Озарение
Сид побывал-таки на собрании адептов магических сил и увидал там свою жену Дарью – и не рядовым членом, как предполагал, а руководителем сообщества.
Комната, горящие, размноженные зеркалами свечи, а над большим круглым столом в центре медленно вращается и посверкивает огоньками приплюснутая сфера наподобие летающей тарелки. Средних лет женщина под вуалькой вещает утробным голосом:
– Мы есть дети космоса. Мы способны на всё неземное. В том числе – перемещаться в пространстве и времени…
Сидящие на стульях вдоль стен, вращают над головой руками и гудят, как шмели.
В дальнем углу, с окаменевшим лицом и прикусив губу, сутулится Сид. И можно было бы предположить без риска ошибиться: его озарило… Да, как он не догадался об этом раньше?!. Теперь-то ему понятно, отчего с ним происходят всяческие несуразности и срываются выгодные сделки. Дарья ему вредит. Но почему?
После собрания в сквере на скамье, выяснение отношений. Женщина тем же голосом, что и на собрании магов:
– Сидор…
Мужчина, перебивая, резко:
– Сорок семь лет как Сидор! И ни разу не чувствовал себя таким глупцом! Зачем ты позвала меня на ваше сборище? Увлеклась колдовством? На здоровье! Но я…
Женщина, в свою очередь, перебивает:
– Ты муж мой, и я хотела, чтобы мы были заодно.
Сидор иронично:
– Заодно? В каком смысле? Заодно перемещаться в пространстве и времени? Тебе сорок три, а ты… РЭН ТВ насмотрелась? Ты же прекрасный врач. Зачем тебе этот балаган?
Дарья:
– А деньги?
Сид отмахивает рукой в сторону:
– Сама ж говорила, всех денег не загребёшь.
Дарья с укоризной:
– А если это моя отдушина?
Сид замирает:
– Я, стало быть, не…
Дарья кривит губы:
– Ты занят собой, Сид, только собой. А я хочу, чтобы заодно…
Сид раздражаясь:
– Заладила! Нет и двух одинаковых…
И вдруг опять замирает: Дарьи рядом уже нет. Он разглаживает пальцами брови, бормочет:
– Гипноз… гипноз? Не думал, что настолько подвержен я чужой воле…
И рассержено топает два раза правой ногой.
Развод без имущественных претензий
Сидор и Дарья сидят напротив служащей загса, через широкий стол. Та спрашивает и смотрит на Сидора, затем переводит взгляд на Дарью:
– Итак, Благовы, имущественных претензий друг к другу у вас нет?
Сидор вздыхает. Дарья молча кивает.
Служащая загса смотрит в компьютер, что-то там вписывает, включает принтер, подаёт клиентам по страничке:
– Жду вас ровно через месяц. Кто не явится, останется без свидетельства. Кроме того, есть время на размышление…
Опять в сквере, но на скамью не садятся, стоят друг против друга. Дарья:
– Зря, Сид, ты затеял развод. Ведь пожалеешь.
Сид:
– Ладно. Разбежимся… поразмышляем.
Дарья, поправляет ему галстук:
– А это зачем надел? Прямо как на приём.
Сидор, отступая на шаг:
– Ну-ну. Не надо только активничать этим месяцем, хорошо?
Дарья моргает – возможно, соображает, что имеется в виду.
– Хорошо, не буду.
Ключ
В офисе. Двое мужчин сидят за столами и третий, Сид, пристроился у окна на подоконнике.
Долговязый с курчавым чубом, говорит несколько гнусаво:
– Значит, тебя можно поздравить, дружок? Теперь ты свободен, аки птаха! – Встаёт (столешница ему чуть выше коленей) и кланяется.
– Спасибо, Гарик, – кивает Сид.
Из-за другого стола возражает коротышка, он развалился на стуле и потому видна лишь его лысая голова:
– Свободен-то он свободен… только я вот не пойму: зачем было разводиться через загс? Через суд надо, раздел имущества и тэ пэ. Где будешь обитать?
Сид, подтянув правое колено к подбородку:
– Не беспокойся, лысёнок. У меня нашлась копеечка на однокомнатную. Квартирка – ква-ква! – И Сид подносит к губам кончики пальцев: – Й-ю! В новой высотке. Ща пойду смотреть.
Долговязый с азартом:
– А нас возьмёшь?
Лысый коротышка окорачивает:
– Под ногами мешаться? Он нас пригласит на новоселье. Так, Сид? И ещё раз прошу тебя, Сид, не называй ты меня лысёнком. Я Витёк, разве ты не знаешь? И я тебя люблю как родного.
Сид торжественно:
– Так, друзья-коллеги и родственники, именно так: первая презентация в кафе, вторая – на квартире!
Он вынимает из кармана ключ, с вожделением рассматривает его.
Обживаемся
Сид открывает квартиру и, чуть помедлив, входит. Прикрывает за собой дверь. Скидывает башмаки. Идёт в носках по прихожей-холлу, заглядывает в кухню, вступает на носочках в комнату и оглядывает пустое паркетное пространство и поле ромашек по обоям. Затем семенит к окну. Из него прекрасный обзор – последовательно: речной, луговой, лесной просторы. И над всем этим – сияющее синевой небо, с маленькими облачками на горизонте.
Сид расплывается в улыбке.
Мобильник бряк-бряк. Сид поспешно давит на кнопку:
– Да, заносите. – Бегом в холл, распахивает дверь. Разъезжаются створки грузового лифта. Двое грузчиков с холодильником. Сид:
– За мной, господа. Ставьте вот сюда.
И так – пока кухня не заполняется мебелью. Последней вносят тахту – в комнату. Сид:
– Вот к этой стене.
Рабочие ставят, и какое-то время шумно дышат. Один, старший, протягивает хозяину визитку:
– Когда прикупите остальную мебель, звоните. В частном порядке, так сказать.
Сид сует картонку в карман рубашки. Спровадив рабочих, садится на тахту, задумывается. Но опять мобильник.
– Да, братцы, столик заказан. Ща буду.
Заглядывает в кухню. Подмигивает себе в зеркало шкафчика.
Замена чуба на корону
В кафе шумно, приходится кричать на ухо. Сид долговязому Гарику:
– По секрету, Пат, всему свету. Ведьма она, потому и убёг. Понятно? Она мне все последние сделки угробила. Я думал, что такое?! А это она!
Коротышка Витёк, набычив свой лысый череп:
– А зачем она это?
– Понятия не имею, – пожимает плечами Сид.
Долговязый Гарик:
– Не понимаешь?
Коротышка приблизил лысый череп:
– Нет.
Долговязый Гарик:
– А я не к тебе, лысёнок, обращаюсь, – и Сиду: – Кто-то подзуживает, небось. На стороне. – Поворачивается к коротышке: – Так?
Тот уклончиво:
– Ребята… выпьем за свободу и независимость. Через две недели… – тыкает большим пальцем в плечо Сида, будто кнопку нажимает: – …вот сделку завершишь… и на квартире твоей соберёмся… и… Давайте не будем друг друга обижать. Я ведь просил не называть лысёнком…
– Да, – кивает Сид, – а то у меня в комнате одна тахта пока. Выпьем!
Все хором:
– Выпьем!
– За гадов ползучих!
– За коронавирус!
– За него родимого!
За соседним столиком мужик поворачивает большой нос, забранный медицинской маской:
– Это вы зря! За хамство положено наказывать.
– А тебе-то чего? – воинственно поправляет свой раскошный чуб долговязый Гарик. – Ты вон под марлей…
– Тихо-тихо! – встревает Сид. – Это у вас начнётся политика, а не медицина…
– Думаешь?..
– А чего думать, – поддакивает лысый Витёк.
