Автомобиль с ревом раздирал ночную тьму в клочья, рвался вперед, хрипел, задыхался и выл при подъеме вверх по дороге…
Но скорости не снижал.
В крутые повороты черный «Ягуар» влетал с визгом покрышек, порой зависая над обрывом. Камни срывались вниз, камни иногда падали с отвесной скалы, разбуженные рычанием железного зверя. Автомобиль огрызался, уворачивался, иногда не получалось – и на черной шкуре появлялись новые ссадины и царапины…
Но скорости не снижал.
Мужчина, сидевший за рулем, сейчас был не здесь, не в салоне своего любимца. Машиной управляло подсознание, мрачно размышляя о том, что еще полчаса такой гонки, и оно не справится, не выдержит. Но призывать на помощь собственно сознание водителя было бесполезно. Потому что мыслями, душой, всем своим существом он был там, в маленьком прибрежном отеле, уютно устроившимся на ладони большой горы.
У ворот которого сейчас стоит автобус, принадлежащий известной турфирме. Автобус привез из аэропорта новую партию курортников и ждет теперь, пока в него загрузятся те, кто уже напитался солнцем, морем, запахом цветов и ритмами ночных дискотек.
Их, загорелых, отдохнувших, немного уже соскучившихся по дому, автобус повезет в аэропорт, а там они отправятся регистрироваться каждый на свой рейс и разлетятся по миру. В том числе и молодая мама, отдыхавшая с маленькой дочкой. Стройная, очень женственная, с искристыми голубыми глазами и нежной, немного смущенной улыбкой.
Его нежданное счастье, единственное и неповторимое, какого уже никогда не будет в его трудной, порой жестокой жизни. Он думал – курортный роман, повеселюсь с блондиночкой, она замужем, претендовать ни на что не будет.
Она и не претендовала… Она просто полюбила, страстно и безоглядно. И была готова бросить все – состоятельного мужа, спокойную обеспеченную жизнь, друзей, родню. И остаться с дочкой здесь, рядом с ним, начать все с нуля. Потому что видела, чувствовала – он тоже любит, всерьез, по-настоящему. Да он и говорил об этом не раз. И к дочке ее прикипел душой, готов был стать папулей. И маялся от осознания скорого расставания.
Но когда она сказала, что готова остаться, он…
Он испугался.
Испугался перспективы резко поменять свою жизнь, груза ответственности за женщину и ребенка, проблем с человеком, на которого он работал. Начал мямлить, суетиться, зачем-то побежал заказать еще кофе – они сидели в маленьком прибрежном ресторанчике. А когда вернулся – ее и малышки за столом не было…
И вместо того, чтобы броситься следом, попытаться догнать, вернуть, объясниться, он сел за стол и медленно выпил заказанный кофе.
Потому что так ведь правильно, разве нет? Она все решила сама, им действительно лучше расстаться. Ну что он может ей дать? Она сейчас в эйфории любви, готова на все, а когда столкнется с реальностью, сильно отличающейся от привычной, пожалеет о сделанном и начнет винить во всем его.
Оно ему надо?
Потом позвонил босс, пришлось срочно разруливать проблему, это заняло весь день и даже часть ночи захватило.
Потом он приехал домой, намереваясь упасть в кровать и проспать до середины следующего дня, до того момента, как ее самолет приземлится. А он продолжит жить дальше, как жил до нее. Будут еще веселые курортницы, их здесь хватает.
Но первое, что он увидел, когда вошел в квартиру – забытый ею шарфик, нежный кусок шелка. Прижав шарфик к лицу, вдыхая аромат ее духов, он сполз по стене на пол и простонал сквозь сжатые зубы:
– Что же я наделал?!
И вот теперь он несется сквозь ночь на пределе возможностей человека и машины, надеясь успеть. Перехватить. Не отпустить.
Наверное, если бы не пошел дождь, у него бы получилось. Но обрушившийся совершенно неожиданно ливень плюс особенно крутой поворот, объединившись, все же сбросили черного железного зверя с дороги.
Пассажиры автобуса, ехавшего в аэропорт, с сочувствием смотрели, как суетятся вокруг места аварии спецслужбы: пожарники, врачи, дорожные рабочие. Обсуждали – не повезло кому-то, погода ужасная, да плюс дорога, как серпантин.
Молодая женщина с дочкой не участвовала в обсуждении, она и не видела толком, что там произошло – сидела с другой стороны автобуса. Наплакавшись ночью, она дремала, прижав к себе спящую дочку.
Вдруг сердце словно кто-то сдавил мягкой лапой, стало трудно дышать. Она испуганно замерла, распахнув глаза. Еще крепче прижала к себе ребенка, попыталась глубоко вдохнуть – получилось. И сердце успокоилось, забилось ровно.
Женщина грустно улыбнулась, пропела шепотом:
– Чтоб снова дрогнуло, как в юности, в груди, и я остался пьян тобою до зари…
Улыбка выцвела, голубой цвет в глазах сменил оттенок на стальной. Даже шепот стал жестким, сухим, словно шелест мертвых листьев:
– Урок усвоен. Романтичной дуры больше нет.
– Дома чтоб была не позже десяти!
– Мам, ну ты чего? Я три года ни на какие тусовки не ходила, сессию на отлично сдала, неужели не имею права наконец-то расслабиться и повеселиться с друзьями?
– Расслабиться?! – Светлана нахмурилась. – В каком смысле?
– В том самом, мамуля, – из своей комнаты вышла Снежана, наблюдая за сборами сестры. – Секс, наркотики, рок-н-ролл.
– Снежка, что ты несешь?! – Алина почувствовала, как заполыхали щеки.
Вот ведь дурацкая особенность – всплеск эмоций никогда не удается скрыть, все в прямом и переносном смысле налицо. В данном случае это было не смущение, а злость. Старшая сестра постоянно подкалывала младшую, вроде бы беззлобно, вроде бы шутя, но смысл частенько был пакостный.
Хотя повода для такого смысла Алина как раз и не давала. Скорее, наоборот – типичная «заучка». Школу окончила с золотой медалью, поступила в экономический университет на бюджетное отделение, учится отлично, получает повышенную стипендию, за три года учебы ни разу не выбиралась с однокурсниками потусить. И парня у Алины не было, не до того, слишком большая нагрузка. Хотя ей с первого курса нравился Никита, да и он откровенно симпатизировал очаровательной одногруппнице.
По большому счету, не просто очаровательной – красивой. Причем красотой необычной, черты лица Алины нельзя было назвать идеальными. Нос вроде бы великоват, да еще и с горбинкой, брови широкие, скулы, рот, лоб – все «не такое». А вместе – завораживает. Плюс сочетание темно-карих глаз и золотистых волос, натуральное, природное. Как и все остальное: Алина никогда не экспериментировала с внешностью – в отличие от старшей сестры.
Вот кто от души оттянулся в столь увлекательном деле, как тотальный апгрейд. Ну а что, папашка деньги не жалеет, мать не особо возражает, почему не воспользоваться? Не всем же так повезло, как Альке.
Хотя, если честно, в детстве все было как раз наоборот. Маленькая Снежана выглядела очаровательной куколкой: белоснежные кудряшки, курносый носик, большие голубые глаза. А вот Алина смотрелась рядом со старшей сестрой гадким утенком. Носатая, большеротая, волосы невразумительного оттенка и прямые, их подстригали коротко, превращая девочку в мальчика. Но зато рано научилась читать и считать, и с первого класса была отличницей.
