Нью-Йорк, февраль 2008.
– Дайте пройти! Дайте пройти! – конвой ФБР с трудом сдерживал бешеный натиск репортеров всех мастей, жаждущих запечатлеть кульминационный момент грандиозной операции спецслужб, носящей кодовое название «Old Bridge» – «Старый Мост».
Из здания ФБР выводили арестантов – ключевых фигур мафиозных семей Гамбино, Маннионо и других, на протяжении трех десятилетий подчинявших своему влиянию преступный мир Нью-Йоркского андеграунда. Рэкет, вымогательство, грабежи, убийства, финансовые аферы, трансконтинентальная перевозка наркотиков – вот краткий перечень их деяний.
Операция «Old Bridge» планировалась как совместная акция ФБР и итальянской полиции, в ходе которой предстояло взять под стражу более сотни представителей мафиозных кланов. Целью этой самой широкомасштабной за последнии 20 лет акции было предотвращение возобновления и укрепления международных контактов сицилийской Коза Ностры.
Однако Сицилия стала родиной не только мафии. Этот «зеленый, как рожковое дерево, белый, как соляные копи, желтый, как сера, золотистый, как мед, пурпурный, как лава,» загадочный остров дал миру не мало выдающихся представителей рода человеческого, начиная с великого Архимеда из Сиракуз.
Подмосковный город Химки, ворота Москвы, как горделиво окрестили его местные старожилы.
– Алло, есть какая-нибудь информация о Николае Леонове?
За сегодняшний вечер Алексей в сотый раз задавал этот вопрос дежурным больниц, моргов и информационной службы. Давление зашкалило за 180, психоэмоциональное напряжение заявило о себе учащенными и аритмичными сокращениями сердечной мышцы. Владимир протянул ему стакан, от которого распространялись едкие волны валерьянки. Протяжно и чувственно заголосил рыжий кот Фунтик. Алексей залпом осушил стакан и рухнул на диван, позволив другу поправить подушку и набросить на ноги тонкий японский плед.
– КККак банально это не звучит, но друг действительно познается в беде, – вздохнул Алексей. – Если бббы не ты, Володя, я бббы совсем растерялся.
С трудом удержав слезу, Алексей взглянул на обрамленное позолоченной рамкой семейное фото. Всего лишь месяц назад они были вполне довольны жизнью. Вера с ее перламутровой улыбкой смотрелась не хуже кинозвезды, сын Николай так и искрился энергией юношеских желаний и надежд. И даже престарелый и больной лабрадор Лорд казался счастливым в окружении любящих хозяев.
С экрана телевизора прозвучала информация о крупной автокатастрофе на Горьковском шоссе: столкновение «Газели» с грузовиком привело к гибели водителя и четырех пассажиров.
– Ввволодя, позвони ты, – с трудом выдавил Алексей.
– Хорошо, только еще рано звонить – личность погибших пока не установлена. Леха, мужик ты или нет?! Возьми себя в руки. Может, коньячку налить?
– Давай. Извини, но тебе меня не понять – у тебя никогда не было семьи, и не просто семьи, а маленькой ячейки любящих и заботящихся друг о друге граждан.
– Ты говоришь «любящих»? А Вера?
– Не сыпь мне соль на рану. Вера всю жизнь была самой заботливой и верной женой. Я уверен – она вернется. Не может не вернуться, узнав об исчезновении сына!
– Мне кажется, что надо все-таки обратиться в милицию.
– А записка?! – Алексей развернул сложенный вчетверо лист. – «Папа, в милицию не обращайся!!!»
– Ты уверен в том, что это его почерк?
– Об этом я каак-то не подумал. – Алексей снова взял в руки записку и, внимательно вглядываясь в буквы, произнес:
– Три восклицательниых знака – наш с Колей условный символ – я должен выполнить его просьбу.
* * *
Женская консультация города Химки занимала первый этаж старого дома, над которым возвышался заслонивший небо каркас строящегося высотного здания. В кабинет гинеколога вошла, опираясь на палку, удивительно красивая блондинка лет сорока.
«Это совсем недолго, это надо пережить», – шепнул вынырнувший на поверхность подсознания гномик-оптимист. Дав себе установку «не болеть», Вера не помнила, чтобы за последние десять лет обращалась к врачу. При ее профессии школьной учительницы болеть было крайне не выгодно – выплатят копейки по больничному, а основного заработка в виде факультативных занятий и частных уроков можно вообще лишиться – разбегутся нерадивые ученики. А то и того хуже: залезут в родительский кошелек якобы для оплаты занятий, а сами прокутят денежки, в лучшем случае, в «Макдоналдсе».
– Здравствуйте, Нина…
Доктор оторвалась от чтения каких-то бумаг и повернула к вошедшей скуластое лицо, типичное лицо восточной женщины с раскосыми узкими глазами.
– Вы, вероятно, наш новый доктор?
– Я уже три года работаю в женской консультации. Меня зовут Эльзара Астаховна.
– На что жалуетесь, – доктор взглянула в регистрационную карту, – Вера Анатольевна?
– Только на хроническую усталость. Я учительница, нагрузка сумасшедшая. Десять лет нигде, кроме дачи, не была. Муж и сын настаивают на том, чтобы в эти каникулы я хорошо отдохнула. Неделя в Италии, затем санаторий, но необходимо пройти обследование для курортной карты.
Эльзара подвела пациентку к смотровому креслу.
– Вам помочь?
– Да, пожалуйста.
– А что, простите, с вашей ногой?
Вера нахмурилась.
– Ошибки молодости, не хочется вспоминать.
Эльзара вымыла руки и надела перчатки. Вера прикусила губу и вдруг представила розовощекое и всегда улыбчивое лицо покойного директора школы Белова. Белов никогда не жаловался ни на сердце, ни на другие жизненно важные органы. Но вот однажды по инициативе школьного врача, опирающейся на щедрость директора, в школу привезли японские диагностические приборы. Белов поначалу вообще не хотел принимать участие в процедуре, но горячо любящие его коллеги настаивали: своевременно поставленный диагноз дает шанс вылечить любую болезнь. Японская диагностика выявила у Белова двенадцать хронических заболеваний, и в тот же день от расстройства с ним случился обширный инфаркт.
– Да вы не волнуйтесь – минутное дело. Расслабьтесь! – подбодрила Веру Эльзара Астаховна.
Процедура длилась мучительно долго. Наконец, Вера не выдержала.
– Доктор, что вы там копаетесь?
– Э-э… даже не знаю, как сказать…
Вера ощутила прилив крови к вискам, в бешеном ритме колотилось сердце. В эту минуту она думала не о том, какой диагноз поставит ей доктор, а о том, что вдруг оборвется нить, из которой всю долгую мокрую зиму она вязала узор своей мечты.
– Говорите правду!
– Вы действительно хотите знать правду?
– Да!
– Когда вы были у гинеколога?
– Лет десять тому назад.
– Надо было серьезней относиться к своему здоровью. У вас бывают кровотечения?
– Да, иногда.
– Вам необходимо срочно сдать анализы.
– Доктор, не мучайте меня, скажите все, как есть.
– На 90 % это онкология.
Верино красивое лицо стало белее мела. Доктор говорила какие-то утешительные слова, но Вера смотрела мимо, не видя и не слыша. Неужели жизнь уже прожита? Неужели поздно о чем-то помечтать? И как же это скучно ожидать конца пусть даже рядом с любящими мужем и сыном. И хватит ли их любви на это испытание? Больше всего мужья не любят, когда жены жалуются на здоровье, хотя сами чуть что и начинают ныть как маленькие дети и требовать к себе повышенного внимания. Правда, есть надежда, что ее Алексей представляет собой исключение из правил: до сих пор в любой трудной ситуации вел себя как настоящий мужчина, несмотря на физический недуг.
