– Вивьен, куда только смотрел ваш отец? Земля ему пухом! Двадцать пять лет – и не замужем.
Мы только похоронили отца после трагического падения с лошади, как двоюродный дядя взялся за нас всерьез. Начал, разумеется, с меня, как со старшей из четырех сестер Лэйн. Сидя в папином любимом кресле в кабинете нашего фамильного дома, он вел себя по-хозяйски. Как же – четыре леди остались без мужской защиты, да еще не замужем. Непорядок!
Правда, мы с сестрами подозревали, что его гложет не наш свободный статус, а огромное наследство, к которому он не знает, как подступиться. Иначе плевал бы он на нас с самой высокой горы, как делал все годы до этого.
– Не знаю, на что рассчитывал мой брат! Совсем в своей винодельне погряз после смерти вашей матери. У вас же магия на бытовом уровне. Красивые глаза и точеная фигурка спасут дело и соблазнят ослов в шестнадцать, ну край в восемнадцать. А вам сколько? Двадцать пять! Двадцать один. Слава небесам, хоть близняшкам по девятнадцать – товар в ходу! – Дядя тыкал в нас пальцем, закидывая руку так, словно ударял хлыстом по каждой.
Анабелль – младшая из близняшек – опустила голову и слегка отвернулась. Любой, кто не знал ее, сказал бы, что она выглядит отстраненной, но я-то понимала, что внутри нее кипит негодование. Девушка точно мечтала побыстрее оказаться в комнате, чтобы выплеснуть эмоции рисунком на бумагу.
Адалинда – старшая из близняшек – не сводила с дяди хмурого взгляда, словно хотела расплавить его монетизированную душу на месте, и крутила на пальце мамино кольцо.
Эмилия – средняя сестра – вскочила с дивана и набрала полную грудь воздуха для гневной тирады, но я положила руку на ее плечо и прикрыла глаза.
Так я просила немного потерпеть и дать мне возможность все разрешить. Эми – неукротимая натура, может сгоряча наворотить дел.
Я подошла к табачному столу, где всегда крутила для отца сигары, и сделала одну штуку для дяди. Заодно и нервы успокоила запахом – он у меня ассоциировался с отцом. Пока были заняты руки, я говорила:
– Дядя, зачем вы так? У нашей винодельни высокий и стабильный доход, который делает нас одними из самых завидных невест. Все отлажено так, что даже наше великое горе не повлияет на финансовое состояние. У нас с сестрами были лучшие учителя на дому. Отец обещал дать нам выбор. И мы уже на пути к нему.
– Что за вздор? Женщинам нельзя позволять решать свою судьбу! И завидной невестой ты, Вивьен, была семь лет назад. А теперь ты старая дева.
Эми с шумом втянула воздух, а я поджала губы, чтобы удержать несколько неприличных слов.
– Решать должен мужчина. Только я могу отдать вас в надежные руки. Я ни за что не подведу вашего отца! – Дядя выхватил у меня из рук протянутую ему сигару.
Смешно слышать! Двоюродному дядюшке было не до отца, когда тот остался с четырьмя дочками на руках. Помню, как папа обижался на него за то, что отказал занять крупную сумму и предлагал крохи под большой процент. Помню, как отец тогда сказал, что его двоюродный брат продал драгхарам вместе с артефактами и свою душу. Я была так горда, что мы не взяли у жмота ни монеты. Можно сказать, что отец занялся виноделием благодаря жадности двоюродного дядюшки. Почти за бесценок выкупил поля у деревушки на юге королевства и развил свое дело.
Да-да, и лорды переживают тяжелые времена! Просто смерть матери сильно подкосила папу. Маме тяжело дались близняшки, и после родов она сильно и продолжительно болела, пока не покинула нас. Собственно, на битву со смертью отец и потратил большую часть фамильного состояния.
Поэтому сейчас поведение дяди казалось просто смешным. Его жалкие попытки состроить из себя заботливого родственника вызывали желание натереть его слизистые перцем.
– Дядя, простите нас за дерзость, но мы уже не дети. У нас в руках большое наследство и большая ответственность…
– Не у вас в руках, а у меня! – Дядя с хлопком положил папку на стол.
Мы все вздрогнули от предчувствия неприятностей.
– Что это? – спросила Эми.
– Завещание. – Улыбка медленно расцвела на противной физиономии двоюродного дядюшки.
Я покосилась на бумаги. Огромная печать городской нотариальной конторы светилась радугой, которую никто не мог подделать. По крайней мере, так говорили.
Я села в один ряд с сестрами, сжала руки в складках платья и переглянулась с девочками. Мы думали об одном и том же: «Нас сейчас держат за дур».
И тут же зазвучал приговор, в котором говорилось, что двоюродный дядюшка, а ныне – достопочтенный опекун наших денег и нас до замужества, имеет право распоряжаться всем имуществом направо и налево. Даже управление винодельней поручено этому прохвосту, что было совершенно немыслимо.
– Отец никогда такого бы не сделал! – выпалила Эми.
– Это вздор, – поддержала ее Ада, старшая из близняшек.
Дядюшка помахал завещанием в воздухе:
– Все заверено у городского нотариуса.
– Отец никогда не отдал бы управление винодельней в другие руки, – выдавила я из себя. – Я занималась ей с отцом уже десять лет. Никто лучше меня не знает, как все устроено.
– Вот и отдохнешь, Вивьен. Какому мужу понравится вечно занятая жена?
Заладил же о замужестве! Хотя, если я правильно поняла…
– Дядя, в завещании говорится, что вы распоряжаетесь имуществом, пока все мы не выйдем замуж, так? Значит, потом мы сможем САМИ распоряжаться НАШИМ состоянием?
– Конечно! Поэтому я так и спешу организовать ваши браки. У меня что, по-вашему, других дел нет, как ждать, пока вы выберете по зову сердца? Нет. У меня уже есть на примете по отличному мужу для каждой.
Мы переглянулись с сестрами. Наверное, у каждой из нас в голове сейчас звенело от выбора. С одной стороны, завещание выглядело настоящим. С другой – в такие условия от отца не верилось от слова «совсем».
Мы общались взглядами, и дядя стал нервничать:
– Что переполошились? Это нормально, что ваш отец позаботился о вашем будущем с помощью взрослого родственника мужского пола. Что вас так удивляет? Совсем вы тут от рук отбились! Куда смотрел ваш отец? Все, расходитесь. А я пока свяжусь с вашими будущими мужьями и обо всем договорюсь.
Дядя сделал жест рукой, словно выметая нас из кабинета отца. Первой выбежала Анабелль. Второй вылетела Эми. Адалинда смотрела на дядю так, словно готова была вцепиться в него прямо здесь и освободить его от тяжелой ноши опекуна. У меня же руки чесались забрать завещание и тут же поехать и проверить его на подлинность.
Нужно было срочно посовещаться с сестрами. Мы собрались в комнате Белль и начали шептаться.
– Врет! – воскликнула младшая.
– Папа никогда так не сделал бы, – отрезала Ада.
– А если правда? Если дядя откопал какое-то старое завещание времен смерти мамы? Тогда все логично, – предположила Эми.
