Свою курильню Дядюшка Хо решил построить в стволе большого дуба, который стоял на краю леса, недалеко от озера. Снаружи было дерево как дерево, а внутри он устроил весьма уютный кабачок, который назвал «Курильня». Курильня, во-первых, потому что, прежде всего в заведении собирались любители покурить длинные трубки. Эти трубки Дядюшка Хо делал сам, индивидуально для каждого постоянного посетителя. Мастер изготовления трубок использовал сочетание разных сортов дерева и камня, а также экспериментировал с формой курительного прибора. В итоге любой гость получал от своей трубки то самое неповторимое удовольствие.
Только ты учти, – говорил какому-нибудь новому посетителю Дядюшка Хо, – трубка – это как живое существо! А живое существо в чем больше всего нуждается? Во внимании и заботе, в любви! Вот сделаю я тебе трубку, а ей рука твоя нужна будет, твое дыхание. А если ты ее забросишь? – тут он подозрительно клонил голову набок и щурил глаз. Вопрос не требовал ответа, но здесь наш мастер делал внушительную паузу, и даже успевал налить по стаканчику себе и новичку. Во время наполнения стаканов Дядюшка Хо сокрушенно покачивал головой и вздыхал. Стаканчик легко опустошался и стукал донышком о барную стойку, а мастер изготовления трубок продолжал свой инструктаж:
– Если трубку не курят регулярно, то она начинает хандрить, а затем портится, и может вообще сломаться, погибнуть! Пойми, что трубка – это часть тебя, у вас общее дыхание. Вот что самое ценное в курении?
– Ну, хороший табачок, может… Или нет! Пожалуй, главное – это чудесное состояние особенно пронзительной созерцательности, – пытался размышлять начинающий курильщик трубки.
– Самое ценное в курении – это дым. Ради него весь обряд и происходит.
Дядюшка Хо немного лукавил, когда говорил, что трубка может испортиться из-за долгого отсутствия хозяина. Чтобы этого не произошло, знаменитый волшебник и основатель Курильни придумал специальный аппарат. Это таинственное устройство ухаживало за теми трубками, хозяева которых редко заходили в Курильню или пропадали на какое-то время. Дядюшка Хо каждый вечер аккуратно набивал трубки табаком, и вставлял в аппарат. Магическая машина сама их раскуривала. Все трубки равномерно выпускали дым разного цвета и формы в соответствии с характером своего хозяина.
Наблюдать за работой курительной машины доставляло особое удовольствие всем посетителям. Механический дракон немного раздувался, набирая в себя дым, а затем выпускал причудливые клубы и кольца из многочисленных ноздрей и шипованной пасти.
В те времена я почти каждый вечер проводил в Курильне Дядюшки Хо. Я так привык наблюдать за работой чудесной машины, что мог с легкостью угадать, чьи трубки сегодня попали в лапы механического дракона. По форме клубов дыма и даже по запаху табака мне становилось ясно, кто сегодня «прогуливает».
Один мой хороший знакомый по имени Семикрат редко появлялся в Курильне. Он очень много путешествовал, и не только по своему желанию. Каждый раз, когда он заходил в кабак Дядюшки Хо, я с удовольствием слушал его рассказы о дальних краях. А пока он был в отлучке, его трубка продолжала удивлять нас невероятными фигурами из тонкого полупрозрачного дыма. Эти фигуры были важным дополнением к его рассказам. Можно было целый вечер провести, наблюдая за тем, как дымит трубка господина Семикрата.
Конечно, в кабачке были рады всем посетителям, однако попасть в гости к Дядюшке Хо мог далеко не каждый. Это связано с особенностями строения курительного заведения. Внутри дерева помещение напоминало по форме гигантскую головку чеснока. Вместо потолка в курильне был высокий свод, который переходил в дымоход. Ствол дуба, внутри пустой, действовал как труба, и все фигуры табачного дыма тихо поднимались по стволу вверх и ложились на небо, как на чистую простыню. Окна и двери в обычном понимании отсутствовали, поэтому войти мог только тот, кто имеет привычку в обращении с подобными строениями. Внутри Курильня была значительно больше, чем ствол дерева снаружи. Стены, обитые темно-красной тканью, деревянные столы, кожаные кресла, – все выглядело просто, но надежно.
Новые посетители появлялись очень редко. А самостоятельно найти заведение было вообще невозможно. Иногда кто-нибудь из завсегдатаев приводил своего знакомого, а бывало и так, что сам Дядюшка Хо представлял собравшейся компании какого-нибудь гостя. Общество любителей трубочного табака было разношерстным, но всем нравилось посплетничать или поспорить о чем-нибудь. За годы совместного времяпрепровождения курильщики успели узнать друг друга довольно хорошо. Для меня эта компания стала чем-то вроде второй семьи. Но в один из вечеров произошли события, которые полностью изменили мой привычный жизненный уклад, и визиты в любимый кабачок на долгое время для меня стали невозможны.
Тот вечер начинался на редкость удачно: после долгого отсутствия вернулся Семикрат, и я ожидал порцию новых историй о приключениях моего друга. Он пришел раньше меня, и сидел один на диванчике за большим столом. Трубка лежала у него в руке, и путешественник, опустив голову, наблюдал за струйкой дыма.
– К сожалению, на этот раз не могу ничем тебя порадовать, – кратко ответил он на мои бурные приветствия и просьбы рассказать об увиденном.
– Жаль, я-то думал, мы весело проведем вечерок. Ну не хочешь рассказывать – не надо, дело твое. Похоже, последний поход тебя доконал.
– Да, путешествие было тяжелое, но рассказывать не о чем.
– Ладно, не о чем, так не о чем. – Я не спеша взялся за свою трубку, набил ее крупно порезанным листом шоколадного цвета и стал раскуривать.
– Как ты знаешь, – внезапно заговорил Семикрат после долгой паузы, – наш мир не лежит ровным полотном. Он расположился какими-то складками что ли, или волнами.
К этому моменту дым из трубки почти полностью окутал его. Семикрат оказался как будто в коконе из лепестков. Первую фразу мой добрый знакомый произнес из глубины своего дымового убежища. Затем он как-то выпутался из слоев тумана и отошел к стойке, махом опрокинул там стопку, прихватил еще пару стаканчиков с собой и вернулся за столик. Мы еще немного выпили, и он продолжил свои рассуждения:
– Как ты знаешь, в различных прослойках этого полотна жизнь приобретает весьма причудливые формы, но все же везде сохраняются основные принципы строения реальности. Однако есть и такие места, где существование почти полностью утратило привычные нам черты. Это не вызывает особого страха или отвращения. Удивляет, пожалуй, то, что человек и там каким-то образом сумел прижиться, только ничего хорошего из этого не получилось.
