Давным-давно, абхазы проживали
В краю Мысыр, что ныне мы Египет называем.
В краю том были люди кожею белы,
В Абассии же рядом, словно смоль, черны.
У каждого народа был свой царь.
И, чтобы мир хранить, у них сложилось встарь,
Наследников престола – царских сыновей на воспитанье
Друг другу присылать, как говорит сказанье.
Царя абхазов как-то из столицы позвала
Нужда и к морю увели его дела.
В его отсутствие случилась страшная беда.
Царевич черный, что с друзьями как всегда
В саду играл, споткнулся и упал,
И в куст с шипами острыми попал.
Как случай может быть опасен и нелеп —
Царевич черный в тот же миг ослеп.
Собрались люди, стали рассуждать,
Как своему царю все рассказать,
И черному царю как объяснить,
Что сына не сумели сохранить?
Они страшились за свою судьбу не зря,
В Абассии законы говорят,
Что оком око только можно отплатить.
Как тут за жизнь свою им не трястись?
И только черный царь беду проведал, разом
Он ослепить велел царевича абхазов.
И началась война у них отныне.
Абассов, словно саранчи в пустыне,
Абхазских воинов же было очень мало,
Хоть и храбры они, да все ж их не хватало.
И вот уж царь погиб и люди его рода,
Как мудрый старец обращается к народу:
– Сон вещий мне приснился. Мы стоим и ждем,
А черный с гор поток на нас идет.
И многих захлестнула черная вода.
Явилась бабушка моя покойная тогда.
Платок мне тянет свой и за собой ведет.
Спасется тот лишь, кто за ней пойдет.
Тому же, кто останется – погибель.
На север вслед за мною все идите!
И собрались абхазы, и на север побрели.
Пустынь безводие, бесплодие земли
Им были спутниками до лесной опушки
У гор подножья. Там к ним древняя старушка
Из леса вышла и, вздохнув, сказала:
– Не вышел бед предел. Еще не мало
Напастей на пути вас ждет.
Ведь по пятам за вами Хазара-таалы идет.
Пророк ужасный черных воинов, он мчится
В запряженной арашем колеснице.
Араш Дулдул свиреп. Скрываться поздно.
Но есть надежда! Вы утрите слезы!
Отчаянье пусть будет позабыто.
Вы дайте соли мне, муки и сито.
Все принесли ей, что она просила.
Старушка тут же тесто замесила
И испекла хлеб плоский на угле.
Перед арашем положила на земле
Тот хлеб. И он как вкопанный застыл.
И как его пророк ни торопил,
Араш вперед не двигался, упрям.
Тогда пророк на землю спрыгнул сам.
И видит с солью хлеб. И чтит закон.
Перешагнуть хлеб-соль не в силах он.
Меч в ножны вложен. Стал пророк учтив.
В Мысыр вернуться, выкуп заплатив,
Он предлагал абхазам. Но народ в ответ:
– Уж кровью нами плачено. Возврата нет.
Тут к беглецам спиной пророк оборотился,
И на араше прочь в обратный путь пустился.
Абхазы же на север путь свой долгий
Продолжили к высоких гор подножьям.
И там, в горах нашли свой новый дом.
Мы тех людей абхазами зовем.
А те же беглецы, что путь свой дальний
Прошли до самых берегов Кубани,
Облюбовав не горы, а низины,
Названье получили абазины.
А так ли это было, или нет —
Никто не знает на вопрос ответ.
Да только вот абхазы сквозь года
Закон хлеб-соль не нарушают никогда.
