© Людмила Максимовна Козлова, 2017
ISBN 978-5-4485-6213-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сообщаю, что я – патриот и оптимист, и поэтому, именно поэтому, стараюсь говорить правду о времени и о себе.
Редактор и рецензент Николаев Н. М.
© Козлова Л. М., Избранное, т.2, современная поэзия, 2017 г
© Издательство «РИДЕРО», 2017 г
Памяти сына Славы
Мне снится сон, душа моя —
Наш дом, как солнце, в снегопаде.
В нём жизнь и свет! В нём – ты и я,
И кошка, вышитая гладью.
Плутовка с вышивки сойдёт
И на коленях примостится.
А время спит. А снег идёт.
И ночь жар-птицею искрится.
Мне снится сон, душа моя —
В нём жизнь и свет.
В нём ты и я.
И кошка рыжая, и вьюга
метёт сто лет —
и заметает
к дому
след.
В кругу столетий, сном объята,
Горит Россия – наш единый дом.
Молчит народ, не видя супостата,
Обманут и оболган, и ведом.
Учи собрата улыбаться,
Весёлым быть и злым,
и сильным!
Так тяжелы твои утраты —
Почти смертельно непосильны!
И потому —
Учи быть братом!
Мир соринкой в глазу покажется
Кривоножицы, криворожицы
а прилипнут
да приворожатся.
Нет, не пулю, не нож, а ножницы
в спину сунут, как плюнут, стражницы.
Мир соринкой в глазу покажется.
Что не видишь, не ждёшь —
то сбудется.
За столом были други праздные.
Глядь, а вместо стола – посудница,
жестяная коробка грязная.
И водичка струится сажево,
И немытые блюдца множатся.
Ангел был, всё крылом поглаживал,
А теперь вместо крыльев —
ножницы.
Чуть тронешь, и тут же заплачет
Герань ароматом тоски.
Ты знаешь, ты помнишь,
мой мальчик,
Побеги её высоки,
Округлы мохнатые листья,
душисты соцветий венцы.
И душу, и сердце сиянием чистят
Цветов бубенцы.
И снова рассветною ранью
Малиновым радостным сном
Расплещутся розы герани,
И ты промелькнёшь
за окном.
Озоновая графика лесов,
Сосны немой червлёные прожилки
на снежном теле Азии зимой.
Ночной дивертисмент калёной вьюги.
Мы сторожили этот континент.
Мы жили здесь на севере и юге
вдоль хвойных лент
реликтовых лесов.
Мы сторожили. Жили.
Выживали.
Нас убивали, мы вставали вновь
Душой зимы
На пустоши бессонной.
В сердцах гудит, рождённая озоном,
Тугая позолоченная кровь.
Мы вымотали жилы, выживая.
Мы рвали кожу, прожигая наст.
Сибирь в снегах – кипящая, живая.
Она, как прежде, родина для нас.
Я стала кристаллической водой —
снежинкой, веществом
из стратосферы.
Трансформеры из кремния и серы
За мной гонялись облачной грядой.
Бездонный мир предстал моим жилищем —
Кипящий дымной грязью
грязный свет.
И я была, как всё живое, лишней
На самой хищной из планет.
Ползёт букашка.
Бегает пампушка —
Девчушка восемнадцати годов.
В микроволновке, пышен и готов,
шкворчит пирог из тысячи котов —
румяный
и питательно-приятный.
Ну, я шучу – ужели не понятно!
Пирог вполне пригоден для еды.
А вот коты – лентяи и милашки,
По-дружески приветствуют пирог.
Почти реальный,
маленький мирок.
И если бы не стук часов железный,
Пирог полезный
был бы скушан вмиг.
Но час утех и праздничных интриг
Ещё не наступил.
Ползёт букашка
В рубашке золотистой за окно,
В небесное кидаясь покрывало.
Всё это было, видимо, давно.
А, может,
никогда и не бывало.
Равноценны рождению жизни
твои миражи.
Расскажи о себе. Приближается время рождения.
Знаешь ли ты, мой бесценный,
Твоё настоящее имя?
Имя твоё – Любовь, Ненависть, Вечность, Вселенная.
Имя твоё – Золото, Железо, Медь.
Разве такому страшна Жизнесмерть?
Встреча наша назначена в этом году.
Жду тебя. Надеюсь. Люблю.
Жду!
Из космоса осеннего квартала,
Лохматой, хищной, острой тишины,
Восстала тень Луны золотогривой-
Медвяный отсвет, зарево, огонь.
По краю неба мчался бледный конь,
Стуча копытом в твердь остылой нивы —
Планетной колыбели городов.
Он всё унёс – историю родов,
воинственных племён, кровавой славы —
безумную историю войны!
Из тишины теперь идёт спасенье.
В душе застыл янтарной каплей лавы
Лист осенний.
Дамы в нарядах а ля Вермонт, птеродонт или птерозавр,
терзая перо… ах, нет, извините… клавиатуру,
рифмуют эмоции дамские,
слёзы и вопли размазывая
на партитуру.
Плотно поужинав, ложатся спать.
А утром, друзья мои,
всё значительно хуже!
Поэтому дамы напишут опять:
«У нас душа. Нас преследует Рок.
Мы не любим холодных строк».
Не пеняя бесстыжей судьбе,
чем их, горячих, измеришь?
Они как бы пишут, а ты как бы веришь —
Их любви безграничной
к себе.
Народные сказки
Когда загудят, завоют, закричат
ветра январские,
Чтобы прикрыть собою замёрзших зайчат,
Мама будет рассказывать сказки.
Дескать, детки, мороз – этот злобный дед,
Крадёт непослушных чад.
А вот на тех, кто молчат – на них и суда нет.
Детки верят, стараются – ни гу-гу!
А мороз набегу, всё гуще трещит.
Молчанье, терпение —
Заячий щит!
Что такое – вот этот немолодой уже гражданин?
Где-то в надстройках литературного мезонина,
Говорят, видели этого гражданина.
Сам он не пишет давно-давно,
но ищет зерно в чужих сочинениях.
Найдёт и кричит – дескать, вот оно!
Но это неправильное зерно!
Автора высечь за местоимение!
А за существительное – положена гильотина!
Но это, друзья мои, просто слух.
Я знаю этого господина.
Он хороший.
Это петух.
Пришла пора, пожалуй, друг Людмила,
Изобрести летучий самокат
или хотя бы способ варки мыла.
Или закат изобрести.
Закат!
Представь себе плакат такого свойства —
Один герой, с позывами геройства
Кусочком мыла моет рамы… Нет…
Он моет страны – под сертификат
Великих устремлений олигарха.
И мыло тает, тает, словно сахар.
А за окном горит,
горит закат!
Давно всё сказано,
доказано, доедено, добито.
Полшага от дебета до кредита.
И два шага до ада плебисцита.
Уже лещом орудует кухарка —
На кухне рыбно, душно, дымно, жарко.
Молчи, рыбёшка – что тебе ещё?
Звонка, легка пощёчина лещом —
о, толстый рай горячей скороварки!
А впрочем, всё проходит без помарки.
Так… просто жизнь
Да битва за пятак.
Как-то в один прекрасный момент
Монумент (не скажем, кто это был!)
Решил не сидеть праздно,
а лучше заняться делом.
И вот с тех пор на виду у всех
Шьёт тапочки, выращивает помело
Под смех детей пригожих,
и прочих прохожих.
И много другого делает разного —
Полезного, разнообразного.
Вы скажете, ну, что тут такого —
И не то можно выдумать,
Сидя годами в забронзовевших оковах.
У монументов ужасные нравы!
Ну, да —
может быть, вы и прАвы
Мозги. Вторжение. Беда.
Тоска по вечным атрибутам,
по тем растраченным минутам,
убитым вскользь и навсегда.
Беги! Тотально и неловко,
Крича и падая, беги!
Подобна смерти остановка.
Вон видишь, божия коровка
Упала крылышками вниз
Не потому, что мал карниз…
Малы мозги!
Вот как-нибудь начнёшь говорить с гражданином,
И очень он симпатичен —
Самодостаточен, глубок, образован.
Он знает пророка Иисуса Навина,
