Этот Новый год официально самый паршивый в моей жизни. Коттедж у черта на куличках, толпа пьяных студентов и два моих бывших парня, которые таковыми становиться не хотели. Вишенка на торте моих проблем - они лучшие друзья.
Да, вот так я попала.
Моя цель на новогоднюю ночь - зашиться в каком-нибудь углу и не отсвечивать. Превратиться в невидимку. Исчезнуть. Сделать так, чтобы все обо мне забыли. И ни в коем случае не пересекаться с бывшими. Ведь у меня есть тайна и если они о ней узнают, быть беде.
Но, как обычно, в моей жизни, все пошло наперекосяк…
***
Выдуваю облачко теплого воздуха в заледеневшие ладони и нетерпеливо переступаю с ноги на ногу. Выбегая в спешке, я совершенно бестолково забыла перчатки. Да и куртку схватила слишком легкую. Мне же только до машины дойти нужно было, а там опять в тепло. Угу… Теперь стою и мерзну, матеря себя и того, кто должен был за мной заехать ровно в семь. Ладно я. Но Коля, парень моей подруги, он всегда собранный. За опоздание почти на час в лютый мороз я точно его прибью.
C облегчением улыбаюсь, замечая внедорожник, въезжающий во двор многоэтажки. Сердце пропускает удар и за радостью мгновенно накатывает напряжение. Машина мне хорошо знакома. И принадлежит она не Коле. Застываю ледяной статуей, когда огромные колеса вязнут в грязном снегу рядом с моими ногами и водитель выбирается наружу. Он обходит машину. Чертыхается, разбивая ботинками комья снега.
- Привет, - голос Савелия звучит слишком резко.
- Привет, - тушуюсь, опуская глаза на рюкзак под ногами. Желание разразиться тирадой по поводу часового опоздания растворилось в морозном воздухе. По отношению к нему я точно на такое не решусь.
- Это все? - он подходит ближе. Носок ботинка касается моего розового рюкзачка.
- Да, - растерянно вскидываю на него глаза, в который раз чувствуя себя маленькой девочкой. Савелий выше меня на полторы головы и широк в плечах. Я раньше шутила, что он похож на большой трёхстворчатый шкаф с антресолями, как у моих родителей в прихожей. Это неудивительно, Сава фанат спорта и с детства занимается плаванием, - мы только на пару дней.
- Верно, - ладонь в кожаной перчатке небрежно хватает лямки рюкзака и закидывает его на заднее сиденье. Я направляюсь туда же, но Сава кивает на место впереди.
«А как же твоя новая девушка?» - эти слова застревают в глотке. Быстро заскакиваю в открытую для меня дверь и пристегиваюсь. Вскользь осматриваю пустой салон. От мысли, что ехать придется вдвоем, ловлю приступ паники.
- Я думала, меня заберет Коля, - прозвучало не очень вежливо , так что я робко добавляю, - ему было по дороге.
- Машина сломалась, - Савелий криво усмехается. Внедорожник двигается вперед, буксует в смеси снега и грязи. Сава сдает назад, опять вперед. В нашем дворе почти не чистят, так что заехать сюда проблема. Да и выбираться у нас получается не с первого раза.
Сжимаю и разжимаю оледеневшие на морозе руки, подношу их к печке, издавая легкий стон. Боже, как же я замерзла. Вся. Даже пальцы в сапогах и те покалывают.
- Опять забыла? - Хмыкает Сава сипло, разглядывая мои покрасневшие пальцы.
- Да, - одергиваю их и складываю в замок на коленях. Кусаю губы. Не думала, что будет так сложно. Внутри все нервы натягиваются струной, мешая даже вздохнуть нормально. Но внешне стараюсь сохранять спокойствие.
Как же я скучала. С последней встречи, когда я поставила жирную и некрасивую точку в наших отношениях, прошел месяц. Умом я понимаю, что сделала все правильно и так будет лучше в первую очередь для Савелия, но это не мешает мне продолжать думать о нем.
Из динамика начинает литься Джингл-белс. Мелодия легкая и приятная, обычно она заставляет меня улыбаться и подпевать. Но не сейчас. Воздух в салоне накаляется. Мне хочется взять и выпрыгнут из машины на полном ходу, только бы прекратить эту муку.
Да, да… это все ужасное чувство вины. Оно выматывает, не дает спать ночами. Но снять груз с души – это сказать правду. А сказать правду смерти подобно.
- За кем мы едем? - разбиваю молчание между нами.
- Ни за кем, мы сразу на коттедж, - Савелий делает музыку погромче. Прихватывает зубами кожаную перчатку и стаскивает с руки. Затем вторую, удерживая руль. Обогрев в машине выкручивает на максимум.
- Почему? - пялюсь на его кисти. Большие, с длинными пальцами. Параллельно с плаванием, Савелий занимается боксом, так что на костяшках часто присутствуют синяки, как и сейчас. Но мне нравилось - большой и агрессивный медведь, весь мой. Сглатываю и жадно осматриваю его всего. Чеканный профиль, раскосые карие глаза под густыми бровями, смуглая кожа, которую так приятно целовать. Длинные смоляные волосы, затянутые в неаккуратный тугой хвост на затылке. Под утепленной кожаной курткой моя любимая черная водолазка и сидящие по фигуре брюки. Сава - образчик мужской красоты.
Многим он даже внушает страх, но я знаю - внутри он добрый и нежный. Когда мы бывали наедине - я таяла в его ласковых руках и тягучем бархате голоса, которым он нашептывал комплименты и всякие развратные словечки. Напитывалась запахом его кожи смешанным с пряным парфюмом.
Естественно, после расставания, права видеть его таким, я лишилась.
- Что, даже пару часов наедине со мной не вытерпишь? – проводит ладонью по небритой щеке. Глаза смотрят недобро.
- Нет, дело не в этом, - замок из собственных рук сжимается все сильнее. Пальцы до боли вдавливаются друг в друга, - ты сказал, у Коли машина сломалась. Значит, их нужно забрать. Да и людей собирается много, не все на машинах.
- Переживаешь за других? - криво усмехается он.
- Переживаю, - поджимаю губы. В голове крутится: «Да, я поступила с тобой ужасно. Я все знаю и мне жаль. Прости. Но я не самый ужасный человек на свете. Я способна думать о других. И о тебе. Я часто думаю о тебе…»
Наши взгляды скрещиваются и я забываю как дышать. Притяжение между нами никуда не делось. Стоит мне нервно облизать губы, зрачки Савелия расширяются, наполняются тьмой. Он сжимает челюсть, шумно сглатывая и резко переключается на дорогу. Я отворачиваюсь к окну, стараясь сделать вид, что ничего не происходит. Украдкой трогаю зудящие губы.
Я все еще помню сумасшедшие искры между нами. Мы любили кататься вот так на машине, пить кофе, слушать музыку и болтать о ерунде. Савелий всегда не выдерживал, когда я игриво облизывала губы. Мы съезжали на обочину и начинали целоваться. Моргали аварийкой, нам сигналили, но было все равно. Он перетаскивал меня к себе на сиденье, зацеловывал до опухших губ, мял ладонями грудь, забирался под одежду. И я позволяла все это, поскольку сопротивляться ему не могла. До главного мы, правда, не дошли. Не успели.
