Стрелки часов предательски отсчитывали время назад, заставляя сознание окунуться в помойное ведро воспоминаний. Перед глазами всплывали лица людей, похороненных под слоем времени. От запаха сгнивших переживаний, рвота подступала к горлу. Я сжал кулаки, чтобы сдержать свои физиологические потребности.
– Я рядом, – дрожащими руками она разжала мои кулаки и прижалась к груди. – Я рядом. Ты не один.
Глухой щелчок. На долю секунды всё остановилось. Отец стоял настолько близко, что я вновь ощутил запах его сигарет и парфюма, который покупала моя мама. Каждый раз отца передергивало от этого аромата, но он героически пользовался им долгих двадцать лет, так и не сказав ничего своей любимой женщине. Папа улыбался, затягиваясь очередной сигаретой, и задорно подмигивал мне, заставляя морщинки собираться в уголках глаз.
Хлопок. Стрелки побежали вперед так быстро, что все мои внутренности перевернуло и вывернуло наизнанку.
– Не переживай, – прошептала она. – Я все уберу. Пойдем. Пойдем.
Своими тонкими маленькими ручками она сгребла огромного меня в охапку и уложила на кровать. Гнойные воспоминания проникали в каждый угол моего сознания, безжалостно вскрывали залеченные раны прошлого, пронзали своими шипами и раздирали все прекрасные моменты, которые я так бережно хранил.
Резкий холод заставил меня вздрогнуть.
– Тише, это всего лишь полотенце, – прошептала Маша, приводя меня в сознание. – Тебе надо немного отдохнуть.
– Мне необходимо тебе все рассказать. Ты не понимаешь, кто я. Ты вообще не должна здесь находиться. Я подвергаю тебя опасности, прости…
Я впился губами в ее ледяные руки и стал целовать их.
– Когда ты узнаешь, кто я – ты и сама не захочешь быть здесь. Моя вина. Я обещал себе. Но ты… Я не смог удержаться.
– Лео, – голос ее был невероятно спокоен. – Я рядом, и, если ты готов, я слушаю.
Я закрыл глаза, опустился на подушку, и отправил свое сознание разгребать помои памяти, чтобы вызволить воспоминания двухлетней давности…
– Ты знаешь, два месяца прошло, а я помню как вчера. Черт! Голова сейчас взорвется от всего. Ты уверена, что хочешь знать? Уверена? – мой голос сорвался до нервно-истеричных нот, я вцепился в ее хрупкие плечи.
– Я здесь, – прошептала она. – Я была здесь и буду. Рядом.
– Я тебя не стою, – я обреченно рухнул на подушку. События прошлого с наслаждением уничтожали моменты, наполненные мимолетным, но все же счастьем.
– Рассказывай, – жестко приказала Маша и взяла меня за руку. – Я слушаю.
От ее прикосновения вулкан моего прошлого стал сотрясаться в агонии, выхаркивая раскаленные воспоминания.
– Я в международном розыске, – почти закричал я.
– Забавно, – невероятно равнодушно выдавила Маша.
– Что ты сказала? – по слогам спросил я. – Забавно? И только? Просто «забавно»?
– А что ты хочешь услышать? – ухмыльнулась она. – Скажи, что я должна сказать. Ты в международном розыске. Я слушаю твою историю. Я все еще здесь. Держу твою дрожащую ладонь. Я рядом. Если, конечно, ты не рецидивист, который сбежал от жены с шестью детьми.
Уголки ее губ расползлись в пленительную улыбку, забавные ямочки на щеках задорно подрагивали от смеха. Рядом с ней я ощущал себя в безопасности. Эта хрупкая маленькая блондиночка стала моим домом, моей опорой, моей крепостью, моим тылом.
– Я не крал. Я не убивал. Я не бросал своих детей, – улыбнулся я. Она удивленно подняла правую бровь. – У меня их еще нет. Поэтому и бросать некого.
Маша с нежностью провела свободной ладонью по моей щеке. Ее маленькая изящная ручка с аристократично-длинными пальчиками вернула меня в далекое детство. Сколько же мне было? Я точно еще не ходил в школу. В моей комнате стояла неудобная кровать с матрасом, мягким настолько, что я просто утопал в нем. А от воспоминания о ядовито-зеленых обоях с динозаврами я до сих пор вздрагиваю. Но я был счастлив. Каждую ночь мама ложилась рядом со мной, я прижимался к ней, а она гладила меня своими мраморно-холодными руками по волосам. От нее всегда пахло корицей и кофе, как от Маши.
– Не молчи, – с нотками стали в голосе произнесла Маруся.
– Принеси воды, пожалуйста, – попросил я, облизывая сухие губы.
Я был готов на всё, чтобы еще несколько минут насладиться её, еще пока любящим, взглядом, той искренностью, которой она заполняет все пространство вокруг себя, безграничной верой в меня.
– Не молчи, – потребовала Маша.
– Я – беглец..
– Душа моя, у любой истории есть начало. Мне не так важен конец или его отсутствие в этой истории. Бегство – лишь последствие каких-то событий. Я хочу знать, что случилось полгода назад.
– Маш, я не понимаю тебя. Ты не боишься?
– Лео, я боюсь лишь одного – однажды проснуться и не застать тебя рядом. Я ужасно боюсь потерять тебя. Пускай эгоистично прозвучит, но мне необходимо, чтобы ты был рядом.
– Ты…
– Я – это всего лишь я. И сейчас мы разговариваем не о моих страхах или желаниях. Мы возвращаемся в прошлое, чтобы решить, что можно сделать в настоящем, чтобы изменить будущее.
В ее огромных изумрудных глазах горело столько решимости и уверенности, что я просто не смог бы больше молчать. «Пан или пропал», – говорил отец перед самыми важными сделками. – «Сын, всегда иди до конца. Не сворачивай с выбранного пути. Только тогда рядом с тобой будут люди, которые никогда не бросят в трудную минуту. Только тогда появится та женщина, которая станет твоим домом».
