1. Пролог
Костя
- Скорая! Что у вас случилось?
- Девушке плохо. Без сознания.
- Фамилия, имя, отчество…
- Не знаю. Я нашел ее на улице.
- Дата рождения…
- Я же сказал – не знаю!
- Адрес…
- Солнечная, пятнадцать. Быстрее, она едва дышит.
Темень непроглядная, как я еще сумел разглядеть женский силуэт. Точнее даже не разглядел – услышал слабый стон. Сработало внутреннее чутье, что кому-то нужна помощь, а меня мама с папой в детстве учили – мимо чужого горя проходить нельзя. Наверное, именно тогда я решил помогать людям.
А чем адвокат не главный помощник, когда человек попал в беду?
- Помогите… - девушка едва шевелит губами, когда я беру ее на руки.
- Потерпи, милая, - несу к скамейке, так как именно там хоть какое-то освещение.
Фиг его знает, что следует делать в подобных ситуациях. И где эта скорая, черт бы ее побрал? По-русски же сказал – девушка без сознания. Плохо ей. Очень. Мало ли, что с этой малышкой могло случиться. А значит, надо очень быстро лететь, лишь бы вовремя успеть.
Где, спрашивается, их черти носят?
- Па… - девушка пытается сказать, едва шевеля губами, и я наклоняюсь к ней ближе:
- Что?
Лицо жутко грязное, на руках и теле кровь, одежда разорвана – интересно, кто так отделал малышку? Едва живая, в каком-то полубреду, да и сознание, скорее всего, вернулось незадолго до моего появления – это ж какими надо быть извергами и моральными уродами, чтобы так поглумиться над девчонкой. Молодая, хрупкая – даже веса особо не почувствовал, пока на руках ее нес к скамейке. Я бы ноги повырывал этим уродам, кто такое с ней сотворил.
Неужели даже сердце не ёкнуло? Хотя, откуда у них сердце…
- Па… - снова шепчет девушка, а после негромко стонет.
- Потерпи…
Я не знаю, что сказать. Впервые в жизни. Как будто язык отняло, и я в одночасье забыл все буквы вместе взятые. Просто какой-то ступор на грани паники – а вдруг, скорая не успеет? Или в аварию по дороге попадет? Как вариант, колесо отпадет. Или сломается что-то.
“Успеет! Ничего не сломается! Девушка не может умереть! Она слишком молодая!”
Я глажу ее по голове, присаживаясь на корточки рядом со скамейкой. Жива, и слава Богу. Думаю, наши органы разберутся, какие нелюди напали на беззащитную молодую девушку.
А я уж проконтролирую, от возмездия никто не уйдет. И отделаться даже малой кровью этим недоумкам не удастся.
- Воды, - едва слышно произносит незнакомка, а я лишь громко вздыхаю в ответ.
- Потерпи…
- Пить…
- Недолго осталось!
Понимаю, что банально, даже глупо звучат мои слова со стороны, но другого, увы, в голову не лезет. Я же не могу ее бросить в таком состоянии.
Да и непонятно, можно ли ей пить сейчас или нет.
Держусь из последних сил, лишь бы не сорваться, когда слышу вой сирены. В мгновение ока рядом со мной стоят люди в медицинских халатах, а вопросы сыпятся один за другим:
- Молодой человек, это вы вызывали скорую?
- Что с ней?
- Документы были при девушке?
- В сторону отойдите!
А я не могу. Даже пошевелиться не могу. Как будто меня приковали к этой чертовой скамейке. Сжимаю пальцы незнакомки в своей ладони и не в состоянии их отпустить. Да и свои пальцы разжать не могу, как будто онемели!
Что за чертовщина происходит?
- Пульс слабый, - выдает врач после беглого осмотра. – Носилки, живо! Да отойдите, вы, молодой человек! Все, что могли, вы уже сделали. Дальше наша забота.
- Куда ее? – я медленно встаю с корточек и пристально наблюдаю за врачом.
- Четвертая неотложка, - бодро рапортует врач, контролируя, как девушку грузят на носилки. – Там еще есть места. Сегодня какой-то дурдом в городе.
- В смысле? – я хмурюсь, так как пока сути происходящего не понимаю.
Если честно, за криминальными новостями я не слежу – они сами меня находят в нужное время. И “дурдомами” в моем родном городе тоже не интересуюсь.
Видимо, зря, так как волосы дыбом встают от услышанного.
- Перестрелка была в спальном районе, - тяжело вздыхает врач. – Как будто лихие 90-ые вернулись. Там столько раненых…
- Личности установили? – во мне резко включается адвокат, на что мужчина в белом халате лишь усмехается.
- Я – врач, а не полицейский, - хлопает меня по плечу. – Я лечу людей, а не устанавливаю их личности.
- Извините, - мотаю головой из стороны в сторону, понимая, что перегибаю.
- Да не переживайте вы так, - снова усмехается мужчина в медицинской форме. – Девушку спасем, жить будет.
Я очень на это надеюсь, провожая скорую взглядом. Вроде и доброе дело сделал, а на душе как-то неспокойно. Черт меня дернул прогуляться перед сном. Голова забита всякой чушью, вот и решил проветриться.
Ладно, завтра разберемся, откуда эта малышка появилась-то в нашем районе.
И кто на нее напал…
- Ее выписали еще сегодня днем, - медсестра пожимает плечами, глядя мне прямо в глаза. – Вчера скора ее привезла, наши врачи откачали, ну и… - запинается, разводя руками в разные стороны. – Кстати, а вы ей кто?
- Спаситель! – фыркаю в ответ, начиная медленно закипать. – За ней кто-то приезжал?
- Ой! – девушка машет рукой, усмехаясь. – Тут такое было. Куча мужиков в костюмах, напугали весь персонал, правда, потом извинились, дали денег и забрали девушку.
- Личность пациентки хоть установили? – я не унимаюсь, так как больше всего на свете не люблю неизвестность.
Хотя, если разобраться, какое мне дело до этой малышки? Спас ее, она жива, а дальше уж не моя забота. Хоть одно доброе дело сделал бесплатно. И бескорыстно. По доброте душевной, что называется.
Но почему-то хочется докопаться до истины. Меня прямо коробит от происходящего.
- Зачем нам ее личность? – медсестра безразлично пожимает плечами. – Денег дали, чтобы мы забыли об этой девчонке, вот мы и не помним.
“Обалдеть, работнички!” – мысленно фыркаю, но по выражению лица медсестры понимаю, что ее так же, как и меня, коробит, так хочется человеку поделиться сокровенным.
- Вообще ничего о ней не знаете? – лезу в карман брюк и достаю оттуда две тысячные купюры. – Или может все-таки ваша память восстановится?
- Имя у нее необычное, - деньги, как по мановению волшебной палочки, резво исчезают со стола. – Я краем уха слышала, как ее один из мужиков называл.
- Так как он ее называл? – облокачиваюсь на стол, приближая лицо к девушке. – Вспомните, это очень важно.
- Бэби! – чуть ли не шепотом произносит медсестра, а мне хочется громко завыть.
- И все? – приподнимаю обе брови вверх, глядя исподлобья на свою собеседницу.
- Ну, согласитесь, необычно же!
“Я соглашусь, что ты – тупая курица!” – мысленно возмещаюсь, а вслух произношу:
- В переводе с английского “baby” – это ребенок. В школе надо было учиться, а не уроки прогуливать, - мой тон оставляет желать лучшего, но сдержаться от ехидства не получается.
