Летом 1943 г. в центре европейской части СССР в районах двух древних городов, Белгорода и Орла, развернулись боевые действия, вошедшие во всемирную военную историю под названием битва на Курской дуге. Она стала одной из самых крупных по масштабу и не имевших себе равных по ожесточенности в истории человечества. Безусловная победа в ней Красной Армии никогда не вызывала сомнения и признана обеими противоборствующими сторонами, а ее значение в разгроме фашизма трудно переоценить. После ее завершения боевые части вермахта были настолько обескровлены, а боевой дух личного состава столь низким, что вплоть до мая 1945 г. германское командование оказалось не в состоянии провести на советско-германском фронте ни одной стратегической наступательной операции.
Однако как ни парадоксально это звучит, но в стране, где произошло это грандиозное событие, на протяжении более чем полувека с момента его завершения так и не была написана его подробная, а главное, объективная история. Долгие годы событие под Курском, как, впрочем, и вся минувшая война в целом, являлось лишь темой для пропаганды коммунистических идей и вклада КПСС/ВКП(б) в разгром нацизма. Поэтому отечественные историки должны были не изучать ее как важное событие прошлого страны, т. е. систематизировать приобретенный опыт, акцентировать внимания на ее действительно выдающиеся результаты, а лишь выстраивать примитивные схемы боевых действий, превозносить «крепость советского общественного строя» и подчеркивать «особую организующую роль коммунистической партии в борьбе с захватчиками».
Битва на Огненной дуге состояла из двух этапов. Первый – это Курская оборонительная операция Центрального и Воронежского фронтов, в ходе которой наиболее масштабные и кровопролитные бои развернулись на юге. Здесь она проводилась дольше, чем на севере, с 5 по 23 июля 1943 г., и, несмотря на длительный период ее подготовки и в общем успешное завершение, назвать ее образцовой было нельзя. В ходе ее проведения советским командованием, и на стратегическом, и на оперативно-тактическом уровне, было допущено ряд крупных просчетов и ошибок, в результате которых войска понесли большие, порою неоправданные потери. Отмечались случаи, когда старшие офицеры и генералы, в том числе и командиры крупных танковых соединений, сознательно допускали нарушение воинской дисциплины, под благовидным предлогом игнорировали приказы даже командующего фронтом, что способствовало продвижению противника вперед и срывало замысел оборонительной операции всего фронта. Чтобы скрыть эти негативные моменты и показать лишь «одну сторону медали», после войны цензурными органами выхолащивались до неузнаваемости мемуары полководцев и военачальников, засекречивались на десятилетия огромные пласты документов, тем самым вычеркивались из народной памяти дни и ночи напряженнейшего противостояния, примеры самопожертвования и стойкости десятков тысяч советских красноармейцев и командиров.
При этом параллельно из мифов создавалась история битвы, наполненная абсурдными легендами о табунах «тигров», «пантер» и «фердинандов», рыскавших по всему Курскому выступу, и многотысячных танковых баталиях в местах, где полсотни боевых машин не могли развернуться в линию, не говоря о поединке тысяч бронеединиц, которые якобы сошлись «в рукопашной схватке». А для того, чтобы вымысел выглядел правдоподобно, горстка «проверенных» историков, допущенных к определенному уровню первоисточников – отчетным документам армий и фронтов Красной Армии, для этих выдумок писала похожий на правду исторический фон.
«Холодная война», начавшаяся сразу же после разгрома Германии, наложила свой негативный отпечаток и на то, как писалась история Курской битвы на Западе. Здесь тоже разработали свою, не хитрую и, по сути, очень похожую схему. С той лишь разницей, что книги, выпущенные на Западе, должны были прославлять профессионализм и мастерство солдат и офицеров вермахта, которым «полоумный ефрейтор» не позволил реализовать свой высокий потенциал и добиться поставленной цели. Хотя следует подчеркнуть, что благодаря открывшемуся в конце 1950-х г. доступу к архивным документам вермахта уровень отдельных трудов западных исследователей, например Э. Клинка[1], был довольно высок. Тем не менее, в большей части книг западных исследователей хотя и признавался очевидный факт – победа Красной Армии под Курском, но акцент делался не на анализ общих крупных проблем и их решение, а на недостатки именно советских войск, которые в Советском Союзе старались не афишировать: высокие потери, ошибки и просчеты командования, отставание советской стороны в техническом отношении, прежде всего низкие боевые качества нашей бронетехники, и слабую подготовку командиров тактического звена.
С начала 1950-х г. западные издательства, особенно в ФРГ и Англии, начали выпускать воспоминания полководцев и военачальников третьего рейха фельдмаршала Э. фон Манштейна, генералов Г. Гудериана, Ф. фон Меллентина и других, а также книги по истории боевого пути воинских соединений, в том числе дивизий СС, которые принимали непосредственное участие в Курской битве. Информацию из этих книг, цитаты и идеи их авторов, а также данные из документов вермахта широко использовались зарубежными историками в своих монографиях, что было важно в первую очередь для читателя. Так как книгам, в которых приводятся выдержки из трудов, исторические персонажи, принимавшие весной и летом 1943 г. ключевые решения, и те, кто был как-то причастен к их выработке и претворению в жизнь, придавался образ фундаментального, научного труда, это вызывало большее к ним доверие. Хотя значительное число подобных фолиантов грешили субъективизмом и были полны разного рода ошибок и вымыслов.
В результате за минувшие 76 лет появились две очень обширные, но совершенно разные по сути историографии одной и той же битвы. Причем обе как при оценке принимавшихся немецким и советским командованием решений, так и при описании ряда ключевых моментов были далеки от научного подхода. А отдельные эпизоды настолько мифологизированы, что и сегодня, даже при наличии документальных источников, трудно разобраться в том, как в действительности все происходило.
Увы, но даже после исчезновения Советского Союза с карты мира и снятия цензурных ограничений, попытка некоторых отечественных исследователей, в том числе профессиональных военных, провести объективный и подробный анализ событий лета 1943 г. успехом не увенчалась. Столкнувшись с большими трудностями, они или прекратили разработку этой тематики, или ограничились публикацией касающихся менее значительных вопросов отдельных сражений, потерь бронетехники и т. д.
