Юлия Комарова, Ольга Баринова - Леденцы

В город Л. я переехала в начале января.

Прошедший год отгремел камнепадом. В бессильном ошеломлении я смотрела, как распадается моя жизнь.

В конце марта прошлого года умер папа. Мне кажется, что человеческая жизнь – это круг. Люди рождаются никем, собирают себя по кусочкам, входят в полную силу и начинают путь обратно. Прядка за прядкой, струйка за струйкой размывается сознание временем, расплывается человеческое «я», возвращая нас к началу, к небытию. Красивая теория, правда? Надо же как-то примириться с тем, что собственный отец слюни пускает. Это он-то, которого я все детство так боялась. Теперь я полная сирота. Маму не помню совсем: умерла слишком рано. В отцовских бумагах не нашлось ни ее фотографии, ни свидетельства о смерти. Всякая память была уничтожена. Почему? Некого спросить. Вторая папина жена, любимая моя тетя Света, умерла десять лет назад. Рак груди. Теперь родители лежат вместе, хоть и ругались всю жизнь.

В июне отпраздновали дочкину свадьбу. Ганс и Катя, светловолосые, красивые, любящие. Осенью дети уехали в Гетеборг, в дом, доставшийся зятю от двоюродной бабки. Через полгода у меня будет внук, подумать только.

Впервые за двадцать шесть лет мы с мужем остались одни, как в самом начале, но уже без капли любви. Зато обиды накопилось столько, что стоило дочери закрыть за собой дверь – и в пустоту, оставшуюся после нее, поперла злоба, не сдерживаемая больше игрой в счастливое семейство. Тридцать лет вместе кончились за одну неделю. Поразительно. И чертово обручальное кольцо никак не снималось. Вросло в палец. Как и привычка быть с кем-то.

После развода я переехала к подруге. Думала жить, как жила: работа, чтение, спорт – много ли надо? Не вышло. Жизнь выцветала, теряла вкус и смысл. Горе, как вода в засорившейся раковине, затопило душу до краев, пропитало мир отвращением и горечью. И тогда я сбежала. От болтовни о диетах и детях с подругами, от десятого засохшего кактуса в офисном кубике, от случайных встреч с мужем, от бесчисленных напоминаний о том, что потеряла. От чужого сочувствия, любопытства и раздражения. Рванула напролом.

В декабре прошла интервью в «Мелатроникс». Из кожи вон лезла, а доказала, что старая рабочая лошадь колеи не испортит. Соглашалась на все. Переехать в город Л.? Да, всегда мечтала! Не тяжело ли менять жизнь в пятьдесят? Ну, что вы! Я легка на подъем и благодарна за шанс участвовать в по-настоящему увлекательном деле! Перебраться за месяц? Что же не успеть-то!

Десятого января, расплевавшись с прошлым, я приземлилась в вокзальной гостинице города Л., в комнате c сырыми стенами, смыкающимися как при панической атаке, и бросилась искать жилье. До начала работы оставалась неделя, а мне все не везло: одни квартиры были не по карману, а из других хотелось бежать, едва переступив порог. В отчаянии я тралила риэлторские конторы одну за другой.

– Хм-м, женщина, даже и не знаю, даже и не знаю…

Риэлтор, плешивый мужичок, листал списки и безнадежно качал головой. Красным распухшим носом он издавал завораживающе долгое хлюпанье, и я с трудом сдерживалась, чтобы не выхватить салфетку и не заставить его, наконец, просморкаться. Чтобы отвлечься, принялась размышлять о том, что лучше: суп в ближайшем торговом центре или чай с пирожками в гостиничном номере, и, вздрогнув, очнулась от наступившей тишины. Риэлтор, оставив в покое компьютер, рассматривал меня со странным сомнением.

– А вы, женщина, извините, не местная будете? А что у вас в городе за дело? Чем, простите, занимаетесь?

Серый день стекал каплями по запотевшему окну, и я решила: суп. Перехватив рюкзак и поднимаясь, ответила кратко.

– Приезжая. Работать здесь буду, в новом центре «Мелатроникс», программистом. Спасибо, извините за беспо…

– Стойте, стойте, ну что вы так сразу. Программист, значит, хм, да, умная взрослая женщина. Без предрассудков, да? Есть у меня тут вариантик…

Без десяти шесть вечера улицы в Заводском районе безлюдны. Злой ветер подхватил и развеял в стылой темноте горстку бледных пассажиров метро. Сверившись с картой на телефоне, я двинулась смотреть «вариантик»: однокомнатная, в десяти минутах ходьбы от станции «Заводская», дешевая, в приличном доме.

Похолодало, снежная крупа секла лицо, щеки быстро теряли чувствительность. После оттепели тротуары обледенели, и пару раз я чуть не навернулись. Тускло мерцали окна в домах, далекие, равнодушные. Воющая тьма прохватывала насквозь, высасывая тепло. Тяжелая усталость опустилась на плечи, и дорога показалась бесконечной, как одиночество, как… Ярко освещенная витрина супермаркета распахнулась, как шкатулка с сокровищами. За стеклом уборщица беззвучно ползла меж рядов полок, ярко блестели бутылки и… Заглядевшись, я ступила на длинную полосу черного льда, потеряла равновесие, взмахнула суматошно руками, но все же грохнулась, ударившись затылком. Фонари размазались сияющими кометами, в голове будто ракета взорвалась. Я лежала ошеломленная и смотрела, как звезды проступают в разрывах летящих облаков и исчезают снова.

– Люба? Любонька…

Осторожно перевалившись на снег, я встала на трясущиеся колени и огляделась. Кто меня зовет? Голос женский, незнакомый. Никого вокруг. Потрясла головой и скривилась от боли. Вот это треснулась.

Квартира мне понравилась. Теплая, чистая, есть диван и шкаф, и на кухне то-се. Неужели повезло?

– Хозяева в отъезде, – сообщил риелтор, хлюпая носом, – но через три недели вернутся и подпишут контракт. Условия обычные, х-р-р-м, хлюп-хлюп. Задаток внесите и хоть сейчас переезжайте. Квартира раньше не сдавалась, ремонт только сделали. Район безопасный, отделение полиции за углом. Подъезд чистый, метро, опять же, рядом. Магазины тут у нас имеются, а как же. И парк недалеко. Ну что? Вот контракт, тут подпишите.

– Идет, – сказала я, внесла залог, плату за месяц и взяла ключи. Назавтра и переехала. Самый простой переезд в моей жизни. Хотя нет, так же легко уходила жить от папы к будущему мужу. Бывшему мужу.

Первые дни на работе обычно томительно скучны. Выдадут тебе стопку книг и начитывай материал, потом поговорим. Народ вокруг занят, дел у всех по горло, а тут еще с новичком возись. Системщика ловишь как рыбку золотую, вымаливаешь: «Устрой, миленький, то да это!» Но в «Мелатрониксе» пошло иначе: лекции, задания, да еще я напросилась, чтоб выдали десяток багов. Хочешь почувствовать систему, как она живет и дышит – почини протечек побольше, так и поймешь. Загрузилась по полной, в общем. Приходила домой поздно, ужинала полуфабрикатами, смотрела сериал – «Призраки дома на холме» – и валилась спать. На выходных проворачивала домашние дела и уходила гулять по окрестностям. Так и покатилось, гладко и невесело.