Как неизменно Земля вращается вокруг Солнца, как нерушимо ночь сменяется днем, как устойчиво и прочно мексиканцы когда-то властвовали на рынках, так и Майкл, по обыкновению, не услышал будильник.
«Выпускной класс, можно не париться», – так одиннадцатиклассник рассуждал весь последний год, но сегодня он не мог себе позволить такие вольности. Его класс выиграл в конкурсе между школами и сегодня у них состоится встреча по поводу предстоящей недельной экскурсии, на которую юноше хотелось попасть даже больше, чем взобраться голышом на новую сногсшибательную учительницу по английскому.
Но только когда желтый луч света, уверено проникший в комнату еще четыре часа назад достиг лица парня, Майкл медленно разжал веки.
– О-о-о-о, – протянул он, зевая, – так рано надо встава-а-ать.
В углу комнаты что-то зашуршало, заскрипело, затем сказало:
– Вообще-то ты проспал.
Майкл приподнялся на кровати и бросил тревожный взгляд в ту часть комнаты, откуда донесся низкий электронный голос.
– Что ты сказал?
В ответ пристыжено замычали.
– Что-о-о ты сказал?! – проревел парень. – Проклятье! Ты же должен был меня разбудить!
Майкл вскочил с постели и первое, что попадалось под руку натягивал на свое тощее подростковое тело.
– Прости меня, – стараясь изобразить вежливость, отчеканил голосок. – Твоему организму требовался отдых, и я дал тебе поспать… подольше.
– Но зачем?!
– Ладно, – решил все же признаться голос, – я тоже проспал.
– Проспал? – юноша не выдержал и, выбрасывая ноги вперед, бросился ловить того, кто, по его мнению, был виноват в том, что он, Майкл, снова проспал.
– Как ты мог проспать, я тебя спрашиваю? Ведь ты машина, робот! Ты ведь не спишь даже!
– Прости юзер, но я запрограммирован вести себя так же как ты. Тем более я тебе не какой-то там будильник.
Парень яростно взвизгнул.
– Сколько раз я тебе говорил не называть меня юзер! Схватив со стола банку недопитой колы Майкл зашвырнул ее в робо-пса.
Аляскинский кли-кай. Внешне робот напоминал собаку, а точнее, уменьшенную версию хаски. Мобильная конструкция, небольшого размера. Состоял из головы, округлого туловища, четырех лап, и продолговатого хвоста с небольшой шестиугольной клешней на конце. Робот имел изящный дизайн, подвижный сложный корпус, очень напоминающий чешуйки рыбы. Маневренность конечностей и универсальность проистекали из дополнительных осей и шарниров, которые скрывались под туго затянутыми металлическими пластинами. Область применения робота была настолько обширна, что инструкция просто не входила в него, а вместо этого, мать Майкла целый месяц посещала специальные курсы, чтобы хоть поверхностно ознакомиться с функциями пса. Продвинутые гироскопические датчики, которые позволяли роботу удерживать равновесие, стоили как автолёт, поэтому приходилось использовать его с большой осторожностью. Датчики для обнаружения целей были утыканы через каждый миллиметр на крепком, но эластичном корпусе, поэтому робот всегда знал, с какой стороны находится тот или иной предмет, даже не поворачивая головы. Несмотря на характер, Кли Кай являлся технологическим чудом.
Будучи новым, он выглядел поистине на грани фантастики, но спустя семнадцать лет со сборки, он превратился в старенький помятый девайс.
Именно эту модель Майклу подарили на его первый день рождения, хотя, будучи младенцем он не отказался бы от питбультерьера. Настоящего. К сожалению, живых животных на Штаре иметь было запрещено, за исключением зоопарка, где томилась до сих пор живая собака Нэнси. Над бедолагой произвели столько операций по омолаживанию, что она в свои пятьдесят с лишним лет все еще была в состоянии радоваться, когда видела человека и приветливо шевелила хвостом. Еще щенком ее случайно привезли с Земли, когда человечество спасалось от «Зеленой смерти». Остальные виды были с других планет, и Нэнси жила на Штаре лишь в качестве исключения, как напоминание и символ о том, что когда-то в космосе у человечества был собственный шарик с множеством лесов, водой и животными.
Настоящий питбуль, возможно, и не увернулся бы от банки, но робот с легкостью запрыгнул на железную стену и мухой примагнитился к ней. Майкл знал, что, если пес не захочет, тот его в жизни не поймает.
– Имею удовольствие оповестить тебя, юзер, что последний космобус в школу пролетит здесь через десять минут шестнадцать секунд. Пятнадцать, четырнадцать… Для твоего удобства я продолжу отсчет.
– Закройся, Кли Ка́й. Майкл не особо заморачивался в придумывании клички. – Я закрою ставни, и ты неделю не выйдешь на улицу.
Услышав это, пес выдавил из себя звук напоминающий чем-то смех.
– Для меня в радость напомнить, что мои характеристики позволяют мне работать автономно на протяжении двух лет. Недельное отсутствие солнечного света, не сделает меня менее эффективным.
Майкла раздражало, когда Кли Ка́й начинал разговаривать как средневековый знатный лорд из утерянных древних книг. В основном, когда не нужно. Казалось, этот робот был создан лишь для того, чтобы поскорее вогнать его в могилу: он никогда не давал Майклу общаться с девушками так, чтобы они потом над ним не смеялись, не позволял уединяться, с тех пор, когда прыщи на лице и волосы в интимном месте впервые засвидетельствовали о половой зрелости подростка. (Да, он всегда ходил с ним в туалет). А еще он постоянно нес какую-то чепуху, и со стороны смахивал скорее на умственно отсталого, чем на помощника с продвинутым искусственным интеллектом. Возможно поэтому Майкл не мог считать механического питомца своим верным другом. Другое дело пес То́я, одноклассника Майкла. Вот у кого питомец само совершенство. Помогает с домашкой, никогда не влезает в разговор, а еще он сделан из редкого красного металла, добываемого на соседней сверхлёгкой планете, которая крутится вокруг солнца с такой бешенной скоростью, что садиться на нее просто самоубийство.
