Наталья Веселова - Критическая масса

Критическая масса
Название: Критическая масса
Автор:
Жанры: Городское фэнтези | Русское фэнтези | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Критическая масса"

Ежесекундно за нами наблюдают. И не просто наблюдают, а пытаются исправить нашу жизнь – в прошлом, настоящем и будущем, чтобы однажды все нити человеческих жизней слились в единственно правильно вытканное полотно – и только тогда исполнятся сроки… Герои романа не знакомы друг с другом – но крепко переплетены их судьбы: и девочек начала и конца 20 века, и мальчика, жившего во времена правительницы Софьи, и двух астронавтов, попавших в беду на чужой планете в 23-м веке… Всем им однажды нужно просто поступить правильно – взглядом, действием, мыслью… Им помогут – только вот помощь иногда выглядит вредом. Но это только потому, что Помощникам дано видеть не только настоящее и будущее – но и то, что могло произойти, но не произошло. Внимательный читатель понимает, что действие книги разворачивается не на земле и не в нашем мире, даже когда происходят, казалось бы, заурядные события: девушка спешит в гости, мальчик ловит лисенка…

Бесплатно читать онлайн Критическая масса



Несоделанное мое видесте очи Твои,

и в книге Твоей все напишутся,

во днех созиждутся и никтоже в них.

Пс.138, ст. 16


Часть первая


…и крыло мухи имеет вес…

Иеросхимонах Аристоклий Афонский


1


– Значит, вот ты какой.

– Что удивляет тебя, Наставник?

– Я не умею удивляться. Я просто говорю о том, что вижу: тебя прислали ко мне ко мне Учеником – на вторую ступень. Ты – из Пришедших.

– Прости, я еще не привык. Вернее, не до конца разучился.

– Это ты прости – я думал, ты не до конца выучился.

– Я не о том, Наставник. Я имел в виду, что я не до конца разучился чувствовать. И предполагать чувства в других.

– Тем вы и отличаетесь от Изначальных. Мы умственны и не знаем ваших бед. Но это пройдет, не сомневайся… На предыдущей ступени ты ведь не одно прижизненное Хранительство изучал?

– Не одно, Наставник. Я и на Мытарствах был. Но лишь как наблюдатель. Мы с Хранителем больше всего боялись за пятое…

– Как обычно…

– А не уберегли уже на третьем… Все отдали, ну и…

– Можешь не рассказывать. Когда я был Хранителем, мне случалось терять своих прямо на первом. Вы в каком веке работали?

– В двадцать третьем от Рождества Христова…

– Так ваш подопечный, считай, праведник, если вам удалось его в такое время до третьего поднять… А сам ты – Пришедший – из какого века?

– Из семнадцатого. Но там от Сотворения считали. Едва-едва седьмое лето не перешагнул – и…

– Хорошо, что не успел. Тогда не быть бы тебе с нами. А из каких весей?

– Из Московии, Наставник. Тогда как раз…

– Знаешь, Ученик, Изначальные говорят, что от вас, Пришедших, нужно держаться подальше, чтоб не заразиться чувствами. Я сейчас, право, улыбнулся бы, если б знал, как это делается.

– Почему? Там тогда было вовсе не забавно – там как раз…

– Там никогда не было и не будет забавно, там всегда что-нибудь «как раз» – это тебе не Византия. А улыбнуться можно было бы только от радости за тебя. Ведь именно туда мы с тобой сейчас и отправляемся… На твою земную Родину, в стольный город Москву…

– Нет… Это вовсе не радость. Я бы не хотел вновь увидеть свою мать – там, зная, что… Видишь ли, я ведь не встретил ее здесь – нигде. Ни на Мытарствах, ни… выше. Ее нет. Совсем.

– Ну, значит, она либо там, куда даже нам по чину не разрешено подниматься, либо не прописана в Книге, только и всего. Второе, как ты и сам знаешь, гораздо вероятней.

– Тебе не понять, Наставник. Прости.

– Да. И не хотелось бы понять однажды. Но ты напрасно беспокоишься: мы идем на этот раз не в семнадцатый век, а в двадцатый. Итак. Я покажу тебе работу Встречающего. С Хранителем ты посмотрел на Мытарства. А я тебе покажу, что внутри. Что происходит с теми, кого Хранители теряют. Они теряют, а мы – принимаем, потому что человек никогда не остается без помощи, даже там. Потом ты сам решишь, кем станешь – Хранителем или Встречающим. А может, выберешь и другую стезю. Но Пришедшие все-таки чаще всего предпочитают одно из этих служений… Конечно, до того тебе дадут самостоятельно побыть и тем, и другим – если заслужишь…

– Наш подопечный – мужчина или женщина?

– Женщина. Она умерла в шестидесятом году двадцать первого века, в возрасте девяноста четырех лет. И нам надо поторопиться, потому что краткий отдых, разрешенный ей, заканчивается, ее сейчас разбудят те. Вот она, смотри… Просыпается. В семьсот тридцать шесть тысяч четыреста девяносто второй раз.


Девочка считала, что ее имя – это первое, с чем ей основательно повезло: пока что только раз в жизни она встретила обладательницу такого же сокровища, но ее смело можно было не принимать в расчет. Ибо другая Инна, с мокрым от восторга подбородком, вышагивала на помочах по коридору детской поликлиники, ведомая, будто щенок боксера в шлейке и при поводке, гордой и строгой бабушкой, увенчанной рубиновой брошкой, как кремлевской звездой. В одиннадцать лет она вычитала у Куприна, что имя ее – парадоксально мужское. Это было второе везение: ведь всем известно, что мужчиной быть лучше, потому что он – если настоящий мужчина – то командует, а женщиной – легче, потому что за нее делают всю тяжелую и грязную работу – если она настоящая женщина, разумеется. Но ведь можно научиться совмещать то и другое… Тут могла помочь третья удачно, шестеркой выпавшая кость: отражение в зеркале. В свои тринадцать Инна прочитала уже столько книг, что научилась наблюдать окружающую жизнь сквозь совсем не детский прищур и сумела сделать наиважнейший вывод: подлинная красота только помешает в жизни стóящему человеку. Удача – это когда ты видишь в зеркале приятное лицо без вызывающих изъянов – будь то уродливый нос или мохнатое родимое пятно – лицо, которое ты потом сама сделаешь таким, каким тебе будет нужно. А красавица… Она может рассчитывать только на одно: быстро выйти замуж по своему выбору, а там… А там – ничего. Киндер, кюхе, кирхе. И однажды повеситься в туалете.

У Инны были гладкие русые волосы, стриженные под «сессун», большие серые глаза, прямой тонкий нос и умеренно пухлые губы. У них в классе учились девочки гораздо красивее – кудрявые, глазастые, чернобровые – а вот записки с гадкими и соблазнительными словами и рисунками мальчишки клали только в ее парту. Это в нее метили из пластмассового корпуса авторучки жеваной промокашкой, ей как-то раз вылили суп в портфель – но ей же и подбросили туда однажды заботливо очищенную от жестоких игл веточку белого шиповника… Это именно ее, в конце концов, девчонки инстинктивно ненавидели – но она-то читала уж как-нибудь побольше их, и прекрасно знала, почему… Да потому что из них еще неизвестно, что и когда получится, и получится ли вообще, а она уже – состоялась. Женщина с мужским именем…

Она проснулась оттого, что, уютно повернувшись в постели на традиционный «бочок», угодила глазом прямо в широкое солнечное пятно, расплывшееся по подушке. Обманчиво-яркое, будто летом, но безлико-холодное, как и положено в середине ненавистного сентября. Ужасное, потому что в ту же секунду Инна, еще пребывая почти во сне, припомнила, что учебный год, для нее – седьмой, только начался, а значит, перед ней разверзается целая вечность тоски и ежедневного отвращения. И это еще не все: пришел самый подлый день недели – суббота. День, когда все нормальные люди могут спать до обеда, и только подневольные школьники (ну, еще студенты – да на тех плевать, они взрослые и все равно живут, как хотят) обязаны подниматься в любую погоду… О, нет! Инна решительно отодвинулась от солнечного зайца – скорей, жирного кролика – разлегшегося на ее подушке, как у себя дома, и закрыла глаза… Хоть пять минут… Все равно сейчас придет мама – и начнется: «Инна, вставай сейчас же! Ты что, с ума сошла – до сих пор валяться!». Но вдруг сердце возбужденно подскочило: мать не обязательно проснется сейчас! Инна вспомнила, что глубокой ночью, поднявшись в туалет, она поддалась соблазну провернуть одну редкую, но славную операцию: в темноте, не скрипнув предательницей-половицей, не задев бедром подлокотник легкого, всегда ворчливо ерзавшего в таких случаях кресла, прокралась в мамину комнату и точным движением «придушила» взведенный, как курок дуэльного пистолета, ее верный звучный будильник. «Тук, тук, таки-токи», – не прервал своего вкрадчивого монолога он, а девочке удалось выскользнуть так же бесшумно. Теперь зловещий прибор не зазвонит в половине восьмого утра – мама вполне может проспать аж до десяти – и тогда буквально ворвется в комнату дочери поздним утром: «Инна, вставай, мы проспали! Я будильника не слышала!» – и можно будет покапризничать: «Из-за тебя контрольную по русичу пропустила! Между прочим, «пятерка» была почти в кармане! И вот, пожалуйста…». В конце концов, мама хмуро спросит: «Сколько уроков ты теперь пропустишь? Только к середине третьего попадаешь в школу? А четвертый какой? Рисование? А пятый есть? Пение? Хм… – тут она состроит знакомую обнадеживающую гримаску с намеренно глупо вытаращенными глазами, поднятыми донельзя бровями, выпученными губами при несомненном главенстве верхней и напряженным подбородком, пошедшим мелкими частыми ямочками. – Ну и ладно, зачем тогда вообще огород городить, сиди уж дома…».


С этой книгой читают
Повесть посвящена проблемам становления личности в моменты сильнейших душевных переживаний, потрясений. Присутствие чуда незримо изменяет жизнь, даже если чудо не заметно самому человеку. Жизнь каждого из нас навеки сопряжена с другими, даже теми, о ком мы ничего не знаем…
Мила не такая, как другие. Ее мир драматически заужен и отличается от нашего. Она никому не нравится, все от нее отказались, приходится жить с бабушкой, никогда не выходить из дома и вести тайную жизнь внутри себя… Собственно, бабушка, оказывается, не совсем бабушка, а участница странной любовной истории. Да и главная героиня рассказа – вовсе не та, кем ее считают.
В повести предпринимается попытка создать традиционного положительного героя. Но… "Хороший человек – это всегда трагическая фигура" – утверждает автор устами одного из своих персонажей. Скромная школьная учительница и известная поэтесса – что между ними общего? Чем они могут помочь друг другу в условиях все более и более сурового к ним мира?
Между двумя зрелыми, много пережившими людьми, скульптором и журналисткой, зарождается позднее чувство. Но за ними кто-то постоянно наблюдает. Кто бы это мог быть? Герои не могут понять, к чему эта странная слежка. Они не знают, что одного из них готовятся казнить за страшное преступление, не имеющее срока давности…
В сердце маленькой Агаты всегда найдётся место для веры в чудеса. Но что делать, если окружающий мир до самых краёв наполнен скорбью?
Тринадцатилетняя Эльга Грэм больше не может поладить с родными, одноклассниками и соседями… Никто из них не понимает, что после пропажи брата-близнеца Лембита Элли живется тяжелее всех! Но хуже всех ведет себя мама. На Мартов день она приняла решение похоронить Лемми и забыть о нем навсегда, опустив в землю пустой гроб… Справится ли Эльга со страхом смерти? И сможет ли убедить маму в том, что Лембит жив, но просто не хочет возвращаться?Для широко
Цирк – это праздник, фокусы, экзотические животные, ловкие акробаты… А еще тяжелейший труд, требующий полной самоотдачи, профессионализма и редкого дара. Тринадцатилетняя Оля Куркина мечтает попасть в цирк и остаться там. Потомственный цирковой Павел Огарев ищет преемника и становится ее учителем. Они – иные, им подчиняется темнота – сила, которая способна не только создать иллюзию на манеже, но и выплеснуться в жизнь – на улицы Саратова девяност
Если ты случайно умудрилась освободить самого Кощея Бессмертного, то сказочный злодей рано или поздно непременно даст о себе знать. Например, украдёт твою коллегу по работе. А если ты ещё и опрометчиво пообещала непременно злодея погубить, то и за смертью Кощеевой, да спасать нелюбимую коллегу отправят именно тебя. И хорошо, что есть верные друзья, что тебе помогут. Вот, только почему-то все сказочные существа почему-то на стороне Кощея оказались
Все началось ни много ни мало – с Пикассо! По неосторожности разбив стекло на портрете работы Пикассо, Ева решает незаметно вынести картину из дома богатого старика, где оказалась почти случайно. А когда она возвращается из багетной мастерской, выясняется, что в доме побывали грабители и убили хозяина. На месте преступления работает полиция, поэтому вернуть портрет оказалось весьма проблематично. Саму Еву пытаются похитить малодружелюбные незнако
Каждый человек хотя бы раз в год испытывает дискомфорт в животе, а 1/5 населения земного шара страдают от хронических заболеваний желудка и кишечника. Гастрит, запоры, синдром раздраженного кишечника – самые распространенные из проблем. Долгие годы люди стараются избавиться от них, зачастую безрезультатно. Но самое важное – от здоровья желудочно-кишечного тракта напрямую зависит здоровье всего организма и ваше самочувствие!Доктор Сергей Агапкин,
Стиг Дагерман (1923–1954) – автор романов, пьес, стихов и рассказов, кумир целого поколения скандинавов. Его романы «Змея» (1945) и «Остров обреченных» (1946) сделали молодого писателя знаковой фигурой литературной Швеции.Однако Дагерман всю жизнь работал и как журналист, создавая статьи, репортажи, рецензии и стихи на злобу дня для синдикалистской газеты «Рабочий». В 1946 году газета «Экспрессен» предложила Дагерману поехать в Германию и написат
От ведущего мирового эксперта по Agile. Эффективные практики и инструменты, которые помогут создать лучшие продукты, повысить ключевые показатели и увеличить продуктивность вашего бизнеса.То, что раньше бизнес считал конкурентным преимуществом, больше таковым не является: исследования потребителей и экспертных мнений уже недостаточно. Компаниям необходимо пересмотреть привычные рабочие процессы, чтобы адаптироваться к изменениям и первыми на рынк