Где-то под Новосибирском…
Микроавтобус, поблескивая крышей из зеркально тонированного стекла выехал из туннеля отвесной скалы и медленно остановился на площадке остановочного комплекса. Бесшумно открылись двери салона, как тут же из динамиков прозвучал металлический голос диктора:
– Доброе утро товарищи. Прослушайте важную информацию, сегодня нашему институту исполнилось десять лет. В семь часов вечера в конференц-зале состоится праздничный концерт. Просьба не опаздывать.
Пассажиры, поспешно входили в салон, рассаживались на места согласно номерам отмеченных на спинках сидений. (Сиденья имели и разную раскраску) Двое молодых людей с прическами ирокез в черных футболках с логотипом на груди «Лаборатория 0005» сев в кресла красного цвета громко смеялись. За окном тучным парень не мог поставить на подножку электробайк, он у него все время падал. Поставив байк, резво запрыгнул в салон, идя проходом, приложил ладонь к губам и громко поприветствовал этих ребят:
– Воинам племени Апачи грэээ! – приукрасив свое приветствие горловым звуком индейца. – Грузно плюхнулся на сиденье синего цвета, смачно надул пузырь жевательной резинки, и как бы извиняясь, сказал: – Фу! Чуть не опоздал, байк подвел.
В ответ «индеец» с серьгой в виде черепа на мочке уха пошутил:
– Синус сдай свою рухлядь в металлолом, на глазах разваливается.
– Макс ты далек от техники мой байк раритет он еще тебя переживет!
– Раритет?! Не смеши мои подковы! Мой отец по молодости рассекал на Харлей – Девитсон вот эта вещь! Бензином пах вкуснотище шанель номер пять в отстое! А твой байк китайская штамповка неудачный плод технического прогресса разницу улавливаешь!
Макс с Синусом ввязались в дискуссию.
– Ты еще вспомни времена, когда люди на верблюде верхом скакали, – высокомерно ответил обладатель байка, приняв серьезный вид.
– А что прикольно, глянешь на лужайку, олешки пасутся. Лично я за экологичный транспорт! Правда, мужики! – Макс покрутил головой, но никто из пассажиров его не поддержал.
Синус пальцами изобразил очки:
– Мечтатель глаза разуй! Ты где на объекте видел лужайку кругом бетон закрытая территория.
– Тут с тобой, пожалуй, соглашусь, картина глаз не радует, – оппонент с огорчением протянул слова. – Мне иногда приходят светлые мысли, неужели в те времена не рождались продвинутых ребят, вот таких как Гиг! – толкнув плечом соседа по сиденью. – Маэстро я тебя не унизил, обозвав продвинутым?!
– Ты что считаешь меня толковым айтишником? Полгода пишу программу для оборонки, вместе над ней кропчим, а ей и краев не видно, – без настроения ответил «двойник» со звучной кличкой.
Голос из динамика отреагировал на слова пассажира:
– Три ноля один вы нарушили первый уровень режима секретности штраф сто бонусов.
Гиг, обернулся назад и двум парням, что сидели на сиденье желтого цвета раздраженно выпалил:
– Ну, вы мужики и даете! Я из-за вашей программы в этом квартале останусь без бонусов. Вы чё ее такую чикнутую прописали, то не скажи, сюда не ходи есть же какой-то разумный предел. Время только зря тратите на свою бестолковую игрушку, лучше нам с Максом помогите.
В динамике послышались звуки бульканья воды и слабый голос диктора выдавил слова:
– Сотрудники лаборатории два ноля один не имеют допуска к стратегическим программам, – голос на секунды замолчал: – Повторите вопрос, повторите вопрос, – каждое слово проговаривалось с расстановкой и затуханием голоса.
Пассажиры засмеялись, кроме этих двух парней. Макс, тут же над ними подшутил:
– Все мужики пишите письма! Ваша игрушка накрылась медным тазом, вирусняк прилип. Вам бы ее опробовать не у нас в институте, а где – нибудь подальше, предлагаю в заброшенном городе. Хотите дам совет, конечно, не бесплатно, мое слово золото! Гигу подгоните текилы, он вам ее пропишет за три секунды, – приподняв верх указательный палец. – Во! Идея пришла! Бонусами поделитесь без нарушений живете, не пьете, не курите, в преферанс не играете!
Динамик на речь пассажира отреагировал звуком громкого щелчка:
– Заброшенный город… закрытая информация… штраф сто баллов. Гиг неправильно гигабайт правильно… Гиг кличка, текила плохой напиток… преферанс… нехорошо, – диктор говорил шипящим отрывистым голосом.
Макс приподнялся и в потолок ярко проговорил:
– Антон Сергеевич его зовут и ему двадцать семь лет, среднего роста, худощавый, глаза голубые. А ты программа ох и тупая пора бы знать кормчего института, столько времени нам мозг выносишь! Назвать текилу плохим напитком! А ты ее пробовала электронная твоя душа? Чего молчишь, съела?! – и высунул язык.
– Три ноля два вы задали некорректный вопрос, – отчеканил голос из динамика.
Гиг одернул у Макса футболку:
– Притормози не переходи красную линию, штрафанут капитально, а у нас отпуск на носу, – сказал в то время, когда микроавтобус тронулся с места.
Макс опустился на сиденье, наклонил голову к «двойнику» и сквозь зубы прошептал:
– Отпуск нам не светит, я это понял там, на большой земле, – дернув головой через плечо, – это когда фээсбэшникам дал согласие поработать в институте, как лоха на бонусы развели. Сам виноват сейчас бы с девчонками пиво пил и по паркам гулял, – набрал в грудь воздуха, выдыхая с сожалением, произнес: – Ничего не поделаешь, подожду окончания контракта, а он, судя, как мы топчемся все вокруг да около так далеко.
– Не унывай! Прорвемся! – негромко подбодрил его Гиг. – В Москве занимался одной фантастической темой, есть кое-какие соображения, готовь дырку для ордена!
– Сомневаюсь, что и на этот раз получим положительный результат. Перепробовали полсотни вариантов не меньше, – без оптимизма выразился Макс. – Я тут случайно подслушал разговор шефа с Москвой, на днях к нам в лабораторию пожалуют кураторы, положили глаз на программу три ноля семнадцать.
Гиг заерзал на сиденье:
– У тебя талант «обрадовать» человека! Ну, все покой нам только снится впереди гонки по вертикали. Им – то она зачем понадобилась?
– Москвичи предлагают программу опробовать на политических в заброшенном городе. А что?! Лично я обеими руками за! Материал под рукой в лагере зэков пруд пруди.
Гиг нервно покусал нижнею губу и стал тереть ладонью подбородок:
