Предисловие.
Скажу честно, изначально я не предполагал никакого предисловия. Книга была начата в первых месяцах 2021 года, когда никакой войны не было и я не знал освободят Мариуполь или нет. Но вскоре грянул гром и Россия совершила превентивный удар по Украине освободив посёлок Виноградное, вокруг которого развиваются события, описанные в книге и сам Мариуполь. Рад ли я этому, скажу честно, да рад, но есть то чему я не рад. Это почти полностью разрушенный город и те люди, которые погибли в ходе его освобождения. К моему личному счастью, многочисленная родня с Мариуполя переехала в Германию, Швейцарию и Россию. Многие были ранены, и мы с содроганием смотрели в экран, где врачи нам показывали множественные осколки в теле, которые невозможно извлечь. Я рад, что нашим повезло и скорблю по тем, кому повезло меньше. Мне больно и скорбно говорить об этом, но хочется утешить всех, даже безутешных, родителей, детей, взрослых и малых. Да вообще всех! Без исключения. Храни вас Господь, а тем, кто ушёл от нас в мир иной… Пусть Господь примет вас, утешит и обогреет теплом своим в своих чертогах. Аминь.
Эта книга посвящается моей маме, Кокташ Валентине Фёдоровне.
Эль Дарун
Красные лисы
Часть1. Рождение стаи.
Введение.
Младший лейтенант госбезопасности, Егоров Леонид Николаевич в это утро вставал тяжко. После вчерашнего матча по футболу, в котором он участвовал, болело буквально всё и тут ещё этот приезжий с Москвы. «Где он взялся на мою голову» подумал «младлей» и поскрипывая кроватью начал подниматься для «умывки» и бритья. Дверь открылась, и бабка Аглая занесла и поставила на скамью пол ведра пышущей паром горячей воды для утреннего моциона. Поблагодарив её, он за пол часа привел себя в порядок и поскрипывая новенькой портупеей вышел в прохладное утро, идя по направлению к автобусной остановке. Именно там, в семь утра должна была состояться встреча с гостем. Егоров и не думал о том, что большой начальник с Москвы, вот так возьмет и приедет вовремя. Он уже было прикидывал, как в ожидании будет топтаться от получаса до часа, но был очень удивлен, когда, выйдя из переулка увидел черную «эмку», а впереди, подпирая задом капот стоял его клиент, задумчиво глядя вдаль. Леонид зябко повёл плечами и прибавил шагу, почти переходя на бег, ибо нельзя заставлять ждать большое начальство. Кто его знает, как это в будущем отразится на его службе. Профессиональное чутьё подсказывало Леониду, что в Мариуполе начинается что-то такое – эдакое, неопознанное, но как однажды выразился их странный гость, «мир никогда не будет прежним» и он как истинный комсомолец должен помочь московскому товарищу изменить этот мир, разумеется в лучшую сторону. Всё его естество говорило о причастности какой-то большой тайне, идущей с самого верха. Да-да с самого верха, возможно от самого товарища Сталина, и мысль об этом буравила и вдохновляла. Надо вставать не свет не заря? Встанем! Нужно не спать ночами и бдить? Сделаем! Лёня с детства был идейным и эти его качества, и вера в непогрешимость советской власти и привели к службе в НКВД по комсомольскому набору.
Коренастая фигура гостя сделала пару шагов вперед, протягивая руку для приветствия. Он был одет в полувоенный френч как с плаката, на которых изображен вождь всех народов, товарищ Сталин. Костюм был выглажен, военная выправка сразу кидалась в глаза, а главное взгляд. Такой открытый взгляд пронизывал, в нём чувствовалась сила и привычка командовать. Он как бы говорил «гражданин, не нужно мне лгать, мы знаем о вас всё» и это служило своеобразным маркером в его конторе, потому что там, у них, почти все имели такой вот прямой, требовательный взгляд, старшего брата.
Пожав руку, товарищ Лис, а именно так он просил его называть, протянул ему связку ключей от машины. Конечно младший лейтенант умел водить. Их этому учили на спецкурсах, а также грузовые машины, «полуторку» и «ЗИЗ», мотоцикл и аэросани. Но последние – теоретически, так как в Приазовье снег не сыскать днем с огнем. В общем умел, но профессионалом в вождении конечно не был. Слегка опешив от предложения побыть водителем, он пересилил себя, взял ключи и уверенной походкой пошёл к месту посадки водителя под одобрительную улыбку гостя.
Дорога заняла около сорока минут. Леонида очень удивляла способность гостя ориентироваться в городе лучше его. Складывалось впечатления, что не он коренной мариуполец, а приезжий начальник. «Младлей» не мог бы и подумать, что если повернуть на улице Мухина на право, то через какое-то время попадешь в старый песчаный карьер, свернув на лево двумя километрами дальше по дороге. А вот оно! Свернули, проехали с километр по вихляющей проселочной дороге и вдруг открылся вид на великолепный, рукотворный амфитеатр созданный мозолистыми руками работников песчаного карьера. Подвывая мотором и редукторами, «полноприводная» «эмка» без проблем осилила небольшой песчаный серпантин и по указанию товарища Лиса замерла у небольшого кустарника. Дальше, нужно было идти пешком. Что поразило Леонида, так это количество людей в карьере. Их было даже не сотни. Их было – тысячи! Он бы даже мог поклясться, что десятки тысяч. Обалдев, и не понимая, он был смятён и шокирован! Как!? Откуда!? Зачем!? Люди? Ну да, люди. Но какие люди!? Это были дети! Самые обыкновенные дети его города, собранные в одном месте в одно время и казалось в карьере нет свободного места. В основном подростки и ранняя молодёжь, стояли, лежали, сидели и казалось ими было заполнено всё пространство. Так оно и выходило, потому что, когда они попытались пройти к трибуне, установленной в центре своеобразного плата, им буквально пришлось идти как ледокол через толщу людских тел, не достигших совершеннолетия.
Младший лейтенант госбезопасности Егоров прибывал в эмоциональном нокдауне. Он реально не понимал, что тут происходит, и кто является той силой, что смогла вот так запросто в заброшенном карьере собрать такое невероятное количество детей. Но и это не было самым главным. Он с недоумением отметил тот факт, что лица всех детей были сосредоточенны, суровы и смотрели не в стиле «дядя дай конфетку», а их лица говорили… , или не так…, они спрашивали – «ты свой или чужой». Он даже мог сказать, что выражение их детских лиц было как у взрослых в тот миг, когда они готовятся к бою. Так могли смотреть двадцать шесть бакинских комиссара*, готовящиеся идти в свой последний и решительный бой.
Примечание. Двадцать шесть бакинских комиссара – легендарные личности во времена советской власти, чей героизм проявился в борьбе с империалистами в тысяча девятьсот восемнадцатом году.