваше нервное напряжение. Разумеется, случаются и вещие сны, но это крайне редкое явление и свойственно людям с экстрасенсорными способностями, – он внимательно посмотрел на Виолетту. – Вы обладаете экстрасенсорными способностями?
– Нет, – покачала она головой.
– Поэтому не стоит придавать вашему сну такое большое значение.
– И все же, вещие сны бывают, – возразила Виолетта. – История знает немало случаев. Я читала где-то когда-то, что жена Юлия Цезаря видела дурной сон накануне его убийства…
– Не забывайте, что историки – это писатели, – перебил ее доктор. – Исторические очерки не были бы так интересны, если бы не были приукрашены воображением авторов.
Виолетта оторвалась от окна и посмотрела на доктора.
– Психоанализ включает в себя такое понятие, как интуиция? – спросила она.
– Психоанализ – это наука. А наука всегда основывается на фактах. Интуиция – не факты. Это нечто мистическое, неизведанное, – доктор сосредоточенно нахмурился. – Вы боитесь, что по вашей вине кто-то погибнет в аварии?
– Нет, доктор, – медленно произнесла Виолетта, – дело не в аварии. Дело в том, что я гналась за кем-то, кого хотела убить. Я помню свою решимость. Я действовала хладнокровно и расчетливо. Если бы водитель Мерседеса не сорвался в пропасть, я бы догнала и убила его…
Доктор Шульц положил руки на подлокотники кресла, сомкнул кончики пальцев и задумался на некоторое время.
– Вы помните, кто был этот водитель Мерседеса? – спросил он. – Мужчина? Женщина? Вы помните его лицо? Его имя?
Виолетта закрыла глаза и напряженно наморщила лоб, прокручивая в памяти образы кошмарного сна, но потом отрицательно покачала головой.
– Нет. Ничего такого я не помню, – сказала она. – Я не видела водителя. Он все время был в машине, а я гналась за ним.
– Вы помните, почему вы хотели его убить?
– Нет.
– Сейчас в вашей жизни есть кто-то, кого вы хотите убить? – снова спросил доктор.
Виолетта открыла глаза и тяжело вздохнула.
– Единственный, кого я хочу убить сейчас, это я сама. Я хочу закончить свою бессмысленную жизнь…
– Вот видите, вы испытываете желание убить, и во сне оно проецируется на водителя Мерседеса. Возможно, вы и есть тот самый водитель.
